Целиком и полностью - Камилла Деанджелис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В дверь постучали, и я вздрогнула.
– Марен? Все в порядке?
– Да.
Я схватила рулон туалетной бумаги.
– Минутку!
Я несколько раз прочистила нос и посмотрела в раковину. Что бы ни случилось, как бы все вокруг ни разваливалось, я всегда буду ощущать себя лучше, чем мои сопли.
Открыв дверь, я увидела Ли.
– Тебе тоже нужно? – спросила я.
– Нет.
Он продолжал смотреть на меня, скрестив руки и нахмурившись. На долю секунды мне показалось, что он собирается обнять меня, но он развернулся и пошел обратно к машине. Открыв дверь, я обнаружила на своем сиденье банку колы и что-то завернутое в алюминиевую фольгу.
– Подумал, что ты проголодалась, – сказал он, откусывая свой сэндвич с жареной говядиной.
– Спасибо, – сказала я, но едва смогла прикоснуться к сэндвичу.
Мама кормила меня, но мечтала о том, чтобы запереть меня в клетке. То, что она делала для меня каждый вечер, было не ужином, а жертвой.
– Послушай, я понимаю, что обидел тебя, – сказал Ли. – Но я не собираюсь о чем-то умалчивать, только чтобы пощадить твои чувства.
Я пожала плечами и посмотрела в окно.
До Тингли мы доехали поздно ночью. Ли свернул в тихий пригород с двухэтажными домами, лелеявший полузабытые воспоминания о респектабельности среднего класса. В одном-двух домах были заколочены окна и двери. Стояла такая тишина, что было слышно, как гудят люминесцентные лампы в уличных фонарях. Мы вышли из пикапа, и я прошла за ним по тротуару мимо нескольких домов. Потом Ли подошел по дорожке к угрюмому дому, возле которого росли высокие сорняки.
– Это чей дом? – прошептала я.
– Теперь ничей.
Он осмотрелся и вытащил из-под потрепанного коврика у входной двери ключ.
– Не волнуйся. Это был дом моей двоюродной бабки. Она умерла месяца два назад, и никто не хочет его покупать.
– О, извини. Мне так жаль.
Эти слова показались мне глупыми, но я не смогла промолчать.
– Угу, – отозвался он, пожав плечами и повернув ключ. – Сегодня мы можем переночевать здесь. Утром я постараюсь разыскать сестру, а потом поедем в Миннесоту.
Двоюродная бабка Ли заботилась о своем доме хуже миссис Хармон. Внутри стоял затхлый запах. Я вытянула руку в поисках выключателя, но Ли остановил меня:
– Никто не должен знать, что мы здесь. Постарайся ни во что не врезаться.
– Но я ничего не вижу!
– Привыкнешь.
Мы стояли в крошечной кухне. В слабом свете уличных фонарей я разглядела стеклянную лампу над круглым столом справа, ряд шкафчиков у левой стены и холодильник. Я вдруг подумала о еде. Наверное, Ли пришла та же идея, потому что он открыл шкафчик над плитой и заглянул в него.
– О, неплохо. Суп и фасоль.
Он поставил консервные банки на стол, открыл другой шкафчик и вынул открывашку. Мы разогрели суп в микроволновке, а после я достала из своего рюкзака дневник и фонарик.
– Ты постоянно что-то пишешь в этой тетради.
Я пожала плечами.
– Можно посмотреть картинки?
Я протянула ему тетрадь.
– Только не читай, что написано, ладно?
– Конечно.
Куски скотча, которыми были приклеены вырезки, поскрипывали, когда он переворачивал страницы. Ли остановился взглядом на гравюре, которую я вырезала из библиотечной книги «Странные и чудесные легенды Шотландии». Под иллюстрацией было написано: «Констебль обнаруживает логово Соуни Бина и его клана каннибалов». По углам логова валялись кучи костей, с потолка свисали конечности, из темноты выглядывали десятки лиц, а за кипящим котлом стояла костлявая старуха со сверкающими в свете горящего очага клыками – пожалуй, жена самого Соуни. У входа в пещеру выстроились в ряд несколько мужчин в форме с выражением ужаса на лицах при виде такого жуткого зрелища. Сам Соуни замахивался топором на незваных гостей.
До этого дня я не представляла себя в такой пещере. Теперь же она показалась мне почти уютной.
– Жуть, – произнес наконец Ли и перевернул страницу.
На следующей странице была ксерокопия «Сатурна, пожирающего своего сына». Он погладил пальцем место, где должна была находиться голова мальчика.
– Да, я однажды видел эту картину в книге. Подумал, может, он один из нас.
– Кто, Гойя?
– Его так звали?
Ли закрыл тетрадь и пододвинул ее ко мне.
– Прямо книжка с чудовищами, – сказал он.
Я погладила пальцем обложку с черно-белыми мраморными разводами.
– Она помогает мне чувствовать себя не такой одинокой.
Он встал и помыл тарелки.
– Лягу спать на кушетке в гостиной. А ты можешь поспать в спальне наверху справа. Там лучшая кровать. Только не включай свет и не открывай окна, а то соседи все замечают.
Немного походило на мой визит в дом миссис Хармон, только здесь было не так уютно и меня не приглашали. По пути наверх я освещала фонариком семейные фотографии в рамках, развешанные по всем стенам и расставленные на комодах, но не видела ни одной с Ли.
Матрас был старым, пружины под ребрами скрипели. Я долго лежала без сна. Воздух в комнате давил на меня, как гремлин, а когда я наконец задремала, то оказалась бегущей в длинном, изгибающемся зигзагами коридоре. На стенах его были большими оплывающими буквами выведены слова. Я понимала, что эти слова написал мой отец, но не могла их прочесть. Во снах запахи не ощущаешь, но мне казалось, что они заманивают меня запахом обеда.
6
Утром я спустилась на кухню и нашла на столе записку: «Уехал на урок вождения, скоро вернусь». Я опасалась выходить из дома, боясь, что меня кто-то увидит, но сидеть внутри тоже было неуютно. Что, если явятся агенты по продаже недвижимости?
Впрочем, от меня ничего не зависело, поэтому я достала клубок и спицы миссис Хармон и снова попыталась повязать. Благодаря вязанию, или хотя бы видимости вязания, я ощущала себя нормальной. Включив телевизор, я посмотрела телешоу «Правильная цена». Услышав, как открывается входная дверь, я выключила его и на цыпочках прошла на кухню.
Ли, все еще в ковбойской шляпе, переставлял все консервные банки из шкафов в пластиковый ящик из-под молочных бутылок. На столе стоял пакет из Макдоналдса, на который он показал.
– Привез тебе кое-что на завтрак.
Я поблагодарила его и, пока ела макмаффин, увидела через окно, как по дороге к дому на велосипеде
