А на зорьке качалась сосна… - Fedor Mackenzie
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Глянь ка, быстро мы до перекрёстка дошли… — растрепал намокшие волосы Димка.
— Быстро, не быстро, но нам бы хотя бы до заката "Таёжный овраг" застать… Ибо дождь до завтра не закончится, а мы там и осядем… — уверенно проговорил Мишка, облизывая с губ холодные капельки дождя да аккуратно разворачивая свою карту.
Димка лишь взглянул своими добродушными и мудрыми глазами на своего товарища, в безмолвном стоне продолжающего нести всю ношу бремени на себе…
Небо всё проливало свои бессмысленные слёзы на дремлющие леса, да на бесконечные вены мёртвых сердец, почти утерявшие надежду вновь ощутить пульс и ритм жизни… Из глубин леса раздавался мягкий мотив соловья, поджигающий души лёгкой надеждой… Внезапно, из холодного тумана выплыл молчаливый стальной мост, грозно возвышающийся над глубоким оврагом и тоскливо скрипящий на лёгком ветру…
На нём же восседала безнадёжно одинокая маршрутка ГАЗ, неудачно затормозившая об отбойник, где и было принято рациональное решение переждать внутри, хотя бы, дождь… Но, подойдя ближе к истине, оказалось, что дверь давно заклинила из-за коррозии… Но сдаваться было не в планах бравых мужичков… Сбросив гремящий рюкзак, Мишка направился к отбойнику… Подобрав с мокрого асфальта солидную ржавую железку, он направился к непослушной двери… Раз, два, стальной рывок… Раз, два, истощённый скрип… Раз, два и дверь поддалась стальным рукам…
Дождь всё бил и бил по крыше жёлтого пристанища, да стекал тоскливыми слезами по грязным стёклам…
— Ну и денёк… — выжимал вымокшие до нитки носки Димка.
— Тут ты пра-ав… — глубоко выдохнул Мишка, вскрывая предпоследнюю банку красной фасоли.
— Напомни ка… — сладко зевнул Димка, — Сколько от оврага до Волчьего Клыка нам…
— Где-то-о… — разворачивал измученную карту Мишка, принимаясь за долгожданную трапезу, — Километров сорок… Но это по трассе, после Клыка уже будет лес… Фасоль будешь?..
— Спасибо, Миш, я потом возьму… — усталым голосом простонал Димка, уходя в томные объятия с холодным креслом и запотевшим окном, за коим виднелся тёмно-оранжевый градиент заката и облаков…
Внезапно, дождь стал превращаться в сплошной белый шум, а за окном сгустился молочный туман… В салоне ГАЗели воцарилась томная тишина и давящая пустота… Робко покинув машину, Димка в стеклянном недоумении стал бродить по мосту, часто оборачиваясь на одинокую жёлтую маршрутку, постепенно растворяющаяся в объятиях тумана…
Внезапно, впереди показались два мигающих огонька, робко приближающиеся к нашему герою… Они будто бы манили его, шептали что-то… И в миг из тумана выплыл, подозрительно знакомый Димке, автомобиль… В глубине души проснулся страх… Он съедал сознание путника, отталкивая того от фар и шуршания шин… Авто начало медленно останавливаться, мигая загадочными аварийными сигналами, и, не успев раствориться в тумане, встало на краю страха и тоски… В глухой пустоте стали слышаться неуверенные шаги и тяжёлое дыхание… Подойдя чуть ближе, Димка разглядел номера своей же "Нивы"… В животном страхе нагнувшись к водительскому окну, и так напуганного парня, бросило в холодный пот, узнав кому принадлежат нежные руки на руле…
— Катя… — раздался дрожащий голос.
Но в ответ лишь урчание мотора и неуверенное дыхание…
— Катенька, не молчи… Я же узнал твои руки… — тоскливо протянул свою холодную ладонь Димка, желая вновь прикоснуться к пышным каштановым волосам, еле касающихся элегантных плеч…
Тронутая душа товарища буквально плыла по бесконечному морю безнадёжной тоски, кое-как хватаясь за борта надежды… Димкина голова одиноко врезалась в стальную крышу авто, погружаясь всё глубже в бессмысленные думы… Внезапно, молчаливая рука поднялась с руля и буквально вложила в ладонь героя потёртое и помятое письмо, одарив того счастливым прикосновением холодной руки…
Раскрыв потускневшие очи, Димка сразу увидел спинку кресла предыдущего ряда да забрызганные грязью берцы… Сглотнув тяжёлый ком в горле, товарищ робко открыл дверь маршрутки и вышел под ещё дождливое серое небо… В погибшей надежде подойдя к тому самому месту, Димка не застал ни машину, ни свою тёмноволосую альпинистку сердца…
Но всё же последнее из того сна было — письмо… Немного покопавшись в карманах защитных штанов, тёплая улыбка любви нашла там свой бумажник, между потёртыми купюрами которого лежало то самое мятенькое письмо со вклееным в него фантиком…
"Надоели мне эти СМСки, решила отблагодарить тебя письмом с конфеткой. Право, мне кажется, ты единственный кто понимает эту физику.
До встречи
Твоя Катя:)"
Примерно таким аккуратным почерком были изложены искренние слова благодарности и любви…
Тоскливо прижав к груди нежный свёрток бумажки, Димка застыл, словно камень, и просто ждал, устремляя свой вечный взор дальше по мосту…
— Дождь сегодня необыкновенный, не находишь?.. — послышался из-за спины уютный голос Мишки.
— Есть такое… — выдохнул в ответ Димка.
— Всё что нас не убивает, делает нас сильнее… — по-дружески хлопнул того по плечу Мишка.
— Думаешь?.. — робко спрятал бумажник в карман Димка.
— Ницше слова на ветер не бросал, и ты последуй примеру — соберись в кучку, выдохни и пошли уж, доедим эту бедную фасоль…
Ночь подходила к концу, покорно встречая первые лучики игривого солнца… Нежные капельки дождя, не успевшие скатиться вниз по корпусу и окнам ГАЗели, мягко искрились на золотистом солнце… Холодный свежий ветерок игрался с мокрыми лапами сосен, пугливо вздрагивающие при каждом прикосновении…
Сквозь утреннюю песню соловья и редкое жужжание мух, послышался стук и шорох, аккурат из жёлтой коробочки жизни… Круглолицый Мишка, традиционно обернувшись на одинокое пристанище и, постучав по холодному и влажному капоту своей мощной рукой, грустно протянул…
— А помнишь, как первый раз сообщили о Буре?..
— О Буре?.. — потерянно усмехнулся Димка, — У меня вся группа месяц в недоумение погрузилась… Все старались уехать из городов, успеть домой… Вскоре универ почти опустел… Надо же было развести панику…
— Ты был до последнего?.. — вздохнул Мишка.
— Ну… Можно сказать, не поддался панике… — тяжело поправил брезентовый рюкзак Димка, — Пару парней ещё остались со мной в общаге, но всё равно… Одиночество и страх сжимали душу… А вы, медики?..
— А что