В царствах Мрака, Теней и Света - Гайда Лагздынь

Лодку неожиданно качнуло и выплеснуло на каменистый выступ.

— Привет, Чернота! — кричала Неуступиха. — Купайся на здоровье в своей черной луже!

— Я те дам, плакса-вакса, нефтяная клякса! — злорадно выкрикивала Чернота Вторая, ухватившись за черный бант на черной косичке Неуступихи.

Лазка-Семизубка от сильного толчка чуть было не выронила клубок со спицей.

Выскочив на уступ, в полутемноте друзья тащили за собой лодку. Сбоку от выступа оказалась низкая ниша, переходящая в узкий коридор.

— Раз, два! — командовал Женька.

— Если друг тебя поймет... — замурлыкал Задира.

— Лодка дальше поплывет, — подхватила Лазка-Семизубка.

Лодка послушно скользнула по днищу каменного коридора.

— А где Неуступиха? — спросил Женька, когда опасность миновала. — Она только что была здесь.

— Спорить пошла, наверное, — предположил Задира.

— Вот что, — заявил Женька, — вы тут побудьте, а я сейчас. — Сказав так, быстро добавил: — Быстро едешь, сзади будешь!

Черная липкая нефть мгновенно оказалась под дном лодки. Нефтяная чаша была спокойна, ни звука, ни всплеска, ни признака какого-либо существа. В кромешной тьме чуткое Женькино ухо уловило чьи-то приглушенные вздохи и тоненькое похныкивание. На крошечном выступе сидела Неуступиха.

— Тихо, — прошептал Женька, подруливая. — И не спорь, пожалуйста.

Неуступиха перестала хныкать.

— Чего замолчала? — спросил сердито из глубины чаши тяжелый густой бас. — Я не сплю. Хнычь! Это так приятно.

— Приятно? — всхлипнула еще раз Неуступиха.

— Приятно. Как музыка, тишина надоела, понимаешь? Ну пошуршат там наверху, и все. Посиди-ка миллионы лет в тишине, оглохнешь! Хнычь, тебе говорят. А не то опять искупаю! Плакса-вакса, нефтяная клякса!

— Хнычь! — шепнул Женька на ухо Неуступихе.

— Какая я несчастная! Липкая, противная, чумазая с маковки до пят, — запричитала Неуступиха. — А-а-а! И зачем мне надо было спорить с Задирчиком! А-а-а! Не хочу я больше! А-а-а!

— А-а-а! — стал подвывать Женька, незаметно покидая с Неуступихой царство Мрака.

— Бутил-момент! Опять?! — завопил в темноте низкий густой бас. — Музыки лишили! А дополнительный вопрос? Дополнительный?! Знаете? Знаете, знаете, наете, аете... — неслось вдогонку из глубин покинутого мрачного царства Черноты Второй.

Лазка-Семизубка махнула спицей, и невесть откуда под лодку хлынула вода второй речки сестер-Водяниц — Мутной. Неуступиха полоскалась в воде, стирала платье и банты. Косички снова стали трехцветными.

— Теперь в царство Теней! — клубок от нетерпения запрыгал в лапках Лазки-Семизубки.

— Тише едешь, дальше будешь, — приговаривал Задира Первый.

Спица вспыхнула вновь и заискрилась, раскидывая вокруг себя холодные блестки. Стены пещеры, по которой текла подземная речушка, сверкали, как лакированные башмаки. Это блестели пласты каменного угля.

Глава III. ЦАРСТВО ТЕНЕЙ

Стены низкого мрачного грота делались светлее. То и дело среди пластов угля выделялись желтовато-красные полоски песка, коричневато-серые прослойки сухой плотной глины. Неясные блики бродили по стенам, утопая в мутной воде речки Водяницы.

— Надо спешить, — сказала Клубчиха Знанйядающая, — царство Теней горячее, суровое, острое. Этой страной правят три царя, три решительных брата: Феррум Третий, Алюм Силициум и Карбоникум Четвертый. У них есть сестра: мягкая и добрая царевна Каолина.

— Странные имена. Особенно Као-ли-на, — протянул слово Женька.

— На китайском языке, — пояснила Клубчиха Знаниядающая, — каолин — значит белая глина. Имена же царей в переводе с латинского языка означают: железо, алюмосиликаты, углерод. А почему третий, четвертый, — так это из курса химии показатель валентности или степени окисления.

— Неуступиха, слышишь? Царство Теней! Чего молчишь? — и Задира, не думая, дернул Неуступиху за одну из косичек. Неуступиха исчезла.

— Вот дела. Куда она подевалась? — удивился Задира, покручивая на голове свой рыжий хохолок. — Я только что дергал ее за косичку.

— Дергал? — испуганно, явно волнуясь, спросила Клубчиха Спицына. — Если за черную, надо искать ее в царстве Мрака. Если за рыжую, с полосатым бантом, — то в царстве Теней.

 — А если за белую? В царстве Света? — обрадовался Задира Первый. — Но я не помню, за какую косицу дергал. Вот бант. — В руке у Задиры был полосатый.

