Братья. Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес и их тайная мировая война - Стивен Кинцер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фостер, чьим любимым гимном была песня "Work for the Night Is Coming", наиболее глубоко ощутил влияние этой среды. Согласно дневнику его матери, к двум годам он был увлечен молитвами и "всегда очень искренне произносил "Аминь""; в четыре года он был внимательным учеником воскресной школы; в пять лет проявил "прекрасный дух набожности"; а семилетие он отметил заучиванием семи псалмов.
Миссионеры, находящиеся в отпуске, были частыми гостями в доме Даллесов. Многие из них увлекательно рассказывали о своих усилиях по обращению в веру неверующих в странах от Сирии до Китая. Их стремление распространять Евангелие воспринималось как воплощение божественного идеала.
"Мы не думали об этих людях с точки зрения внешней политики, но мы росли, чтобы понять жизнь, бедность, суеверия и нетерпеливую надежду тех, с кем имели дело миссионеры", - писала позже младшая сестра мальчиков Элеонора. "Фостер многое почерпнул из этих контактов, некоторые из которых он возобновил в дальнейшей жизни.... Было нечто уникальное, что оставило неизгладимый след на всех нас - не только глубокая вера в главные религиозные истины, но и чувство обязательства этой веры по отношению друг к другу и к тем далеким людям, которые стремились обрести новый свет и свободу".
Эдит считала своих мальчиков слишком особенными, чтобы отдавать их в государственные школы, и организовала для них дополнительное обучение у гувернанток с проживанием и в частной академии. Когда Фостеру исполнилось пятнадцать лет, она взяла его в большое турне по Европе; позже к ним присоединился Алли. Она сделала многое, чтобы открыть им глаза на возможности мира. Однако, несмотря на все ее влияние, большую часть того, чему они научились, пока росли, принесли два грозных человека.
Преподобный Даллес был энергичным пресвитерианином и представителем миссионерской традиции. Он был строг и требователен, но в то же время учен, мудр и предан своей семье. Его горячая вера в христианство и необходимость миссионерской работы по распространению его основных истин легко сочеталась с убежденностью в том, что судьба Америки - идти вперед и поднимать на ноги заблудшие массы.
"Его сильные стороны, как мне кажется, заключаются в ощущении того, что тебе дана определенная задача, которую ты должен выполнить", - писал позднее один из членов клана Даллеса о таком кальвинистском подходе к жизни. "Его слабость заключается в обратном - в том, что вы можете совершить ошибку, почувствовав себя представителем Бога".
Другая возвышающаяся фигура юности братьев Даллесов, "дедушка Фостер", сформировала у них совершенно иной, но поразительно дополняющий друг друга набор интересов, взглядов и ценностей. Летом на озере Онтарио, когда девятнадцатый век перешел в двадцатый, а затем в своей усадьбе в Вашингтоне он завораживал их рассказами о своей бурной жизни: продвижении на запад, расчистке земли, покорении природы и враждебных туземцев, открытии бизнеса, объединении с амбициозными людьми, поиске пути к богатству и власти. Он прожил классическую жизнь первопроходца в эпоху "великой судьбы", воплотив в себе архетипическую историю отважного человека, который отправляется покорять дикие земли и освещать темные места. Америка была для него народом, благословленным Провидением, могущественным до непобедимости, народу которого суждено распространяться, цивилизоваться и повелевать. Эту веру он передал своим внукам. От него же они узнали, как выгодно завязывать отношения с людьми, обладающими богатством и влиянием.
"Дедушка Фостер" вырос на границе штата Индиана, стал редактором родной газеты и использовал ее для пропаганды Республиканской партии. Его дипломатические посты были вознаграждением за помощь в избрании президентов Улисса С. Гранта, Резерфорда Б. Хейса и Джеймса А. Гарфилда. В 1892 г. другой президент-республиканец Бенджамин Харрисон назначил его государственным секретарем. Он проработал на этом посту всего восемь месяцев, поскольку Харрисон не смог победить на перевыборах.
История запомнила короткий срок пребывания Джона Уотсона Фостера на посту государственного секретаря благодаря одному выдающемуся достижению. В 1893 г. он помог руководить свержением гавайской монархии. Президент Гаррисон незаметно подтолкнул белых поселенцев на Гавайях к восстанию против королевы Лилиуокалани, и когда они это сделали, госсекретарь Фостер одобрил высадку американских войск в Гонолулу для их поддержки. Поселенцы провозгласили себя новым правительством Гавайев, Соединенные Штаты быстро признали их режим, и монархии больше не было.
"Туземные жители оказались неспособны поддерживать респектабельное и ответственное правительство, - писал позднее Фостер, - и у них не хватило ни энергии, ни желания улучшить преимущества, которые дало им Провидение".
Таким образом, Джон Уотсон Фостер стал первым американским госсекретарем, участвовавшим в свержении иностранного правительства. За ним последовали другие - в том числе, более полувека спустя, его внук.
После ухода с поста президента "дедушка Фостер" подумывал вернуться к адвокатской практике в штате Индиана, но, услышав рассказ другого юриста из Индианы о долгой судебной тяжбе из-за свиньи, решил остаться в Вашингтоне. Он решил не становиться адвокатом, как другие, а придумать новую профессию: брокер для корпораций, ищущих поблажек в Вашингтоне и шансов расширить свое присутствие за рубежом. Эта идея соответствовала эпохе. Американские фермеры и промышленники настолько эффективно овладели техникой массового производства, что производили гораздо больше, чем могли потребить Соединенные Штаты. Чтобы не разориться, им нужны были внешние рынки. Многие также жаждали получить ресурсы из-за рубежа. Это требовало проведения жесткой, напористой внешней политики, которая заставила бы более слабые страны торговать с американцами на справедливых, по мнению американцев, условиях. Джон Уотсон Фостер, за плечами которого была карьера дипломата, завершившаяся должностью государственного секретаря, и глубокие связи с Республиканской партией, идеально подходил для оказания помощи американскому бизнесу. Корпорации нанимали его для продвижения своих интересов в Вашингтоне и зарубежных столицах. Он был советником нескольких иностранных представительств. Белый дом направлял его в дипломатические миссии. Он заключил торговые соглашения с восемью странами и выступил посредником в заключении договора с Великобританией и Россией, регулирующего охоту на тюленей в Беринговом море.
Этот дальновидный протолоббист процветал благодаря своей способности формировать американскую внешнюю политику в интересах хорошо оплачиваемых клиентов. Оба его внука будут делать то же самое.
Чтобы быть рядом с дочерью и ее детьми, "дедушка Фостер" купил дом в Хендерсон Харбор, недалеко от Уотертауна. Вскоре в их замечательной семье появилась еще одна выдающаяся личность. Сестра Эдит, Элеонора, вышла замуж за элегантного адвоката и
