Возлюби гнев свой! - Рушель Блаво
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сказка воскресенья
Жил на свете мальчик по имени Мартин. Жил в деревне, что стояла неподалеку от замка. А в замке жила очень красивая девочка по имени Изабелла. И Мартин буквально застывал на месте и стоял так, раскрыв рот, когда девочка эта появлялась на башне погожим летним днем. Как же радовался юноша таким вот минутам! О большем же он не мог и мечтать, потому что девочка эта была самая настоящая принцесса, дочка здешнего короля, а мальчик Мартин был сыном простого крестьянина. Вот и приходилось бедняге Мартину довольствоваться теми редкими минутами, когда доводилось ему лицезреть прекрасную Изабеллу на башне замка. Из года в год любовался Мартин на Изабеллу, а та, скорее всего, даже и не догадывалась о существовании человека, который ее столь искренне любит, – не видела Изабелла с высоты своей башни добродушного Мартина. И все же что-то чувствовала Изабелла, ведь не зря же она год от года все чаще и чаще покидала свои покои и выходила на башню замка, подолгу вглядываясь в заливные луга внизу, в петляющую речку, в раскинувшиеся повсюду крестьянские домики. Мартин из мальчика превратился в юношу, помогал отцу в поле и на пастбище, где легко управлялся с целым табуном лошадей. И вот одна из лошадей как-то раз прямо в поле разродилась. На руках у Мартина в тот день оказался малыш-жеребенок, жалки такой и весь-весь белый. Мартин сразу его и назвал Беликом. И стал Мартин сам Белика воспитывать. Жеребенок был славным и добрым, любил поиграть, попрыгать, порезвиться. И Мартину нравилось проводить время во своим новым другом. Когда же жеребенок подрос и стал почти что взрослым конем, то Мартин стал приучать его к седлу. Белику нравилось, что он может катать своего хозяина, а Мартину нравилось кататься верхом на белом коне. Особенно любил Мартин проехаться во всей красе под самыми стенами замка в тот час, когда там стояла Изабелла, ставшая в ту пору дивной красавицей, каких и свет не видывал. Тут уже и Изабелла не могла не заметить юношу, что на таком дивном белом коне ездил подле замка. Золотые лучи солнца играли в гриве Белика так, как обычно бывает, когда красавица надевает на себя украшения из золота и из серебра. Белик же словно почувствовал на себе взгляды прелестной девушки, а кроме того, почувствовал, что эти взгляды важны и нужны хозяину. Тогда и случилось невероятное – Белик встал на дыбы, оттолкнулся от земли что было силы и взлетел над заливным лугом, взлетел так высоко, что Мартин оказался прямо возле прекрасной Изабеллы. Как же она был очаровательна! Девушка при виде коня вскрикнула, но увидев седока, не могла уже сдержат восхищенья его статью. Это была любовь с первого взгляда. Белик не мог долго висеть в воздухе и скоро вместе с Мартином вернулся к подножью замка. Но уже на следующий день отец Мартина, набравшись храбрости, явился к королю в замок – сватать для сына принцессу. И не была бы сказка сказкой, если бы не закончилось все хорошо для влюбленных – Король дал согласие и вскоре Мартин и Изабелла стали мужем и женой. И жили они долго и счастливого. И всегда в почете был у них добрый конь по имени Белик.
Вторая неделя
Сказка понедельника
Крестьянин Тимофей справедливо на деревне слыл человеком работящим и добрым, что в наше время очень большая редкость. В холодные зимние месяцы Тимофей ладил свои нехитрые орудия труда, избу укреплял, когда в том была необходимость, а как наступала весна, так тут уж каждый день проводил Тимофей в поле – вспахивал, потом засевал, чтобы к осени урожай был обильным. В жаркий же месяц июль Тимофей заготавливал сено для своих коз и овец. С детства Тимофей больше всего на свете любил как раз это вид сельского труда. Очень нравилось крестьянину вставать вместе с июльским солнышком, брать ладную косу свою и идти на дальний луг, чтобы там до самого полудня в душистой траве этой косою размахивать, сознавая, что будущей зимой его дорогие козы с овцами без пропитания не останутся. Даже слепни с оводами, каковых в июле завсегда на солнцепеке в избытке, не мешали Тимофею косить траву – то ли привыкли они к нему, то ли казался он им невкусным, а вот не кусали, даже не