С небес на землю - Татьяна Устинова

На посту директора по рекламе и пиару корпорации «Колбасы России» бывший сотрудник издательства «Алфавит» Веселовский провел акцию под названием «Без картона», суть которой сводилась к тому, что именно в этой колбасе нет никаких примесей, то есть бумаги. Привнес инновацию — давать изделиям названия литературных персонажей или писателей. На выбор были предложены: колбаса вареная «Обломов», корейка «Война и мир», шпик острый «Лев Толстой».

…Болван? Вот прямо редкостный?

Алекс поблагодарил девушку, закрыл объемистые папки с рисунками, диаграммами, слайдами и цифрами и вернулся в коридор. От батареи шло тепло, и он жмурился от удовольствия, грел руки, даже дубленку пристроил так, чтобы погрелась и она и потом надеть ее теплой стороной было приятно.

…Значит, некая Ольга из отдела русской прозы пишет романы, а Анна Иосифовна их зажимает и не печатает, потому что любит писательницу Марину Покровскую. В издательстве все зависит исключительно от мнения генеральной директрисы. А на всех остальных ей «положить». А таких, как Покровская или Горин, только что получивший в очередной раз «Большую книгу», самую престижную литературную премию в этой стране, в Интернете пруд пруди, но им никак не пробиться.

Занятно.

Вадим Веселовский сто раз посылал эти самые романы генеральной директрисе, и она их все отвергла! Нет, он сказал не так. Он сказал «мы», а не «я».

«Мы посылали», вот как он сказал.

Забыв на батарее дубленку, Алекс стремительно вернулся в кабинет Веселовского, тот что-то тревожно гудел в телефон, согнув обтянутые полосатым пиджаком плечи, в которых на самом деле была «косая сажень»!..

— Послушайте, вы же ушли! — Веселовский брякнул трубку на стол. — У меня совещание, я же вам сказал!

И он опять вытряхнул из манжеты упитанные розовые часы и потряс ими у себя перед носом.

— Сколько сейчас времени? — быстро спросил Алекс.

Веселовский моргнул.

— Сколько?

Веселовский уставился на циферблат в первый раз осмысленно:

— Три пятнадцать. Нет, а что такое, я не понимаю!..

— На какой адрес вы отправляли детективы вашей подруги? По электронной почте?

— Да. А что такое, я не понимаю!..

— Адрес помните?

— Да на бабкин адрес и отправляли! Анна-Иосиф, собака, алфавит, точка, ру. Или что-то в этом роде! А чего вам надо-то?!

— В издательстве всем известно, что Анна Иосифовна никогда не пользуется компьютером. Ей всё приносят исключительно на бумаге. Ее почту получают секретарь и заместители, но у них свои электронные адреса. Откуда вы взяли ее личный адрес? И откуда узнали о том, что он в принципе существует?

Веселовский вдруг переменился в лице. Кресло под ним дрогнуло.

— Во-он что! — протянул он задумчиво. — Ты, выходит дело, засланный казачок!

— Так откуда?

— Да пошел ты! Все равно ничего не докажешь!

Тут Алекс позволил себе улыбнуться.

— А мне и не надо ничего доказывать. — Он пожал плечами. — Я же не райотдел милиции. Тут ведь дело не в доказательствах, а в репутации. А она у вас и так подмоченная.

Веселовский стал медленно подниматься из кресла.

…Соображай быстрее! Ну что ты такой тугодум, ей-богу! Шпик острый «Лев Толстой»! Выходит, никакой ты не острый, а тупой?! Совсем тупой?!

— Я тебя на куски порву, — ласково завел Веселовский, — как козявку прихлопну. Ты посмотри на себя! Дунь — и рассыплешься! Бабкин лазутчик! Со мной тягаться вздумал?!

— Тягаться с вами действительно не имеет смысла, — заключил Алекс. — Скучно.

Он поправил на плече ремень сумки и пошел было прочь, но в дверях остановился:

— Интерьер обновите! Ну, что же вы так?.. Я все думаю, на что это похоже?! А похоже на конференц-зал ярославского футбольного клуба «Шинник». — Он, как давеча Веселовский, простер сначала одну руку, а потом другую. Сумка опять едва не упала с плеча, и Алекс ее подхватил. — Сплошные вымпелы, дипломы и кубки.

…Ну, вот и все, пожалуй. Вот так уже веселее. Еще не совсем «горячо», но уже и не «холодно». Можно начинать игру. Посмотрим теперь, куда ты кинешься. Хотя все и так ясно.

…Ехать было неблизко, в самый центр, и всю дорогу Митрофанова не разрешала себе думать. Ни о чем. На счастье, таксист попался болтливый. Первым делом включил радио погромче — «Шансон», разумеется, который грянул про тяжелую долю и еще что-то, кажется, про рябину, — потом повернулся к пассажирке передом, а к дороге, стало быть, задом и заговорил.

