Плюс сайз. Охота на миллионера - Инга Максимовская

– К родителям? Правда? Это ж надо тортик купить, ну лимонаду там всякого. Старики такое любят, – засуетился он. А я представила, как Сева передает гостинцы моей мамуле, и едва не забилась в корчах. Дешевый тортик и лимонад, к которым она не притронется даже палкой – это просто импосибал какой-то.

– Слушай, тут дело такое, – с трудом справившись с припадком, вякнула я, – они у меня слегка особенные.

– Да не волнуйся, с алкашами я тоже общий язык найду, – уставился женишок на меня ясными глазами, а я посочувствовала, что мне не хватает воздуха. Главное – не заржать, он от души же, не со зла. Да и не виноват, несчастный, что таким родился, – но водки не куплю, уж извини, нехорошо поощрять вредные привычки.

– Ну вы чего тут? Сколько ждать можно? Поехали, я договорилась с Завьяловым. Сказала, что сама не могу рулить, и водилу его выпросила. Так что вперед, у нас мало времени, – решительно сказала Люся, появившись перед нами, словно из воздуха, как волшебная Сивка Бурка. – Сначала в магазин. Хорошо, что алкаша с собой взяли. Он говорит, стилистом был, так что, думаю, там мы управимся быстро. А вот со столовым этикетом придется повозиться. И откуда ты только взялся такой?

– Какой? – икнул Сева, явно сраженный мощью Люсинды.

– Лапотный, – гаркнула она и посмотрела на меня: – а ты работай иди. Сами управимся. Сейчас пишешь заявление на увольнение, и вообще сегодня ты неприступная скала и королева игнора и презрения. Твоя работа – вывести из себя Завьялова. Ну, за это я спокойна – у тебя в крови вредность и врожденная говняность характера, – поставила она мне диагноз и потащила вяло сопротивляющегося Севу к ярко-розовому джипу.

Мне его даже стало жалко. Нормальный парень, простоват, так он не виноват же, а я, получается, использую это его качество в корыстных целях. Его же сожрут сегодня на мамином суаре. И виноват во всех моих неприятностях гад начальник.

– Вы вообще собираетесь работать, Джулия Павловна? – ну конечно, о нем речь, а он навстречь. – Или думаете, как женишка вашего свету высшему явить? А ведь все очень просто: одно ваше слово – и я составлю вам компанию. И тетку свою порадую. И вы не опозоритесь.

– Зачем вам это? – икнула я от неожиданности. И ведь не знаю, что делать. Вот соглашусь сейчас, а Люся меня может даже побьет. Ну не бывает вот так все просто, явно подстава какая-то. – С Мартой своей идите. Вы же помолвлены, – ядовито прошипела я. – И вообще, оставьте меня в покое. Мешаете только.

– И чем же вы так заняты? – не ответив на мой вопрос, спросил Захар. Явно какое-то западло замыслил.

– Обдумываю, что написать в заявлении на увольнение в первую очередь. Что мой начальник хам и негодяй, или что работать под началом тирана не хочу и не желаю.

– Да? И кто же сказал вам, что я подпишу вашу глупую цидульку? – приподняв бровь, поинтересовался.

Глава 27

Я прислушалась к звуку удаляющихся шагов и сползла по двери прямо на пол, как всегда плохо промытый уборщицей бабой Дусей. Тишина. Значит, можно выйти, и по-тихому слинять домой. Позорно ретироваться с поля боя. Правда, я еще не выполнила Люсино задание довести Завьялова до белого каления. Но что-то мне подсказывает, что я сегодня не предрасположена к экзекуциям. Вздохнув, я взяла ручку и села писать заявление на увольнение. Расправившись с писаниной, удовлетворенно хмыкнула, глянула в зеркало, ужаснулась, достала из сумочки губнушку мою любимую, пахнущую малиной, мазнула ею по губам, выгодно оттенив невероятной красоты синяк под глазом розовым перламутром, и вышла из кабинета с видом царствующей особы. Точнее, как обычно, не вышла, а выпала, споткнувшись о чертов порожек, о котором всегда забываю.

– А я вас заждался. – Я подавилась собственной слюной от неожиданности и вдруг почувствовала странное неудобство в районе попы, но, на свою беду, не обратила на него внимания. Завьялов стоял, привалившись плечом к не очень свежей стене, и даже в этом убогом антураже походил на олимпийского бога. И опять смотрел на меня насмешливо, сволочь такая. Так бы вот схватила его за грудки иииии… – Пришлось даже применить военную хитрость, иначе вы так и строили бы баррикады с той стороны двери. Баррикады и каверзы, потому что другого я от вас уже и не жду, – хохотнул Захар, заставляя мои и без того слабые ножонки дрожать и подкашиваться.

– Вы очень высокого о себе мнения, Захар Геннадьевич, – фыркнула я, как мне показалось, издевательски.

Но по факту выглядела я жалко. Со стороны, наверное, смотрелась, как бегемот в балетной пачке, с трудом сдерживающий позыв почесать свою филейную часть, дискомфорт в которой доводил меня до исступления.

– Знаете, я сам не понимаю, на фига вы мне сдались…

Надо же, ни один мускул не дрогнул на мужественном лице. Мне бы такое самообладание, а то я вечно шашкой размахиваю. Причем не колюще режущей, а игровой. Но в моих руках это оружие пострашнее пресловутого Новичка, вот ей богу. Можете Катьку спросить. Она вам расскажет, как я какого-то извращенца чуть не лишила жизни, метнув в него шашку. Ну он начал плащик перед нами распахивать в парке, типа, смотрите, что я могу, а я от неожиданности в него метнула черную шашечку и попала… ну, в общем, куда надо, я попала. Таким все равно размножаться нельзя.

– …Юля, мне страшно. Судя по вашей загадочной, как у парализованной Джоконды, улыбке, вы снова что-то задумали, – весело хохотнул Завьялов.

– Я думала, вы похрабрее будете. Жениться на такой Горгоне, как ваша ядовитая Марта, может только безумец или отчаянный храбрец, – парировала, – раньше я думала, что у вы – второй вариант. Но теперь вижу всю глупость своих предположений.

Ага, все-таки я его достала. Лицо вон как перекосилось, и щека дернулась. Эх, жалко, Люся не видит, как я выполняю ее приказ. А то бы, наверное, еще больше раздулась. От гордости.

– Ты ни черта не понимаешь, – вдруг прохрипел он сквозь зубы, перейдя на «ты», и больно схватил меня за подбородок, приблизив свое лицо к моему настолько, что я почувствовала тонкий аромат лосьона после бритья, и мне страшно захотелось укусить его за нижнюю, чуть припухшую после вчерашней драки невероятно чувственную губу. – Черт тебя побери, меня еще никто не бесил в этой жизни так, как ты. Зря я снова повелся на уговоры тетки и приехал в этот