Механизм "Ноль" - Стаснислав Коронько

— Да, — покраснев, признался Тэм. — Есть еще один такой костюм, но, боюсь, после похода за танком он уже ни на что не годен.

Ен поднял свой автомат, держа его за дуло протянул Генриху и сказал:

— Твоя задача — спилить дужку вокруг курка.

— Сделаю, — кивнул тот, взял автомат и пошел с ним на кухню.

Ен встал со стула, подошел к шкафу, внимательно осмотрел костюм техника. Выглядел он довольно древним: во многих местах краска уже облупилась, на корпусе было несколько вмятин, весь щиток наискосок пересекала тоненькая полоска герметика.

— Тэм, — не оборачиваясь, спросил Ен, — этот костюм был списан?

— Да, — тоненьким голоском подтвердил Тэм, ожидая от лейтенанта едких критических замечаний.

— И это значит, что у тебя есть свои люди даже среди мусорщиков? — с надеждой спросил Ен.

На этот раз голос Тэма прозвучал бодрее.

— Вообще-то, мы брали его не у мусорщиков. Но свой человек у меня среди них есть.

— Отлично. — Ен поскреб пальцем грудную пластину, и на пол упал кусок краски, с легкостью отделившийся от костюма. — С утра свяжешься с ним.

— Э… — протянул Тэм, — а что вы задумали?

Ен хитро улыбнулся и своими следующими словами ошарашил всех, кто мог его слышать.

— Меня надо будет выкинуть вместе с костюмом.

В гробовой тишине хихиканье Эмиля прозвучало особенно громко. Ему импонировала самоубийственная идея лейтенанта отправиться под прессы мусорщиков внутри трехсот килограммовой железяки, с огромным трудом реанимированной ими. Если откажет система управления, то невозможно будет не только пошевелиться, но и даже самостоятельно выбраться из костюма.

Ен занял свое место во главе стола, стоически выдержал направленные на него взгляды, в которых читалось сомнение в состоятельности его задумки, и сказал:

— Устраивать бои с армейскими я не собираюсь, а другого способа безопасно выбраться наружу я не вижу.

— Это очень опасно, — попытался отговорить его Тэм. — Возможно кто-нибудь другой мог бы…

— Нет! — резко прервал его Ен. — Иду я. И только этим путем.

Тэм обреченно вздохнул, опустил глаза и сказал:

— Пусть будет так. Утром я свяжусь со своим человеком. Он обязательно поможет.

— Рассчитываю на это. А пока мне надо знать, где спрятан этот ваш танк.

— Генрих вам нарисует карту местности, — пообещал Тэм.

Отметив для себя неоценимую пользу от Генриха, который знал и умел всё, Ен широко зевнул, намекая, что было бы неплохо, если бы кто-нибудь освободил для него диван.

— Пока это всё, что мне нужно, — подавляя очередной зевок, сказал лейтенант. — Если есть еще что-нибудь, что мне надо знать, выкладывайте.

Тэм и Эмиль переглянулись и отрицательно покачали головами.

— Это, наверное, пока всё, — нерешительно заявил Тэм, чье лицо выдавало напряженную работу мысли.

— Вот и отлично, — обрадовался Ен и велел парочке террористов, до которых никак не доходили его намёки: — А теперь свалите-ка с дивана. Мне надо немного поспать.

Террористы моментально пришли в движение, однако Илья, жестом велев им пока оставаться на месте, предложил:

— Ен, слушай, давай я тебе еще чайку сделаю.

Ен взял свою чашку, встал со стула и, кивком головы предложив Илье следовать за ним, направился на кухню.

Там хозяйственный Тамил уже закончил мыть посуду и о чем-то пытался разговаривать с Генрихом, который сидел за столом, положив на колени автомат, и обратной, с зазубринами, стороной армейского ножа допиливал дужку. Он настолько сосредоточился на своей работе, что от усердия даже чуть высунул язык. В ответ на реплики Тамила он только что-то мычал.

— Эй, — замерев в дверях, привлек их внимание Ен, — не оставите ли нас минут на пять одних?

Генрих кивнул и, взяв с собой автомат, быстро покинул кухню. Тамил же исчез, едва увидев лейтенанта.

Ен уселся на стул в углу, любезно нагретый сидевшим на нём террористом, поставил чашку на стол и уставился на набирающего чайник Илью.

— Ты мне что-то хотел сказать? — начал он.

— Угу, — промычал Илья, — вот только не знаю, как начать.

Илья поставил чайник на подставку, включил его, взял чашки, свою и Ена, и начал их ополаскивать. Молчание затягивалось, и Ен решил подбодрить его:

— Ну, ты начни хоть как-нибудь…

Илья поставил чашки на стол, взял стоящую тут же упаковку чая, открыл её и кинул в чашки пару пакетиков. Что-то промычав про себя, Илья неожиданно выдал вопрос, от которого Ен чуть не упал со стула.

— Сколько человек ты убил? — спросил он.

Ен тяжело посмотрел на него, затем уставился в стену и тихо спросил:

— Зачем тебе нужно это знать? Я ведь всё равно не считал. За четыре…

— Нет, — прервал его Илья и начал рассыпать по чашкам сахар. — Я не о войне. Сегодня.

Ен кинул на него мимолетный взгляд, снова отвернулся к стенке и сказал:

— Четырех.

Илья снял закипевший чайник и начал разливать воду.

— А сколько всего участвовало в облаве?

— Человек триста-четыреста, — прикинул Ен.

Илья придвинул к Ену его чашку, и тот начал неторопливо помешивать сахар. Только стук металлической ложки о края чашки нарушал стоявшую в кухне мертвую тишину.

Для себя Ен отметил, что Илья запомнил, сколько ложек сахара он клал себе в кружку.

— А как ты оценивал свои шансы прорваться сквозь оцепление, когда пошел на это? — наконец спросил Илья.

— Ничего я не оценивал, — угрюмо ответил Ен. — Была небольшая надежда, что меня пристрелят не сразу, если я сдамся, но вырваться оттуда было почти невозможно.

— Как же у тебя это получилось? — Илья ногой вытащил из-под стола табуретку и опустился на неё. — Ты настолько хорош?

Ен, продолжая помешивать чай, криво усмехнулся и ответил:

— Мне просто повезло. Охотники загнали меня в сторожку, где оказалась дырявая стенка. Пока они ее штурмовали, я прорвался через оцепление.

Илья, поднеся чашку к губам, отвел глаза в сторону.

— Значит ты был уверен, что не выживешь, но всё равно пошел отвлекать на себя солдат, — констатировал он.

— Угу, — промычал Ен, начав понимать, куда клонит его собеседник.

Илья вздрогнул, расплескав на стол немного чая.

— Зачем?

— Чтобы вы могли уйти, — немного покраснев, признался Ен.

— Для тебя это так важно? — посмотрев прямо в глаза лейтенанта, спросил Илья.

— Да, — покраснев еще гуще и опустив глаза в пол, прошептал Ен. — Я не хотел, чтобы Марат погибал из-за меня. Так у вас, по крайней мере, были шансы выбраться из окружения и спрятаться. Если бы я на это не пошел, мы бы уже все были мертвы.