Легенда о Рэндидли Гостхаунде - Puddles

свободного времени позже, в последний день фестиваля. У меня есть младший брат примерно твоего возраста; Думаю, я куплю ему местных деликатесов и отнесу их ему».

— Где вы, ящерицы, живете? — спросила девушка. «Я видел огров, людей-лягушек и улан, но никогда не видел говорящих ящериц».

— Мы называем себя лизаками, — мягко поправил Д’мин. Затем выражение его лица показало некоторую нерешительность. «Мы… мы живем к северо-востоку от Доннитона, в пустошах. Или мы привыкли. Большинство наших городов… ну, мы сильно пострадали во время Бедствия. Так что теперь я не уверен…

Остаток его объяснения был прерван мощным приливом радости, который распространился с севера. Клодетт подняла голову и посмотрела вперед. Праздничные эмоции казались странно неуместными на фоне серого и пасмурного неба. Каким-то образом все люди в Доннитоне служили посредниками изображения, принимая и ретранслируя первоначальный всплеск радости, пока весь город не поднялся в бессознательной гармонии.

“Что это такое?” — спросила Катрина, выглядывая из-за прилавка широко раскрытыми глазами.

Д’мин шагнул вперед, чтобы лучше рассмотреть. Клодетта подумала, заметила ли Лиза, что этот шаг приблизил и его к ней. «Жители Доннитона уважают способных. Я слышал, что это признание достижений создало странный метаобраз над городом… но я впервые ощутил это в действии».

— Мощно, — тихо сказала Клодетт. Ее пальцы дернулись, пытаясь почесать зуд мощного заряда между их телами, но чувствуя себя смутно странно, делая это прямо над головой Катрины.

«Кэт? Вернись сюда». Мать Катрины вышла из собственной кухни, повязав фартук вокруг талии. «Время готовиться; так как турнир закончился, скоро придут люди».

Катрина ушла, но не так быстро, как Димин, повернувшись и бесшумно двинулась обратно к кухне. Клодетт возилась со своей униформой, чувствуя непостижимое чувство разочарования.

Может быть, это просто странный побочный эффект изображения…? Клодетт не позволила себе взглянуть на удаляющуюся форму Д’мина. Поступать так было бы глупо. Что она узнает, глядя на него сейчас?

Она повернулась и посмотрела в сторону кухни, прежде чем выпрямиться. По стечению обстоятельств она заметила вспышку его чешуи, когда за ним закрылась дверь. Это чувство… не так уж и плохо, я полагаю. Лучше, чем депрессия или изоляция.

Глава 1786.

Ин’улк сидел во тьме внутренних пещер лизаков, медитируя и охраняя драгоценные яйца. Насыпи выступов размером с футбольный мяч начали излучать легкое тепло и жар, а это означало, что они приближались к стадии вылупления. Согласно традиции, первую часть дня он провел, разбрасывая прах павших воинов-лизакхов по разным владениям, чтобы они могли унаследовать храбрость своих предшественников при рождении.

В этом году у них было удручающее количество пепла, который нужно развеять. Серые частицы плотно лежали на яйцах, как старое вязаное одеяло.

Покровитель Солнца, пожалуйста, направь наш народ. Руки Ин’улка сжались в кулаки, когда он подумал обо всех воинах, которых они потеряли за последний месяц. Образ Д’мина, отбрасывающего свою веру в Покровителя Солнца и служащего аватаром божества-хранителя Экспиры, также сильно всплывал в его сознании. Его настроение упало. Услышь наши молитвы и знай, что мы каждый день делаем все возможное, чтобы исполнить твою волю.

Затем произошло нечто странное. Хотя это было издалека, Ин’улку казалось, что он лежит на камне в теплый летний день; вся его форма была освещена, как будто он грелся на солнце. Чувство связи и удовлетворения, охватившее его тогда, опьяняло. Он сел резко вверх, его дыхание участилось. Его замешательство плавно переросло в полное оцепенение, когда перед ним замерцал свет, и в воздухе медленно сформировалась фигура.

«Покровитель…?» — недоверчиво спросил Ин’улк. Ибо никто, кроме Покровителя Солнца, не мог чувствовать себя так тесно связанным с ним, но при этом казаться таким незнакомым. Юный Лизак ходил взад и вперед по пещере, его глаза, казалось, улавливали каждую деталь. Ин’улк не сомневался, что Покровитель, наконец, здесь, чтобы вознаградить веру своего народа, изучает их точное положение.

Во всяком случае, Покровитель Солнца не выглядел разочарованным тем, как низко пал Лизак. Он просто улыбнулся тяжелым каменным стенам пещеры. “Интересный. Вы даже сохранили несколько миров в космосе? Но вы, наверное, даже не подумали об этом бэкдоре, а? Хех… Наконец, его золотые глаза остановились на Ин’улке. «Ты, мой драгоценный потомок. Мне нужно твое тело. Некоторые счета должны быть улажены».

Несмотря на то, что перед ним действительно разворачивалось чудо, Ин’улк почувствовал, как его чешуя покрылась мурашками от этого тона. Даже случайный читатель евангелия Покровителя Солнца быстро понял бы, что это не прощающий бог. — Вы… кажется, вы знаете, что один из нас недавно отрекся от веры. Но… пожалуйста, помилуй его. Он хотел только защитить наш народ.

Золотой свет в глазах Покровителя вспыхивает. Ин’улк чуть не вздрогнул от обжигающего жара во взгляде фигуры. К его облегчению, Покровитель медленно покачал головой. Его подобная миражу проекция рябила. “Ты не понимаешь. Я смутно ощущаю обстоятельства; Я бы никогда не наказал своих за то, что они обратились к более быстрому источнику помощи. Я чувствую отчаянное положение, в котором вы оказались. Для меня величайший позор, что эта гордая Лизак вынуждена была отвернуться от меня. В этом вопросе я буду деликатным».

Чувствуя себя уверенным, Ин’улк уступил силе, скользящей между ними через его связь с Покровителем. Затем он падал и устраивался в теплых объятиях тьмы, где его сознание дремало.

В мускулистом теле лизахского воина стоял и потягивался Покровитель Солнца. Его плечи и позвоночник трещали от долгого бдения Ин’улка. Затем он показал свои острые зубы на пустую пещеру. «Я легко могу простить одному из моей стаи за то, что он заблудился… но фигура, стоящая позади него, кто посмел помешать моим потомкам? Хе.

«Надеюсь, у него есть бог, которому можно молиться».

Вай обычно чувствовала себя утомленной почтительными взглядами, которые заслужила ее униформа Ордена Дуциса, но среди толп людей на фестивале Доннитона было долгожданным облегчением, когда люди стояли в стороне и пропускали ее. Делайла шла позади нее, изумляясь и оооо при каждом новом месте, выступлении или доспехе, которые попадались ей на глаза.

Вокруг них Доннитон и, в большей степени, все могущественные классы в окружающих Зонах, наконец, раскрепостились и праздновали. Были импортированы специальные напитки с содержанием алкоголя, достаточно высоким, чтобы даже люди с сильными статами могли ненадолго почувствовать опьянение. Это было освобождение, которого люди ждали с тех пор, как началось Бедствие.

Они победили. Они выжили. Пришло время праздновать, пока они не начали слишком долго останавливаться на цене, которую они заплатили, чтобы сделать это здесь.

— Мы не можем остановиться,