Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего - Алексей Махров

Я так и представляю себе картинку маслом: окружившие Платова англичане кричат ему в мегафон:

— Война!.. Не объявлена!.. Сдавайтесь!.. Наши — в Питере!.. Да здравствует великий князь Владимир Александрович — самый великий князь во всем мире!

— Чего?! — орет в ответ Платов и приставляет мегафон к уху, чтобы лучше понять вопли этих уродов. — Повторите! Плохо слышу!

— Война!.. — доносится с английских кораблей. — …Объявлена!.. Наши… В Питере!..

— ЧЕГО?! — ревет разъяренный генерал-адмирал. — Вы у нас Питер захватили, самки собаки?! Ну, я вам дам! А ну-ка! Наверх вы, товарищи, все по местам!

Из всех щелей и даже раструбов вентиляторов на палубы вылезают сотни матросов. Они тихи и угрюмы.

— Ребята!!! — надсаживает глотку адмирал. — Эти уроды нашего царя грохнули! А в Сингапуре — вино и бабы!!! Если возьмем — город на три дня ваш! Сарынь, братцы, на кичку!!!

— Ур-р-р-р-р-раааааа!!! — Океанские просторы содрогаются от дружного рева моряков. В городе осыпается со стен штукатурка. Англичане медленно бледнеют. Занавес…

После захвата Сингапура он успел отправить несколько телеграмм. Большая их часть была шифровками в Морвед, но парочка этих эпистол, гласящих:

«Какогои какого?! И вообще, что у вас там происходит?!» была доставлена мне в Кремль. Дальше связь прервалась, так как, скорее всего, англичане отрезали Сингапур от внешнего мира, но кое-какая информация все же поступала ко мне из зарубежных газет и сообщений нейтральных и дружественных дипломатов. Немцы сообщили, что Серега успешно отразил две попытки взять военно-морскую базу Сингапур штурмом, после чего устроил англичанам похохотать в прибрежных водах Индии. Прибывший месяц тому назад лейтенант связи, отправленный Серегой кружным путем через Филиппины и САСШ, сообщил, что эскадра в составе пяти крейсеров («Аметист» поднял Андреевский флаг и вступил в состав эскадры под именем «Маринеско». Хохмач, блин!) свирепствует на торговых путях Индийского океана, сдаваться не собирается и что генерал-адмирал ищет возможность установить надежную связь с Россией. Увы, в том регионе все телеграфные кабели принадлежат англичанам, так что связь — дело сложное. Я нехорошим словом помянул связистов вообще и британских в частности, но ничего, кроме как наградить лейтенанта Владимиром с мечами, сделать не смог. Из последующих сообщений выяснилось, что крейсера героического генерал-адмирала учинили набег на Коломбо, Калькутту, вроде бы еще Сидней и Бомбей, что Серега своей волей денонсировал «Декларацию по морскому праву» и объявил неограниченную крейсерскую войну. Англичане оказались в дурацком положении: высказывать свои претензии «дяде Вове» бесполезно, так как Сергей ему не подчиняется и игнорирует, а мне — бессмысленно и небезопасно: могу ведь и поддержать его идею…

В-третьих, Австро-Венгрия, кажется, раздумала воевать с нами. То ли Драгомиров своими действиями заставил Двуединую монархию задуматься о возможных последствиях, то ли из Берлина последовал грозный окрик: «Вы это чего?!» Шенбруннский старикашка[69] моментально сделал вид, что он ничего и вообще его не так поняли. Австрийцы отошли от границы и сидят теперь тише воды, ниже травы.

В России тоже много нового. «Дядя Вова», конечно, подгадил нам своим декретом об отмене выкупных платежей и увеличении крестьянских наделов… Еще как подгадил! Но, наверное, он здесь недавно и еще не очень хорошо разбирается в здешних нормах, условиях и правилах. Если бы «дядюшка» заранее разработал и провел массовую информационную кампанию по этому вопросу, положение могло бы стать угрожающим, но… Но он поторопился опубликовать свой декрет, и мне удалось пресечь его распространение за пределами Московской губернии. В основном. Кое-где все же полыхнули крестьянские бунты, загорелись помещичьи усадьбы, начались погромы конезаводов и ферм. Хотя эти выступления были быстро и жестоко подавлены, мне, во избежание продолжения этого всенародного безобразия, пришлось, к сожалению, и самому объявить об отказе от выкупных денег. А уж до кучи, стиснув зубы, чтоб не материться, произвести повышение окладов денежного содержания нижних чинов, унтер, обер и штаб-офицеров. К сожалению, так как казна, невзирая на все старания Вышнеградского, находится в весьма плачевном состоянии. Интересно, после замены его на Бунге, который поднабрался у Димона светлых идей в области экономики, дело пойдет лучше? Дай-то бог…

