Враг мой (СИ) - Мар Мару

— Так твой отец… я понял. Хорошо, что ты теперь можешь говорить! Малерн, а эта связь с природой… твой ворон, что, на самом деле…? Вы разговариваете по-настоящему?

— Ага, — кивнул слуга. — Он прибился к нам из-за гор. Я подобрал его с раненой лапой на заднем дворе, возле кухни. Он дрался за объедки с крысами. Сразу стал мне жаловаться и ворчать, не думал, что не все знают язык птиц. Воришка умный, но не понимает опасности от людей. Приходится скрывать его умения, так же как мои…

— Согласен, я всегда думал, что распоряжение ОКОС отбирать одаренных детей, если у светлов случайно родятся «парии», и помещать в специальные государственные школы, это странно. Допустим, их можно учить, чтобы подавляли свой дар, иначе он может проявиться стихийно и навредить всем. Но если всё-таки научить можно, значит, дар — не прирожденное зло, им можно управлять.

— Раньше говорили, что их отвозят в спецприюты, — заметил Малерн. — Но уже давно никто о них не знает. Их просто забирают из семьи. А куда? И родителям не отвертеться от серьезного расследования. «Косари» срубят их родословное дерево и раскопают корни, но выяснят, откуда взялся дар. Где, в каком поколении были «парии».

— Я сам не знаю, куда деваются эти дети. Вероятно, тоже на секретных работах. Похоже, от меня многое скрывали, так же, как от народа, считая ещё ребенком. А, признаться, не вникал. Мне было противно, что связано с колдунами. С чего начнем?

— Ваш отец наверняка посвящен в тайну того давнего заговора, да и Тузор точно знает, почему его ведомство не нашло преступника, а объявило широкую «охоту на ведьм». Но они вряд ли легко расскажут, — сказал Малерн. — Возможно, госпожа Радея?

— Она была слишком молода, когда я родился. Моложе тебя, Малерн. Но если она была в то время при дворе, она может знать многое. Попробую к ней подкатиться. А вы? «Косари» не отпускали Лавиру, они не знают, что случилось. Должен получить ее на поруки. Проще всего сказать, что она посвящена в государственную тайну, но… Малерн, найди Радею. Я пока здесь разберусь, — принц открыл дверь комнаты для допросов.

Слуга выскользнул в коридор, Светодар вызвал Фарташа и сообщил, что Лавиру задержали правильно. По его личной просьбе, она проверяла охрану секретного объекта. Попалась, значит, охрана на высоте. Это не обман. Лавира смертельной клятвой доказала преданность принцу. Если кто-то не верит его слову, то Светодар готов…

— Ваше высочество, герцог нам головы поснимает, что отпустили подозреваемую без допроса по всей форме. Напишите расписку, что она вышла под вашу ответственность!

Светодар подписал нужный документ и Фарташ успокоился. Лавира вышла из допросной, попросила передать стражам Роладу и Болгу похвалу принца за бдительность.

Малерн примчался и сказал, что госпожа Радея у себя, занимается рукоделием, одна фрейлина ей помогает, другая читает новости из «Герольда Светлограда», главной газеты столицы. Момент подходящий. До обеда ещё больше часа, можно успеть поговорить.

37.

— Я пойду к ней один, — сказал сообщникам принц. — В покоях защита, как сделать, чтобы вы всё слышали? Если я позволю, Лавира… ты будешь мысленно со мной?

— Я буду с вами, — она ответила на нежное рукопожатие принца. По телу разлилась горячая волна счастья. — Если позволите, мы с Малерном будем слышать то же, что и вы.

— И даже сможем подсказывать, если она соврет вам, — добавил Малерн.

— Полегче о советнице! Но идея правильная, — Светодар похлопал слугу по плечу и удалился в покои дамы, которая заменяла ему мать и старшую сестру.

Сообщники спрятались в чулане, где слуги хранили всё для уборки в покоях госпожи Радеи. Смежная тонкая стенка не пропускала голоса, в покоях стояла антимагическая защита. Но Лавира, закрыв глаза, слышала и видела всё, что происходит за стеной. Вот Светодар входит, приветствует советницу, с поклоном целует ей руку и просит разговора наедине. Вот она отпускает фрейлин. Девицы делают реверансы и уходят в свои комнаты.

— Госпожа, я в затруднении. Меня одолевают тысячи сомнений. Возможно, только вы способны разрешить их. Я верю вашей мудрости и рассчитываю на вашу помощь.

— Мой мальчик, неужели ты влюбился? Наконец-то! — лаково засмеялась советница.

