Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Боже мой!..

— Не знаю, что делать. Я пробовал договориться с ней по-хорошему — ничего не выходит. Она считает, что должна обо мне заботиться.

— Боже мой, — повторил Натан. — Да что же такое творится…

— Может быть, вы поговорите с ней, Натан Валерьянович? Вас все слушают, меня не слушает никто никогда.

— Конечно, поговорю, но разве это поможет? Марина совершила в своей жизни ошибку, поэтому душа не может угомониться. А как ей помочь, я не знаю. С ней должен говорить священник, а не мы с тобой.

— Я двести раз ей объяснял… показывал документы. Я ведь старше Оскара на шесть лет! Никаким мистическим образом я не мог у нее родиться. Не верит! Она продолжает считать меня своим сыном. Она решила, что мы придумали всю историю для того, чтобы Оскар мог получить книгу, потому что это тема его диссертации. Они оба два упертых барана, что мать, что сын. Оба не желают признать друг друга!

— Надо найти Оскара и в первую очередь поговорить с ним.

— Вы думаете, я не пробовал его убедить?

— Сначала его надо найти, потом думать, что делать дальше.

Спорщики помолчали, подумали, но не придумали ничего хорошего.

— Вы считаете, что священник поможет? — спросил Женя.

— Пожалуй, нет. Пожалуй, я сказал не подумавши, — признался Натан. — Если Марина готовит для тебя завтрак и набирает ванну, это хуже, чем душа неприкаянная. Это полностью разрушенная структура на том уровне, где священник ничего не сделает. Теперь у меня нет сомнений: с Мариной произошло событие, которое сдвинуло ее с естественной частоты. Грубо говоря, возник устойчивый дубликат человека на уровне полей, которые могут долго держать информацию. Людям с такой аномалией трудно уйти. А Марине вдвойне трудно. Я понял, чем занималась группа ученых, в которой работали родители Оскара.

— Чем, Натан Валерьянович?

— Они занимались водой. Несомненно, именно водой! Я изучил личное дело каждого и пришел к выводу, что это единственно возможное объяснение: гидрологи, химики, физики, которые защищали диссертацию по расщеплению водорода, даже художник, который вычерчивал формы кристаллов воды с удивительной точностью. Если применить творческое мышление, то в каждой снежинке можно прочесть текст, а каждый кристалл воды разобрать на греографы.

— Разве книга посвящена воде?

— Если мы поймем предназначение книги, мы многое поймем. Она явно сложнее, чем просто словарь. Она словарь со смыслом, но с каким? Даже Марина нам вряд ли ответит. Об этом может знать Эккур, но я не уверен, что он желал поделиться информацией с человечеством. Скорее всего, Марина просто украла книгу. Скорее всего, Эккур отомстил за предательство всем, кто на него работал. В том числе и самой Марине. Вот тебе и душа неприкаянная. Ни на том, ни на этом свете ей покоя не будет.

— Вот вам и хромосомная аномалия Оскара, — продолжил Женя. — Наказана матушка, а на сыне проявилось. У Марины сдвиг на энергетическом уровне, у Оськи — на генетическом. Я же вам говорил, что двадцать первая хромосома самая аномальная.

— А откуда взялись инородные гены?

— Кто вам сказал, что они инородные? Вы хотите сказать, что его отец действительно Ангел? Я, конечно, невежда, но не до такой же степени. Марина настаивает, чтобы я нашел Эккура! А я не могу поверить такому бреду! Если даже я найду Эккура, то в лучшем случае лишусь книги, в худшем — тоже лишусь, но при этом одной неприкаянной душой станет больше. И это будет моя душа.

— Но кроме Эккура никто нам толком ничего не объяснит.

— Где я его найду? Боже мой, эта женщина окончила университет с красным дипломом и зачала ребенка от Ангела? Ущипните меня! Лучше бы она зачала от святого духа! Там по крайней мере был прецедент… Разве Ангел может быть человеческим предком?

