Охотник - Матвей Курилкин

– Нет, так нельзя, – решил наконец Аксель и поднялся из-за стола. Связываться с детьми не хотелось, но упрямый плащеносец уже с трудом оставался на ногах, проявляя чудеса ловкости.

Юноша выбежал на улицу и подбежал к дерущимся. За то время, что он бежал, нападавшие успели повалить беглеца и теперь пытались у него что-то отобрать. Это занятие сопровождалось громкими воплями, в основном нецензурными – Аксель даже почерпнул для себя несколько новых конструкций, чему был изрядно удивлен – не ожидал такого от детей, которым еще и десяти не исполнилось. Из-за шума и увлеченности занятием юношу заметили только в последний момент, когда он уже выдернул жертву из кучи-малы за шиворот. Жертва этого не заметила и продолжала верещать на одной ноте, ужасно противно и скрипуче, зато другие участники побоища быстро замолкли и расступились.

– Ну чего тебе, дядя?! – дерзко выкрикнул один, у которого на лице расплывался роскошный синяк. Аксель не мог припомнить, чтобы добыча, которая извивалась в его руках, пыталась наносить удары, так что синяк, скорее всего, был результатом «дружественного огня» – Это наши дела, чего ты лезешь?!

– Ну-ка быстро исчезли отсюда! – рявкнул Аксель. – Щас я кого-нибудь из вас пристрелю и скажу, что он одержимый! И мне ничего не будет, потому что я охотник. – Добавлять мрачных красок к и без того не слишком светлой репутации охотников не хотелось, но другого способа быстро разогнать пакостников Акселю в тот момент в голову не пришло. Способ подействовал быстро, ребятня исчезла мгновенно и бесшумно, даже не верилось.

– Да. Это была эпическая битва. Я тобой горжусь, – Аксель обернулся и увидел скептически поглядывающую на происходящее Кару.

– Просто не люблю, когда на одного толпой нападают, – стал оправдываться юноша, но был прерван:

– А я без сарказма говорю. Ну, то есть смотрелось это смешно, но вообще ты был прав, конечно. Между прочим, я даже завидую. Столько ситуаций было, когда я надеялась на помощь, а ее не было – я уже и верить перестала, что такое возможно. До недавнего времени. Ты, может, опустишь на землю свою добычу? Задохнется ведь.

Аксель перевел взгляд на свою руку, в которой он по-прежнему удерживал спасенного ребенка – он был очень легкий, гораздо легче, чем можно было предположить исходя из размеров. Неудивительно, что юноша забыл о своей ноше. Между тем из-под капюшона уже и в самом деле раздавались подозрительные хрипы, и Аксель поспешно опустил спасенного на землю.

– Ты кто? Чего они на тебя так ополчились? – спросил он, подождав, когда спасенный отдышится.

– Я Тарра. Они хотели Шушпанчика убить, – из недр глубокого капюшона вместо хрипов послышался тоненький голосок, – Он дикий совсем и ничего ремонтировать не умеет, только портит. Вот они на него и разозлились. Но он же не специально! Просто от неумения!

– Что за Шушпанчик такой? – удивилась Кара.

Вместо ответа ребенок распахнул полы плаща, открыв удивленным зрителям два неожиданных факта. Во-первых, оказалось, что обладатель тонкого голоска и глубокого капюшона – не человеческий ребенок, а маленький гоблин, да к тому же девочка. Представители этой расы нечасто встречаются в Пенгверне, и юноше до сих пор не приходилось видеть их детей, тем более, женского пола. Он вообще до сих пор не встречал ни одной дамы – гоблина. Несмотря на то, что гоблинам нравится дождливая погода, которой в городе было даже с избытком, жить они предпочитают в других местах – этим разумным претит обилие камня.

Выглядела малолетняя представительница болотного народа достаточно мило: аккуратный острый нос, чуть широковатый рот и большие желтые глазищи (особенно один, вокруг которого по темно-зеленой коже расплывался совсем уж черный синяк) – все вместе складывалось в очень милую мордашку. Представители сильного пола гоблинской расы выглядели намного менее симпатичными. В общем, уже само по себе явление девчонки было удивительно, но еще необычнее было существо, которое она держала в руках: это был гремлин. Не тот гремлин, которые сотнями живут на фабриках и за миску молочной каши днями и ночами выполняют рутинную работу на конвейере или ковыряются в мастерских, устраняя поломки в каких-нибудь агрегатах. Нет, это был самый настоящий дикий гремлин – в отличие от своих лысых цивилизованных собратьев, покрытый белой, в данный момент свалявшейся и грязной, шерстью. Зверек цеплялся розовыми лапками за рубашку своей спасительницы и настороженно смотрел такого же цвета, как у нее, круглыми глазами на Акселя с Карой.

– Надо же! Настоящий дикий гремлин! Они же в Пенгверне не встречаются? Где ты его нашла? – Девушка протянула руку, чтобы погладить зверька, отчего тот еще сильнее сжался и прижал огромные остроконечные уши к затылку.

– Я у родичей гостила, там таких много, мы с ними играли. А потом мне надо было домой возвращаться, и он в сумке спрятался. У меня там часы были, а они же любят всякие железки, вот он и уснул с ними. Я и не заметила. А тут ему скучно в комнате сидеть, я его с собой брала, чтоб не скучал, и он у Деррикова отца какой-то станок разобрал и испортил. И Деррику теперь достанется, вот он и разозлился. Я его Шушпанчиком назвала, он очень умный, просто не умеет еще ничего. Но он научится и будет как настоящие гремлины, даже лучше! А ты правда охотник? Мне нравятся охотники! Покажешь метатель? Ты вроде не злой. Хочешь, возьми его себе? У меня ему скучно будет, да и дедушка ругается.

Ребенок оказался очень словоохотливым и любопытным, Аксель даже растерялся от такого напора. Метатель он показывать отказался, за неимением такового, а насчет гремлина деликатно обещал подумать. После того, как посетит лавку. Юноша вспомнил, какую одежду ему предстоит покупать, и у него снова испортилось настроение. Он мрачно кивнул Каре, которая направилась обратно в трактир, и побрел в лавку. Девочка деловито проследовала в лавку вслед за молодым человеком.

Колокольчик на входе звякнул, когда открылась дверь и кто-то скрипучим голосом поинтересовался:

– Чем могу быть полезен, юноша? Или вам чем-то успело насолить это несносное создание?

Аксель отрицательно покачал головой. Он поднял глаза на продавца и тут же самым неприличным образом раскрыл рот. Перед Акселем стоял гоблин. Вот почему он спрашивал про девчонку! Она его дочь или, скорее, даже внучка. После того, как Аксель встретил девочку гоблина, удивляться взрослому представителю болотного народа было бы глупо, если бы не одно но. Гоблин и торговля – понятия малосовместимые; их странная религия не одобряет получения денег или другой оплаты в обмен на предметы. Гоблин согласен платить за какую-нибудь услугу и с удовольствием примет деньги за хорошо выполненную работу, но платить или получать деньги за вещь, которую не он сам сделал… Это почти нонсенс. В Пенгверне гоблины чаще всего становились аптекарями или алхимиками. Искусство преобразования одних веществ в другие традиционно дается этой расе легко – так пошло еще с тех времен, когда они жили в непроходимых болотах на юге материка. Хотя всегда встречаются удивительные исключения. Похоже, одно из таких Аксель видел перед собой.