Не любовью единой (Новеллы о женских судьбах) - Ольга Воронцова

И наконец, третьим мужчиной, чьи знаки внимания не могла не замечать Дева Жанна, был враг Франции - бургундский рыцарь Эдмон де Масси. Он силой попытался овладеть Девой во время ее плена в замке Боревуар, но, получив отпор, пришел в себя и с этого момента развил бурную деятельность с целью освобождения Жанны, сначала собрав деньги на выкуп, а потом, когда выкупить Жанну не удалось, начал готовить ей побег.

Говорят, что Дева очень изменилась после коронации короля Карла в Реймсе. Она впала в задумчивость и часто говорила о готовящемся предательстве. Она не могла не чувствовать, что Небеса отвернулись от нее. Но вместе с тем на грешной земле ее по-прежнему окружали преданные и влюбленные в нее мужчины. У Девы было все, что полагалось Прекрасной Даме времен сэра Галахада и других рыцарей Круглого стола короля Артура, времен Тристана и Изольды, времен Ричарда Львиное Сердце. Мужчины, конечно, измельчали, но не все. Как у героинь прошлых лет, у Девы Жаны был влюбленный мальчик-паж и суровый воин, гроза англичан и маршал Франции, который увез Деву, раненную стрелой в грудь во время взятия Турели, и успел помочь ей отбиться от врагов при Компьене, но, увы, опоздал при Пьерфоне. А когда Небеса, казалось, окончательно отвернулись от нее, рядом оказался еще один пылающий к ней страстью мужчина, укрощенный Девой одним взглядом. Странно бы было, если Дева Жанна уже тогда не чувствовала, что небеса небесами, а умирать ей еще рано.

После четырехлетнего заключения в савойском замке, она уже смирилась со своим поражением и выходит замуж за рыцаря д'Армуаз, родича одного из любимцев короля Карла и своего земляка Робера де Бодикура. А вот дальше с Дамой Жанной Армуазской происходит и вовсе странная метаморфоза.

* * *

На суде в Руане Деву неоднократно спрашивали: есть ли у нее корень мандрагоры.

- Куда вы подевали свою мандрагору? - спрашивали ее, наверное, раз сто.

У Девы Жанны не было корня мандрагоры, "маленького земляного человечка", который приносит владельцу счастье, удачу, любовь и военные победы и неизменного атрибута ведьм и колдуний. Ведь мандрагора вырастает под виселицей, в земле, пропитанной спермой повешенных, которая извергается из них в момент смерти. Дева Жанна даже не знала, что это такое.

Однако Дама Жанна д'Армуаз сразу после заключения брака со своим мужем отправляется в Тиффож, где живет Жиль де Рэ, соратник Девы Жанны по ее воинским походам. Здесь в замке маршала де Рэ творятся черные дела. Сам маршал со своими кузенами, а также священником Эсташем Бланше из епархии Сен-Ло и алхимиком монахом-миноритом Франческо Прелати выращивают мандрагору. Они подвешивают на железном крюке юношей, заткнув им рот кляпом, чтобы они медленно задыхались. Целый год Дама Жанна д'Армуаз провела в этой компании - и это документальный факт. Это была та самая Жанна Армуазская, которая расписалась подписью Орлеанской Девы под своим брачным контрактом, а спустя три года после посещения гнезда сатанистов встречалась в Орлеане в королем Карлом и услышала от него: "Здравствуй, моя душенька..."

Поистине большой нравственный путь должна была пройти простодушная пастушка Жанетта из Домреми после своей мниной смерти в Руане.

* * *

Говорят, что воскресшая, а точнее, и не умиравшая Жанна прожила еще девятнадцать лет. Ее здоровье с каждым годом все ухудшалось. Она таяла как свеча. К сорока годам сильно постарела, часто впадала в уныние, и в такие минуты никто не мог отвлечь ее от грустных мыслей.

Жанна продолжала сомневаться, угодно ли Богу, что она осталась в живых, и ждала своей смерти, чтобы усмирить эти душевные муки. Она умерла с улыбкой. Закрыв глаза, Жанна увидела ангелов, протянувших ей свои руки и поманивших пойти за ними. А издали к ней приближались три странно знакомые фигуры - две женские и одна мужская. Она их узнала, и ее мятежная душа наконец обрела покой.

Эпилог

"Я слышал от Жана Флери, подручного бальи и писца, что палач рассказал ему: когда тело сгорело и превратилось в пепел, сердце ее осталось целым, невредимым и полным крови. Палачу было приказано собрать прах и все, что осталось от нее, и бросить в Сену, что он и сделал.

Но, даже употребив масло, серу и уголь, он никак не мог ни истребить, ни обратить в пепел сердце Жанны, чем был поражен как совершенно невероятным чудом".

