Весенние заморозки (СИ) - Александр Хомяков

Она смотрит на север: там тяжелая конница, построившись, движется к городским воротам. Арденские всадники продолжают преследовать кассорийцев, но не так уж много из них уцелело. Можно не добивать: на Римморском побережье у них остались корабли. Что бы не наплел Младшим на севере бог Элбис, вряд ли после сегодняшней сечи у них возникнет желание сунуться к защитникам Риммарави еще раз. Пусть убираются к себе в Кассорию, герцогине сейчас не до них.

Стоя на стене, правительница Скейра смотрит на почерневшее от врагов поле.

Она понимает, что сосчитать регадцев так сразу не представляется возможным. Больше ста тысяч, но насколько больше? Остроглазый Телиох берется прикинуть общую численность темнокожих южан и бормочет себе под нос, загибая пальцы. Она же просто смотрит, понимая, что в Риммарави нет таких сил, которые могут противостоять последней волне вторжения в открытом бою. Бог устной речи подготовился к своей войне основательно. Все предыдущие армии, которые она и другие защитники севера разбили тем или иным способом, были предназначены, чтобы вымотать силы обороняющихся. А регадцы и есть основная сила бога.

-Фанатики, - говорит Таивис, указывая вниз, на вражеские толпы. - Регадцы - фанатики.

Правительница Скейра просит рыцаря пояснить незнакомое слово. Таивис говорит, что термин придумали нерберийцы, чтобы описать бездумно верующего во что-то человека, готового ради своей веры убивать и умирать. Регадцы верят в выдуманного бога. В Катаара и прочих богов, реально существующих, тоже верят, но считают их диаволами.

Она понимает, что имеет ввиду Таивис. Элбису не составило труда направить Младших юга на Арденави, воспользовавшись их фанатизмом. Эта же вера делает их опасными врагами, не менее стойкими, чем ардены в защите.

Прочитав о регадцах довольно много, она не ожидала, что увидит здесь не северные легионы империи, а отборные части из центральных районов. Не хватает только императорских уольцев, элитной гвардии лучников. Но уольцы - миакринги, и было бы глупо посылать их в бой с собственными сородичами. Вместо них в числе врагов легко заметить блестящие бронзовые кирасы 'золотой стражи'. Они тут все - пять тысяч отборных воинов, охраняющих императора Регада на ступень ниже уольцев в его трехъярусном дворце-пирамиде. И это не игрушечные солдатики, разбалованные столичной роскошью и гарнизонной службой. Золотая стража часто перебрасывается туда, где требуется усилить регулярные войска, и из сражений не вылезает.

Правительница готовилась к встрече со степными лучниками и слабовооруженной пехотой с северных границ Регада. Однако если в прилегающих к Нерберии провинциях конница пользуется большой популярностью, так как только ей под силу уклониться от боя с железным строем баарисцев, то в сердце тропической империи в фаворе пехота и только пехота. Ни одной лошади не привезли регадцы со своего жаркого юга.

-Девять тем рядовой пехоты, - говорит наконец Телиох. - полутьма панцирников, полторы тьмы лучников. Итого одиннадцать тем, не считая моряков.

Одиннадцать тем! Правительница осажденного города в растерянности. Чем эту толпу бить, она не знает.

А регадцы под стенами Скейра не теряют времени. Многие отряды, не задерживаясь, маршируют на север, к горам. Остальные роют рвы, поднимают из принесенных с собой бревен частоколы вокруг будущих лагерей, вяжут рогатки.

Две вражеские армии она разбила. Третья может оказаться ей не по силам. Но если часть темнокожих воинов уйдет штурмовать Последний рубеж, как правительница того ожидала, то можно будет попробовать справиться с оставшимися. Пока еще неизвестно, какими силами после битвы с кассорийцами она располагает. Потери велики, и дым от погребальных костров вчера заслонил небо.

Магистр Таланос при смерти. Его выковыряли из разбитых лат и залатали все, что можно, но великан-рыцарь все равно готов уйти. Госпожа Аэлевит сидит у постели своего боевого соратника, положив руку поверх его могучей кисти. Они прошли вместе многое и теперь разойдутся в разные стороны.

Рыцарям досталось основательно. Магистр оказался в самой гуще сражения, и нагромоздил вокруг себя три яруса павших врагов, прежде чем сам был сражен ударами кривых мечей. Он достойно бился за чужой народ.

Госпожа Аэлевит оборачивается к Таивису, ожидающему, пока она попрощается с магистром.

-Кто примет командование рыцарями, Таивис?

-Временно - я. Но я не магистр, госпожа Аэлевит, магистра выбирают на большом сборе.

Она поднимает с тумбочки магистерскую цепь Таланоса и защелкивает ее на шее пожилого эйтория.

-Так нельзя, госпожа Аэлевит, - тихо укоряет он ее. - Я не имею права носить эту цепь.

-Мне некогда ждать, пока вы выберете нового магистра, Таивис. Твои воины должны слушаться тебя так, как слушались Таланоса, и на советах твое слово должно весить не меньше. Цепь добавит ему веса.

Таивис не находит, что возразить. Госпожа Аэлевит сжимает в последний раз руку Таланоса и покидает лечебницу. Могучий эйторий так и не пришел в сознание; лекари говорят, что скоро уйдет магистр, не открыв глаз на прощанье.

Раненая воительница кривится и шипит, пока лекарь промывает ей рану на темени.

-Будешь ерзать, Старшая - всю голову измажу и обмотаю по самые брови.

-Не смей! - восклицает она, но все же старается не дергаться. Миакоранский лекарь нравом недалеко ушел от Галдора, и с него станется выполнить свою угрозу. Ей же, еще позавчера столь равнодушной к собственной внешности, сегодня не хочется выглядеть, как ветеран в шрамах. Она все же женщина, и это часто помогает ей в делах ратных и государственных. Мешает тоже, но меньше. Миакринги после двух побед смирились с тем, что в городе правит юбка, а ардены - ардены всегда видели в ней в первую очередь прорицательницу, а теперь признали и законную герцогиню. Они уже знают, что Круг прорицателей потерял и власть, и большую часть своих членов. Не знают только, что это - навсегда.

Спиртовой раствор печет, слезы готовы хлынуть из глаз. Воительница мужественно терпит, прикидывая, как будет выглядеть с окровавленной повязкой на голове. Ничего хорошего ей в голову не приходит.

-Госпожа Аэлевит! - раздается из дальнего конца большой палаты голос Телиоха, перекрывая другие голоса, стоны и ругань раненых, увещевания сиделок. Она пытается повернуться к командиру лучников, лекарь бесцеремонно сжимает ее голову своими отнюдь не ласковыми руками, заставляя сидеть неподвижно.

-Вот беспокойная, - ворчит миакринг. - Когда шили твою рану - смирно же сидела. Что сейчас мешает не вертеться?