Копье милосердия - Виталий Гладкий

Говорил пан доктор:

— … Князь Николай-Христофор Радзивилл Сиротка в 1582–1584 годах по обету, данному из-за слабости здоровья, совершил паломничество по святым местам Палестины и Египта. Результатом долгого и небезопасного путешествия стали дневниковые записи, которые он вел на родном для него польском языке. Однако, вернувшись в Несвиж* (с начала шестнадцатого века это был центр владений рода Радзивиллов), записи свои князь почему-то сразу не обнародовал. «Путешествие, или Похождение в землю Святую князя Николая Радзивилла», издали отдельной книгой лишь в 1611 году. В дальнейшем это издание легло в основу многочисленных переводов на польский, немецкий, французский языки и, кстати, двух переводов на русский язык.

— Мне это известно, — сказал Николай Данилович.

— Не сомневаюсь. Но есть странные нюансы в этой истории. «Путешествием» на Руси интересовались многие светские люди и особенно высшее духовенство. Среди последних были наиболее образованные представители своего времени — Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Афанасий Холмогорский, Димитрий Ростовский, а с именем Евфимия Чудовского связано создание одной из редакций этого исторического памятника.

— Это понятно. «Путешествие» написано живым языком, интересно по содержанию и не пестрит дурацкими выдумками, как у некоторых ходоков «за три моря». Книгу Радзивилла отличает наблюдательность, фактографическое богатство и авторская установка на объективность. Дай-ка вспомню… — Тихомиров-старший наморщил лоб, поднял глаза к потолку, словно там появился видимый только ему текст, и продекламировал цитату: — «Гисторики, поистине, далныя пути восприимати обыкоша, дабы стран положение, языком нравы и прочыя вещи описали; но аз путешествование мое вин ради иных обаче восприял, яко нижее сего покажется, чего ради подобием историком к тебе писати не буду». Кажется, так.

— Удивительно, но память у тебя прежняя. Восхищен.

— Не льсти мне. Это совсем не так. Старею… Просто совпадение. Полгода назад я писал статью в журнал и мне пришлось перечитать сочинение князя Радзивилла.

— И все равно ты дока в истории и археологии, каких уже мало. Уходит старая школа… — Пан Юлиуш тяжело вздохнул. — Так вот, из записей князя почему-то исчезли несколько последних страниц. Скорее всего он сам их и выдрал. Но почему?

— Почему? — эхом повтори Николай Данилович.

— А потому, что в них описано Копье Милосердия! Настоящее копье центуриона Лонгина. Но ежели это так, то выходит, что князь Радзивилл не только его видел, но и держал в руках. Мало того, он привез его в Несвиж!

— Да, друг мой сердешный, по-моему, мы за обедом слегка усугубили ситуацию… Водка-то наша позабористей польской «Выборовой» будет.

— Ты не веришь мне?!

— Если это для тебя так важно, то будем считать, что у меня нет ни малейшего сомнения в достоверности твоего рассказа.

— Вижу, вижу, что не веришь… Что ж, Фома Неверующий, буду бить тебя фактами. Я прямой потомок по мужской линии несвижского бурмистра Яна Гановича, который отстраивал замок князей Радзивиллов. Мой прапра… в общем, предок оставил тайную записку. О ней ничего не было известно до этого года. История, в общем, тривиальная: дедовский молитвенник, реликвия нашего рода, который передавался из рук в руки по старшинству, совсем развалился, и я отнес его в переплет. Но поскольку книга-то раритетная, ей просто нет цены (молитвенник отпечатан во Львове в 1591 году в бывшей типографии Ивана Федорова, которую выкупило так называемое «Львовское успенское братство»), я лично присутствовал при переплетных работах. Тем более что крышки молитвенника с серебряным окладом, который украшен сканью и драгоценными камнями. Когда переплетчик снимал бархатный фон под окладом, он нашел лист пергамента. Текст, написанный на этом пергаменте, оказался посланием Яна Гановича своим потомкам.

— Ну и?..

Глеб даже на бесстрастном экране монитора уловил лихорадочный блеск отцовских глаз. «Похоже, батя завелся», — подумал он обеспокоенно. Глеб был уверен, что Копье Лонгина — это библейские сказки. И тем удивительней ему было слышать разговор двух солидных мужей, докторов наук, на такую несерьезную тему.

— Мой предок пишет, что Николай Радзивилл привез из Палестины какую-то очень ценную реликвию… — Пан Юлиуш вытряхнул пепел из трубка и спрятал ее в карман. — А поскольку времена тогда были смутные, князь пригласил итальянского архитектора Бернардони и тот построил для этой реликвии самое надежное укрытие — сильно укрепленный каменный замок с разветвленной системой подземных ходов и камер. Он был сооружен на месте большого имения, возведенного в первой половине шестнадцатого века Николаем Радзивиллом Черным (построенным, кстати, ради получения княжеского титула). Вокруг нового замка выросла современная система укреплений: старые каменные стены заменили высокими земляными валами с выступающими вперед бастионами, на которых установили артиллерийские орудия. Куртины и бастионы Несвижского замка укрепили камнем, по верху вала шла защищенная бруствером дорога. Вокруг замка вырыли широкий и глубокий ров, вода в который поступала из окружавших замок прудов. В течение нескольких лет проводились работы по расширению речки Уши, выкапывались искусственные озера, таким образом получилось, что замок стоял на своеобразном рукотворном острове, являясь неприступной крепостью. Попасть в него из города можно было только по длинному деревянному мосту, который шел через озеро и в случае опасности легко разбирался. Он доходил до оборонительного рва с переброшенным через него подъемным мостом.

— Это мне известно… — Глеб понял, что отец разочарован. — Похоже, в найденной тобой грамотке нет никакой конкретики…

— Кое-что есть… — Пан Юлиуш хитро ухмыльнулся. — Мой предок-бурмистр понятия не имел, ЧТО именно привез князь с Востока, но он указал на плане, ГДЕ оно хранилось.

— Даже так?

— Именно так. Ян Ганович сам строил эту тайную подземную камеру — в молодости он был превосходным каменщиком. Это потом он возвысился до бурмистра. Наверное, вошел в полное доверие князя.

— Ну и?..

— На пергаменте начертан план… — Тут в голосе пана Юлиуша появились неуверенные нотки. — Конечно, с той поры прошло много времени…

— Вот именно. От замка нынче остались рожки да ножки. Правда, его сейчас реставрируют, но таким, каким он был в шестнадцатом и семнадцатом веках, замок уже никогда не будет. И потом, я совсем не уверен, что князь Радзивилл привез именно Копье Милосердия. Не секрет, что в Несвиже хранилось фамильное золото и серебро Радзивиллов, старинный фарфор и живописные полотна старых мастеров, а также богатейшая библиотека. В ней находились практически все акты Великого Литовского княжества, начиная со времен князя Ягайлы. В библиотеке были собраны редкие рукописные и старопечатные издания, исторические документы и грамоты, письма многих монархов. Так что защищать Радзивиллам было что. Скорее всего именно для этих целей князь и построил замок, а не для какой-то мифической восточной реликвии. Эх, старина! А я-то думал, что у тебя есть какой-то серьезный проект. Ну да ладно, я чертовски рад тебя видеть. Мы не встречались… дай Бог памяти… с 1991 года. Это срок.