Пастушка из Домреми, которую ее односельчане знали как Жанну умерла мученической смертью в мае 1431 года, так и оставшись невестой только Бога.

Родная сестра короля Карла Дева Жанна не была сожжена в Руане в мае 1431 года, вместо нее сожгли какую-то другую женщину. Сестру короля Жанну любили самые выдающиеся мужчины своего времени, а вышла она замуж за рыцаря Робера д'Армуаза и занималась, возможно, сатанизмом и колдовством. Умерла она своей смертью, бездетной.

Обе версии имеют равное право на существование. В наши дни доказать или опровергнуть какую-нибудь одну из них уже невозможно и не станет возможно никогда. Так что выбирайте сами судьбу Орлеанской Девы, какая вам больше нравится. Она спасла Францию, а чем заплатила за это - и в том, и в другом случае цена была чересчур высокой для женщины, созданной Всевышним для простой человеческой любви.

Несправедливая судьба Лукреции Борджиа, дочери Римского Папы

Еще при жизни она стала живым воплощением разврата и коварства. Ее называли кровосмесительницей, прелюбодейкой и отравительницей. Столь недобрую славу Лукреция Борджиа приобрела благодаря своему отцу Родриго, более известному под именем Римского Папы Александра VI, и брату Цезарю (Чезаре) Борджиа. Эти трое заслужили репутацию самых больших негодяев итальянского Ренессанса, достигших власти на крови и страданиях людей.

* * *

Клан Борджиа в эпоху Возрождения приобрел самую скандальную славу как гнусная, кровожадная и развратная семейка, обладающая несметными богатствами. Как были уверены все европейские монархи, Лукреции не было и двенадцати, когда собственный отец подложил ее в постель дряхлому венецианскому кардиналу в обмен на его голос при выборах главы католической церкви. Благодаря этой грязной сделке Родриго Борджиа стал Папой Александром VI. Поняв, что на красоте дочери можно неплохо заработать, он стал приторговывать юной дочуркой и в дальнейшем, предлагая ее влиятельным женихам.

Жизнь поклонников Лукреции завершалась почти всегда одинаково - в ход шли кинжалы, удавки, яды. Особой популярностью пользовались последние. Слова "яд Борджиа" стали нарицательными, особенно когда речь заходила об искусном отравлении. Главным химиком был сам Папа Александр VI, который брал за основу своих смертельных снадобий восточные и венецианские составы и совершенствовал их, экспериментируя на людях.

Шалунья Лукреция тоже, говорят, слыла изрядной фантазеркой по этой части. Якобы это она придумала специальный ключ с шипом, смазанным ядом. Ключ вручался очередному ее любовнику, и, как только тот вставлял его в замочную скважину, срабатывала тайная пружина, и шип колол палец. Через сутки опостылевший кавалер тихо умирал, зато Лукреция в эту последнюю для него ночь любви получала необычайные ощущения от близости с завтрашним покойником.

Ее брат Цезарь изобрел перстень в виде двух стальных львиных когтей, пропитанных отравой. Пожимая руку очередному недругу, он искренне улыбался обреченному, он почти любил его, так приятно было чувствовать, что еще одним опасным конкурентом стало меньше. Ему же принадлежит забава с персиком, разрезанным специальным ножом, с одной стороны смазанным ядом.

В последние годы своей жизни Лукреция изо всех сил старалась исправить общественное мнение о себе, стала набожна и слыла щедрой благотворительницей, однако безрезультатно.

Вечная куртизанка с холодным разумом и извращенным сердцем - такой она осталась в истории человечества. Такие, как она и вся ее семейка, переполнили чашу терпения истового католика Мартина Лютера, и за два года до смерти Лукреции Борджиа доктор Лютер потребовал реформировать церковь, насквозь прогнившую из-за тлетворного влияния негодяев Борджиа.

У пламенного христианина Лютера нашлись такие же, как он, пламенные последователи, развязавшие по всей Европе чудовищную резню, в результате которой в религиозных войнах в течение последующих трехсот лет беспрерывно резали, расстреливали, жгли, вешали, колесовали, топили и морили голодом десятки миллионов мужчин, женщин, стариков и детей. Казалось, что после этого шалости "кровавой куртизанки" и "черной вдовы" Лукреции Борджиа могли уже показаться детскими забавами. Но странным образом доктор Мартин Лютер остался в памяти людей как выдающийся реформатор христианской морали. А продолжатель его идей уже в наше время другой доктор философии - чернокожий Мартин Лютер Кинг тоже стал символом благородства для всего прогрессивного человечества, его день рождения даже объявлен в Америке общенациональным праздником и выходным днем. Лишь Лукреция Борджиа так и осталась в памяти прогрессивного человечества олицетворением всех богопротивных мерзостей. Бесполезно пытаться исправлять символы, все равно не выйдет. И стоит ли это делать? Решайте сами.