— Ты меня спрашиваешь?

— А кого мне спросить? Профессора по генетике? Или богослова?

— Если ты спрашиваешь меня, то я отвечу, что, вероятно, может. С недавних пор я привык допускать вероятность любого вздора.

— Но Оскар ведь похож на отца, которого никогда не видел. Он даже на дядьку похож!

— Во-первых, Марина — психически нездоровая женщина, — напомнил Натан. — Ей в голову может придти что угодно. Во-вторых, не важно, кем и как был зачат ребенок. Если хромосому ему испортил Ангел, а я уверен, что это было так, Ангела можно считать полноправным предком. Кто, если не предки формируют нашу генетику? Прадеды такие же законные авторы генетического наследства, как родители. Если ты говоришь, что в нашем генофонде есть наследство реликтовых вирусов, значит, вирусы тоже могут считаться предками человека. Имеет смысл найти Эккура. Боюсь, что только он рассудит нас, и объяснит Марине то, чего она понимать не желает.

— Хорошенькая задачка для бывшего журналиста с незаконченным медицинским образованием, — усмехнулся Женя, — найти Ангела и взять у него интервью.

— У Оскара был прибор, который позволяет видеть сущности, подобные Марине. Мы проверяли его на Густаве… Кстати, вот тебе похожая ситуация структурного разрушения: на острове, где он обслуживал маяк, находятся остатки дольмена. Достаточно один раз контактировать с полем, чтобы изменить природу. Не удивительно, что там пропадали люди. Удивительно, что сам маяк уцелел. Но… речь не об этом. Я говорю о приборе…

— Я должен отправиться на поиски Ангела в специальных очках?

— Ты будешь чувствовать себя дома комфортнее, если сможешь видеть Марину. С виду это простые очки, но они передают эффект уплотненного воздуха. Ты будешь видеть, где она находится и чем занята. Заедь завтра с утра, я поищу… Если, конечно, Оскар не увез их в Америку. Зачем ему понадобилось оружие на кристаллах, Женя? Мне страшно. Ты не представляешь, как он меня беспокоит! Ведь пропустили же на борт самолета! Куда только смотрит таможня?

— Я заеду, — пообещал Боровскому Женя.

— Заедь. И, пожалуйста, поторопись с книгой. Илья Ильич пригласил меня в гости. Если уж ехать, то не с пустыми руками. Есть у меня, Женя, подозрение, что не только группа Марины работала над книгой Эккура. Там идет историческая периодика. На мой взгляд, весьма странная. Никто, кроме Лепешевского, мне не объяснит… Точнее сказать, никому, кроме Ильи Ильича, я не имею права задавать такого рода вопросы.

— За месяц отсканирую, — пообещал Женя.

— И если от Оскара поступит информация…

— Сразу вам сообщу.

Никакой информации от товарища Женя не ждал, потому что знал точно: если Оскар отключил телефон, значит, допрыгался. Женя предполагал, что любимый ученик Натана Валерьяновича уже попался, уже сидит в полицейском участке и дает показания. Объясняет с помощью словаря, зачем напал на американского гражданина. Женя надеялся, что Оскару хватит фантазии с пользой провести время в чужой стране и наконец-то выучить инглиш. Женя верил, что американская полиция недолго будет мучиться с русским разбойником. Что разбойник скоро вернется к дяде, подключит телефон и сам ответит на вопросы Учителя, но Оскар не собирался отвечать на вопросы, даже не пробовал учить язык. Он поселился в гостинице, любовался морем и дожидался в гости Арика Кушнира, который тащился на машине из Миннесоты. Его номер был завален бизнес справочниками и телефонными книгами штата Флорида, плавки и полотенце сохли на периллах балкона, стены были увешаны фотографиями виллы Копинского. Оскар никак не мог вспомнить, на что похож этот странный дом.