Дабы не останавливаться на достигнутом, я выдал на-гора еще и указ, объявляющий всех сторонников Владимира Александровича вне закона, а их имущество — выморочным в казну. Это здорово ударило по солдатикам, перешедшим на сторону регента, чью землю моментально переделили ушлые соседи-миряне, оставив их семьи без средств к существованию. Началась было даже волна ложных доносов с целью прихапать себе имущество зазевавшегося соседа, но тут я этих новоявленных «ежовцев» окоротил быстро. Власти на местах получили самые жесткие указания и теперь за ложный донос могут и плетьми погладить. В лучшем случае…

…Я частенько задумываюсь: а кто такой «Владимир Александрович»? Судя по поведению и поступкам — рупь за сто даю! — он не историк! Причем не историк до такой степени, что ориентируется в происходящем вокруг хуже меня. И вот если судить по поведению… Помнится, гости из будущего подтвердили, что военных конфликтов в их мире уже нет. Да и не похож наш бравый «дядя Вова» на военного. Что бы там о вояках ни говорили, как бы их «сапогами» ни называли, сколько бы над тупостью их не потешались, одного у них не отнять — осторожные они. Когда на твоих плечах ответственность висит, будь-будь — поневоле станешь тупить и перестраховываться. Но кое-что военные умеют знатно. Был бы Владимир Александрович военным — сам бы полез отношения со мной выяснять. Раз не лезет, значит, — не военный.

Да простят мне, если кого обидел ненароком, логика у него — логика человека, облеченного нешуточной и почти неконтролируемой властью. Милицейско-полицейская логика. Чего стоит, например, его указ о предоставлении независимости Польше?! Ведь даже победи он — в стране такой ай-я-яй случится, что еще лет десять только эту кучу дерьма всей Европой разгребать будут. А указ о независимости Финляндии? Ну тут уж Гейден постарался: железной рукой пресек распространение опасной информации и пообещал, в случае чего, такое устроить, что финны как-то сразу ему поверили и пока не рыпаются. А декрет о праве наций на самоопределение? Ведь если разобраться, задача у него какая? Ну, Россию придавить. Ладно. Но вряд ли он задавался целью устроить вселенское безобразие на всем Евро-азиатском материке. А исполни он этот свой указ, что выйдет? На одной шестой части суши выйдет такой кипящий котел войн и смут, что бедную старушку Европу уже через полвека кондрат приобнимет. А там и до колоний дело дойдет. А уж когда в этом веселье Китай решит поучаствовать, так тут вообще — туши свет, сливай масло!..

…Передовые части уже выдвинулись в район Бологого, а из города к вокзалу стягиваются и стягиваются колонны мерно шагающих войск. Я наблюдаю это размеренное движение, невольно завороженный его жутковатым, механическим ритмом. Господи, ведь они идут умирать! Умирать за то, чтобы я стал царем! «Милостью переносного мнемотранслятора, мы, Император и Самодержец Всероссийский…» Черт возьми, вот же несправедливость: я хотел стать императором, чтобы с нашей стороны было меньше жертв во всех этих революциях, войнах, войнушках, перестройках, «локальных конфликтах»… И сейчас сам посылаю людей в бой, из которого, само собой, живыми выйдут не все. В голове возникает подленькая мыслишка: а ну как в этом бою погибнет тот, кто без моего вмешательства остался бы жив? Может, вот этот безусый парнишка — гренадер-первогодок? Или вон тот рослый измайловец в погонах унтера?..

…А-а-атставить!! Ты что, мать-перемать, расчувствовался, как гимназистка перед первым соитием?! Нормально все! Один погибнет — зато тысяча выживет! Они уже взрослые, а дети, которые в блокаду или в Поволжье от голода, которых в Бабьем яру?.. Все правильно, мужики всегда шли на смерть, чтобы бабы и детишки выживали!..

То, что я вижу, живо напоминает мне кадры кинохроники времен Великой Отечественной. Мерно покачиваются штыки, бойцы несут на плечах разобранные пулеметы, а уж когда рычащие колесные тракторы протаскивают укрытые брезентом МЛ-20 — сходство становится просто поразительным.

Общего сходства с хроникой времен Великой Отечественной добавляет еще и Димкин «братец» — «беспутный» Сергей Александрович Рукавишников. Он как-то не вписался в структуру семейного предприятия, некоторое время дергался, «искал себя», занимался самыми разнообразными вещами, от свиноводства до антрепренерства включительно и, в конце концов, совершенно неожиданно, ударился в журналистику. Причем не в какую-нибудь, а в самую продвинутую — кинодокументалистику! Димыч, жалея убогого, презентовал ему набор кинокамер и объективов, и теперь кинооператор Рукавишников вовсю стрекочет своими камерами, запечатлевая для потомства исторические события. Во-он он, как раз наводит на нас свой объектив. Ну, давай-давай, Эйзенштейн новоявленный…