Начал с Путина и Медведева, перешел к футболу, оттуда перекинулся на Олимпиаду в Сочи, а оттуда уже рукой подать до всеобщего воровства и кумовства, а там и конец света близок!..

Митрофанова поддакивала и кивала, время от времени вяло удивляясь, как это им удается все же ехать, не задевая поминутно встречные и поперечные машины, а также фонарные столбы, цветочные палатки и пешеходов. «Шансон» все гремел, только теперь уже про шарманщика и Пальма-де-Майорку, и снег летел в лобовое стекло, и светофоры переключались, и желтый свет мутно расплывался за грязным стеклом.

Встречу Владимир Береговой назначил в кафе — Митрофанова аккуратно записала адрес — и буркнул, мол, «будет не один», и, только выбравшись из удалой «Волги», она сообразила, что, должно быть, испортила ему свидание.

Ну и черт с ним! Авось не первое и не последнее, переживет. А ей нужно довести затеянное Анной Иосифовной дело о возвращении «блудного сына» до логической точки и завтра уже с утра рапортовать о выполнении. Разбираться будем потом.

Впрочем, и не «сын», и не «блудный»!.. Берегового директриса едва помнила по фамилии, и ушел он не сам — Митрофанова его выгнала!

В кафе было людно, шумно, но «прилично», как мгновенно определила Екатерина Петровна.

— Вас ожидают? В курящем зале мест нет, только в некурящем! Это на втором этаже! — Девушка в черной кургузой жилетке, делающей ее похожей на еврейского портняжку из местечка, вооружилась тяжелой коленкоровой папкой, где, по всей видимости, были перечислены яства, представленные в данном заведении. Яств, судя по толщине папки, было немало. Митрофанова сглотнула голодную слюну и огляделась, прищурившись.

— Так на второй?..

Береговой оказался на первом — в очередной раз торопливо оглядывая зал, Митрофанова наткнулась на него взглядом. Он, видимо, давно ее увидел, но просто сидел и ждал, смотрел исподлобья.

Митрофанова независимо выпрямила плечи, сложила губы куриной гузкой, подумала и издалека кивнула. Щекам и шее под водолазкой стало жарко, как при температуре.

С ним за столиком, спиной к ней, сидел какой-то парень, и он поднялся, когда она подошла. Береговой остался сидеть. От него, как от айсберга, в душном зале веяло холодом.

— Добрый вечер, — ефрейторским голосом пролаяла Митрофанова.

— Здрасти, — пробормотал парень и посторонился, давая ей место.

Береговой — ледяной антарктический айсберг — ничего не сказал.

…Ну, хорошо же! Ты думаешь, мне приятно все это проделывать?! Смотреть на тебя, умолять, каяться?! Да мне и не в чем каяться, ты понял, придурок!

— Может, сразу чего-нибудь принести? — спросила портняжка, по-птичьи высунув голову. — Воды? Свежевыжатый сок? У нас даже ананасовый есть! — добавила она хвастливо.

— Воды, — отрывисто приказала Митрофанова. — Холодной, газированной. И чашку кофе. Только сварите как следует, ладно? Чтобы можно было пить.

— У нас вкусный кофе, — обиделась портняжка. — У нас вообще все вкусное!

Береговой — мимо Екатерины Петровны — улыбнулся девушке доброй улыбкой, и она улыбнулась в ответ. В одну секунду они объединились против Митрофановой, злым голосом отдававшей дурацкие приказания, и она вдруг от этого еще больше расстроилась.

Ну, почему, почему так? Почему в последнее время все против нее?! Что случилось? Что пошло не так в тот день, когда в издательстве «Алфавит» обнаружили труп? Или еще раньше что-то пошло не так, только она этого не заметила, упустила?..

Вот упустила, и лови теперь, и не поймаешь, да и непонятно, что ловить!

— Владимир, мне нужно сказать вам два слова, наедине. Как нам это лучше сделать? Может быть, отсядем? Я не займу у вас много времени, — это было сказано ею со всем возможным сарказмом.

Так как Береговой молчал, Екатерина Петровна повернулась к парню, который мыкался у нее за спиной и никак не мог пролезть на свое место.

— Вы же нас оставите на пять минут?

— Разрешите я протиснусь, тут тесно очень.

Митрофанова подвинулась, он боком плюхнулся на стул и откинул со лба длинные волосы.

— Меня зовут Дэн Столетов. — Кате показалось, что представление, которое они на двоих с Береговым разыгрывают, его веселит. — Я в журнале «День сегодняшний» работаю. Слышали, наверное!..

Митрофанова вся подобралась.

Вот только журналистов нам и не хватает! И так скандал в издательстве стал достоянием гласности — между прочим, исключительно из-за попустительства этого самого Берегового, который сидит теперь цаца цацей, красна девица в высоком терему, ни на кого не глядит! Зачем он привел с собой журналиста?! Чтоб еще подпортить ей жизнь, а заодно и репутацию «Алфавита»?! На весь свет рассказать, что она сволочь и стерва?! Посвятить прессу в какие-то корпоративные тайны?!