— Может быть… Но сейчас меня волнуют дела государства. Скоро генеральное наступление, великий штурм, я думаю, последний. Если мы в этот раз не возьмем Тор… Вы знаете, я во дворце, как в клетке, только в бою я чувствую себя нужным и свободным. Но у меня нет былой уверенности в своих силах. Меня точат сомнения. Мне кажется, от меня что-то скрывают. Что-то настолько важное… Мне стыдно смотреть в глаза матери на портрете. Прошло столько лет, я взрослый мужчина, наследник, но так и не смог отомстить за нее! Я так и не узнал того, в чем клялся себе в детстве. Найти ее убийцу. Узнать, как она погибла, отчего? Была это политика, неосторожность, зависть врагов, неведомая болезнь? Что же?! Вы тогда были во дворце? Вы помните тот день… ту ночь, когда все праздновали? Скажите мне правду, Радея, умоляю! Я знаю, отец что-то скрывает. В его глазах я вижу эту тайну. Но почему? Разве я недостоин знать?

— Сядь, Светодар. Ты вправду уже вырос. Мой мальчик, всё непросто… Я помню то, что стоило бы мне жизни или, как минимум, пожизненного заточения в отдаленном замке, если бы не заступничество твоего отца. Тузор был против, чтобы девчонка-свидетель оставалась вблизи трона, тем более, стала советницей. Он, мягко говоря, меня не любит…

«Это правда», — отдалось в голове у принца. Светодар подавил усмешку.

— Но им нужна была надежная нянька, раз ты остался сиротой. Я следила за всем штатом твоих слуг, следила, чтобы ты рос здоровым и… раньше времени не знал всего.

«Она волнуется! Что-то скрывает! Надави, Радея сама хочет рассказать!»

— Я готов узнать это прямо сейчас, — сурово и решительно заявил Светодар. Радея печально улыбнулась и покачала головой. В точности как Лавира недавно!

— Это не моя тайна. Я не могу ее открыть без позволения его величества Борислава.

— На вас, надеясь, нет заклятья тайны? — нахмурился Светодар. — Это опасно!

— Боже, откуда ты о таком знаешь? — испугалась Радея. — Нет, печать моего молчания — всего лишь клятва верности трону Осветории. Я присягнула королю, он стал моим заступником перед «косарями». Борислав счел, что здесь я буду полезней вам, чем мертвая или в заточении. Все мы, кто знал причину смерти королевы, поклялись молчать хотя бы двадцать лет. Прошло уже двадцать два года. Ты вправе требовать ответа, но… за это время всё так изменилось, так запуталось… Идет война за трон древней Тории, за объединение земель. Но кто подумал о том, как в будущем объединить народ до этого нарочно разделенный непримиримой ненавистью?! Прости меня, я чересчур разволновалась, — Радея взяла себя в руки и спокойно продолжала: — Только твой отец может открыть тебе государственную тайну. Только король решает, кому можно знать. У меня нет такого права. Знай, что бы ни случилось, я всегда поддержу тебя. У меня нет другой семьи, кроме вас, ты мне роднее сына… или младшего брата. Всё-таки я никогда не пыталась посягнуть на место твоей матери, Светодар. Она была прекрасной матерью готовой на всё, ради своего ребенка. Но именно от нее, не от отца ты унаследовал горячность и резкость. Когда ты бросаешься в бой очертя голову, это ее наследство, увы. Светрада, твоя мать, не знала осторожности и слишком полагалась на собственные силы.

— Это стало причиной ее смерти? — глухо спросил принц. — Она ввязалась куда-то?

— Да, в безнадежную битву, думая, что победит. Прости, не могу сказать больше. Она была моей благодетельницей, как и твой отец. Ее уход большое горе для всех.

— Это я понимаю. И для народа, может быть, это хуже, чем для нас, ее родни. Ведь война началась из-за нее. Ну, после ее смерти?

— Война началась намного позже, но запрет всякой магии имеет прямую связь со смертью королевы. Горе ослепило Борислава и он поддался уговорам Тузора. А герцог склонен к радикальным методам. Лучшее лекарство от головной боли — топор! — Радея ксило усмехнулась. — Не хочу сплетничать. Но «косари» посеяли ужас и недоверие в нашем народе. Теперь мы пожинаем всходы ненависти. Надеюсь, ты будешь достаточно силен, чтобы принять правду. И достаточно хладнокровен, чтобы не рубить с плеча, когда узнаешь. Обещай проявить всё возможную выдержку и хорошенько подумать. Хоть раз!