— Нам повезло! — воскликнула Спицына.

— Она в царстве Теней, значит? Бедная, бедная девочка. Совсем одна в чужом царстве, — сокрушалась Лазка-Семизубка.

 — Главное, — добавила Клубчиха, — с ее-то характером. Здесь и сгореть можно и...

Лодка ткнулась в просмоленные доски. На берегу возле причала торчал коротенький ржавый столбик с позеленевшими медными обручами.

— Ваши визы? — неожиданно проскрипел ржавый. — Я — Наблюдатель.

— Что визы? Какие еще визы? — начал было задираться, как всегда, Задира Первый. Но его остановила Лазка-Семизубка.

— Уважаемый! У нас есть желание на въезд, — и Лазка случайно коснулась столбика хвостом и спицей. Столбик покачнулся. Падая, задел позеленевшими обручами за нос лодки. Лодка развалилась на тридцать раковин.

— Вот это дела! — крякнул Задира Первый. — Ну и ржавчина с медными обручами! Лодочка-самоходочка-то тю-тю? Что делать?

— Лодку собирать пока не будем, — поежилась Клубчиха Спицына, — раковины возьмем с собой. Так понадежнее.

— Вот, вот, вот! — затараторил Задира Первый. — Взять возьмем, а куда положим? Сейчас бы бездонную Неуступихину корзинку! Где она с ней носится?

Женька насчитал у себя четыре кармана: два на рубашке, два в спортивных брюках. Хорошо, что раковины опять стали маленькими. В каждый карман Женька положил по семь раковин. Остальные отдал Задире. Задира их взял и незаметно от всех спрятал под досками.

Подземное царство вдруг содрогнулось от взрыва. Затем откуда-то издалека послышались приглушенные тупые звуки: тук-тук-тук! В воздухе запахло плавленым металлом и горящим углем.

По стенам запрыгали яркие блики. Мимо притихших в глубокой нише друзей прошли цари великого царства Теней. Впереди, раскаленный докрасна, царь железа — Феррум Третий. Он был высок и широк в плечах. Железные латы прикрывали могучую грудь, плечи, бедра, колени. Стальной шлем с высоким забралом почти скрывал царственное лицо. Царь угля, Карбоникум Четвертый, был таким же красным и раскаленным, крепким и коренастым. Черная тонкая лакированная мантия висела на одном плече, слегка прикрывая блестящие мускулы сильного тела. Третьим шагал царь цветных металлов, песка, глины и известняка — Алюм Силициум, стройный и высокий.

— Ну и жара! — вымолвил Задира Первый, когда фигуры царей исчезли за поворотом. — Могли бы и не пылать! — ворчал Задира, проверяя, не сгорел ли его рыжий хохолок на голове. — Ладно уж железный раскалился! А черному угольному зачем?

— Так они же на работе! — мягко вымолвила Лазка-Семизубка.

— Третий, стеклянный, видно, попроще, — продолжал Задира. — Не так пыхал.

— Младший, — добавила Клубчиха, — гореть не может. Он только может светиться.

— Где теперь Неуступиха? — вздохнул Задира. — Не сгорела бы. Везде ведь лезет!

— Пошли за царями, — предложил Женька, разглядывая красные пятнышки, появившиеся на коже, наверно, от жары.

Лазка-Семизубка, держа в лапках клубок со спицей, шмыгнула в узкий проход. Коридор расширился, превратился в небольшой зал.

— Песок да глина, — зевнул Задира, — ничего интересного. Чего бы новенького найти.

— Новенького... Всем новенького подавай! — проворчал кто-то под ногами. — Одна тут шустрая бегала. Теперь эти. Откуда только берутся... на мою голову...

— Кто бегал? — затараторил Задира Первый. — Где бегал?

— А кто знает, где? — пропыхтело внизу.

Лазка-Семизубка посветила спицей. На полу копошился маленький, узкий, в меховой шубке зверек, с большими роющими лапами, словно пришитыми к шее. Зверек не обращал внимания на отблески спицы. Это был крот.

— Не видишь? — спросила Лазка.

— А чего в темноте рассматривать? Главное уметь слышать! — хмыкнул крот. А зачем вы сюда залезли? Предыдущая посетительница, например, заявила, что это — ее дело. Я лично сюда попал случайно, провалился, — продолжал крот - Но я не виноват. Виновата Ехидна. Вообще-то, я в земле живу, только у самой ее поверхности, где почва... Там тебе и жучки, червячки, и травка старенькая. А здесь? Тьфу! Поесть нечего. И все из-за этой глупой Ехидны, куси меня мышь в бок. Я крот Коловорот.

— Не расстраивайся, Криворот. Пошли с нами царей выслеживать! — ничему больше не удивляясь, предложил Задира Первый.

— Во-первых, я — крот Коловорот, куси тебя мышь в бок. Во-вторых, чего их выслеживать? Топай по горячим следам да слушай, — проворчал крот. — Эй, задиристый? Слышишь, кипит!

— Что кипит? — не понял Задира.