Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942 - Олег Черенин

2-й отдел являлся ведущим подразделением, организующим и координирующим всю разведывательную и контрразведывательную деятельность Генштаба.

3-й отдел (исследовательский) занимался обобщением и анализом всей поступающей из второго отдела разведывательной информации. Задачи по непосредственному добыванию информации этому подразделению командованием не ставились, и поэтому самостоятельной оперативной деятельности он не проводил. Отдел выполнял также функции по выработке перспективных заданий добывающим аппаратам, исходя из информационных потребностей руководства Генштаба и военного ведомства Польши[185].

Кроме центрального аппарата непосредственно разведывательную и контрразведывательную деятельность осуществляли и территориальные представительства 2-го отдела Генштаба, как правило, расположенные в крупных административных центрах страны и называвшиеся непереводимым термином «экспозитура».

В 1920-е годы разведывательной деятельностью по Германии занимались три экспозитуры Второго отдела Генерального штаба Войска Польского: в Познани (№ 3), в Кракове (№ 4), в Данциге (№ 7).

Работой по добыванию разведывательной информации по Восточной Пруссии и городу Данцигу в разные периоды занимались данцигская экспозитура № 7, а после ее расформирования в 1930 году — быдгощская экспозитура № 3. В самом Данциге был сформирован сухопутный реферат, замыкающийся в своей работе на экспозитуру № 3[186].

Указанные органы польской разведки неоднократно подвергались реорганизациям, вызванным изменением оперативной обстановки в зоне их ответственности, причем основное структурное деление на организационные, оперативные и аналитические аппараты сохранялось.

Численность сотрудников польской разведки, работавших по Восточной Пруссии, значительно превышала аналогичный аппарат абверштелле «Остпройссен». Так, в данцигской экспозитуре № 7 в начале 1920-х годов работали 5 офицеров, 4 подхорунжих, 2 унтер-офицера и 10 рядовых[187].

В состав действующих экспозитур входили так называемые «офицерские отделения» (постерунки офицерске) — низовые подразделения разведки, располагавшиеся в собственно пограничных районах либо на территории сопредельного государства. В обиходе они чаще назывались «плацувками». В сферу их компетенции входил сбор разведывательной информации в четко определенных зонах приграничья. Например, до реорганизации 1930 года в данцигскую экспозитуру № 7 входили следующие офицерские отделения: № 1 в Грудзенце, № 2 в Кощчержине, № 3 в Щецине, № 4 в Тшеве, № 5 в Кёнигсберге.

Из пяти перечисленных отделений четыре непосредственно проводили оперативную работу, а одно выполняло наблюдательную, не связанную с агентурной работой функцию. Численность экспозитур и офицерских отделений польской разведки различалась в зависимости от оперативной обстановки в зонах их ответственности и актуальности стоящих перед ними задач.

После реорганизации 1930 года и создания быдгощской экспозитуры № 3 в ее состав вошли офицерские отделения в Млаве, Чойницах, Быдгощи, Данциге, Цехануве, Черске[188]. Сама экспозитура по функциональности была разделена на 5 рефератов, в работе которых было задействовано от 30 до 35 сотрудников. Первый начальник экспозитуры капитан Жихонь имел двух заместителей (майор Чеслав Яницкий, майор Витольд Лангенфельд), одновременно исполнявших обязанности начальников рефератов. Особое значение придавалось деятельности разведывательно-организационного реферата, задачи которого соответствовали задачам его противника — реферата 3Ф абверштелле «Остпройссен». Соответственно, офицеры этого подразделения отличались высоким уровнем профессионализма в работе по организации агентурного проникновения в германские спецслужбы[189].

Свою деятельность они осуществляли в условиях тесного взаимодействия с отдельным информационным рефератом командования 8-го военного округа. Это было обусловлено наличием определенного противоречия в характере решаемых ими задач: если ОИР осуществлял чисто «оборонительную» функцию защиты польских вооруженных сил от проникновения германской агентуры, то организационно-разведывательный реферат 3-й экспозитуры сам стремился насадить своих агентов в германских спецорганах. Это делалось для того, чтобы с «дальних» позиций оберегать Войско Польское, узнавая планы германской разведки по внедрению в чувствительные с точки зрения безопасности места. Основное противоречие между «внешней» и «внутренней» контрразведкой возникало, когда для решения задач по агентурному проникновению в разведслужбу противника требовалось передавать ему часть секретных сведений для того, чтобы источник такой информации не мог вызвать подозрений по причине их неубедительности. Каждая спецслужба мира крайне неохотно расстается с такой информацией и, соответственно, аргументация «внешних» коллег должна была быть крайне весомой, чтобы убедить «внутренних» «поделиться» ею с противником.

Характер оперативной деятельности польских спецслужб обусловил высокий уровень координации при проведении разведывательных и контрразведывательных операций. Так, бессменный начальник польских экспозитур в Данциге и Быдгощи майор Ян Хенрик Жихонь придавал большое значение взаимодействию «позитивной» разведки и контрразведки и требовал от своих сотрудников использовать весь набор оперативных средств для решения «наступательных» и «оборонительных» задач. Сотрудники офицерского отделения (ПО № 4) в Данциге создали разветвленную оперативную инфраструктуру, обеспечившую бесперебойное поступление интересующих польскую разведку материалов, включая чисто контрразведывательные.

Для характеристики действовавших на поприще борьбы польских и германских спецслужб персонажей представляется целесообразным подробнее остановиться на одном из таких закаленных в шпионских баталиях бойцов — Яне Хенрике Жихоне. Его имя прочно вошло в историю польской разведки как одного из самых успешных ее сотрудников межвоенного периода. Он являлся участником большинства разведывательных и контрразведывательных операций по Восточной Пруссии и при их проведении зарекомендовал себя как расчетливый и хладнокровный боец «невидимого фронта». Эти свои качества Жихонь скрывал под маской этакого «рубахи-парня», которому, например, ничего не стоило позвонить руководителю данцигского аппарата абвера Оскару Райле по телефону и сообщить о своей поездке в город или, напившись, «выяснять с ним отношения» в одном из ресторанов города.

Жихонь не признавал никаких авторитетов, особенно среди своих непосредственных руководителей, чем постоянно преумножал число недоброжелателей, препятствовавших его карьерному росту. Этим, очевидно, и объясняется медленный служебный рост Жихоня, который свою активную деятельность в польской разведке завершил в звании майора. Однако это не мешало ему быть организатором и непосредственным участником значительного числа успешных разведывательных и контрразведывательных операций возглавляемых им экспозитур. Разработанные Жихонем планы операций, как правило, успешно выполнялись, а приносимый от них эффект снискал ему почет и уважение своих коллег по польской разведке[190].

В польских вооруженных силах, как и в германских, было принято корпусное построение территориальных военных округов. Районы, примыкавшие к южной и юго-западной границе Восточной Пруссии, входили в зону командования 8-го корпусного управления, располагавшегося в городе Торуне.

В строевом отношении экспозитуры замыкались на соответствующие отделы командования военных округов, а в оперативных вопросах — на Второй отдел польского Генштаба. Также необходимо отметить характер взаимоотношений между экспозитурами и контрразведывательными отделами штабов военных округов (отдельные информационные рефераты). Если весь объем получаемой из-за кордона разведывательной информации экспозитуры направляли в соответствующие подразделения Второго отдела Генштаба, то информационные сообщения, касающиеся сфер заинтересованности информационных рефератов, направлялись туда для последующей проверки и реализации.

Основными контрразведывательными органами Второго отдела польского Генштаба являлись отдельные информационные рефераты (ОИР), входившие в состав штабов военных округов. В их задачи и входила борьба с немецким шпионажем своими силами и средствами. Получаемая от польской разведки информация о проявлениях активности абвера в Польше для последующей реализации направлялась в ОИР. Так как исполнительными функциями (задержание, арест, следствие по делам германской агентуры) польская разведка не обладала, это обстоятельство, кроме необходимости координировать свои действия в борьбе с немецким шпионажем, и определило высокий уровень ее взаимодействия с отдельными информационными рефератами, которые были наделены соответствующими полномочиями.