Сосна и олива или Неприметные прелести Святой Земли - Шамир Исраэль

К востоку от церкви и мечети, в узкой улочке села, был раскопан некрополь с роскошными саркофагами и гробницами. Чтобы увидеть следы более древних сооружений, надо пройти на запад от мечети, в археологический парк Себастии. Прямо на площади – остатки форума и базилики времен Ирода. К югу от форума – несколько рядом старой стены времен израильского царства. Широкая тропа ведет дальше на запад, по краю холма, и приводит к роскошному театру 3 в. Более древняя башня была построена в эллинистический период из клинообразных камней. Каждый удар тарана только глубже вбивал эти клинья и укреплял стены башни.

Стены дворца Омри стоят вперемешку с более поздними иродианскими структурами. Тут были найдены знаменитые барельефы слоновой кости, «клад Самарии». Немного подальше, за поворотом – крохотная византийская базилика Обретения Пречестной Головы св. Иоанна Крестителя. Она прекрасно сохранилась, над входом в крипту стоит маленькая часовня. Заглянув в нее, можно увидеть следы фрески – наверху Усекновение головы, внизу – Обретение.

Себастия была изначально связана с почитанием св. Иоанна, который был казнен на другом берегу Иордана, в Махероне. Традиция гласит, что ученики Иоанна принесли его тело в Себастию на погребение. Блаженный Иероним отмечает  в своем переводе «Ономастикона»: «В Себастии сохранились мощи св. Иоанна». Иродова колоннада стоит вдоль новой дороги, прямо связывающей древности с иерусалимским шоссе. Гораздо приятнее проехать через деревню и выпить кофе на маленькой площади у мечети. Неподалеку интересное село Накура с красивым подземным залом источника: там праздновали “маюмас” жители римской Себастии.

Третья столица Израиля, или, точнее, вторая – после Шхема и до Себастии – Тирца. Дорога на Тирцу выходит из Наблуса и ведет круто вниз, в долину Иордана, к Джифтлику, к мосту Дамия, который соединяет Циз – и Транс-Иорданию. Через несколько километров вы увидите на излучине дороги водопады, ручьи, несколько кафе на открытом воздухе. Тут дорога пересекает води Бейдан, место совершенно фантастическое и невероятное, мокрый и красивый оазис, такое чудо природы, что никто вас не упрекнет, если вы дальше не поедете.

Выпив кофе и закусив хуммусом с фалафелем посреди ручьев, вернитесь на тридцать метров в сторону Наблуса по шоссе и подымитесь по ступенькам – там начинается тропинка, ведущая вверх по вади Бейдан.

Вся прогулка до самого верхнего источника занимает 15-20 блаженных минут. В русле вади стоят мельницы, текут потоки воды, прямо реки, ниагары, растут лимонные и апельсиновые деревья, тростники, бамбук. «Рай» на иврите – «ган эден», то есть «орошаемый сад». Меж струй стоят хорошие, прочные дома поселившихся здесь жителей Талузы. Во времена мандата власти не разрешали здесь селиться, но после 1948 года талузцы понемножку превратили свои летние шалаши, в которых они проводили несколько жарких недель, в постоянные дома.

Туристов в этом оазисе не бывает, и если вы пойдете по утоптанной тропинке меж корней и ручьев, вас наверняка окликнут местные жители и угостят кофе и фруктами. Дома повыше выглядят, как в Африке, и жители сидят перед ними и плетут корзины из тростника, которые потом продают у дороги, там, где находятся кафе. Мест, где вода свободно течет, в Святой Земле совсем мало, Я не уверен, что, приехав прямо из Европы или Америки, вы поймете и оцените несказанную прелесть Бейдана. Но стоит походить день-другой по выжженной земле Восточной Самарии, и вы поймете, почему все останавливаются на этом повороте дороги.

Воды Бейдана текут с Миндальных гор, Тур-Луза или просто Талуза наших дней. Туда стоит подняться на ханами – посмотреть на цветение миндаля в феврале, когда вся гора зелена и бела. Подъем к селу Талуза начинается немного дальше, там, где от шоссе Наблус-Джифтлик отходит дорога на Тубас. Между этими двумя дорогами круто вверх идет дорога на Талузу. Сама Талуза – живописное село, дома прочны, жители хорошо одеты, у них много коней. На джипе или коне можно проехать прямиком от Талузы на Асира-эль-Шмалие, и оказаться на самарийской дороге, таким образом окружив Наблус с севера. Весь этот район напоминает Альпы – далекий, горный и вполне процветающий. До недавнего времени Талузу считали древней Тирцей, но сейчас археологи предпочитают другое место.

Спустившись с Миндальных гор, поверните на Тубас и со временем вы увидите справа солидное, британской постройки здание полиции, окруженное колючей проволокой. В нескольких сотнях метров от полиции, к юго-востоку торчит внушительная башня постройки крестоносцев. На нее легко подняться – и по сей день ее было бы нелегко взять. Она окружена рвом и земляными укреплениями. С вершины башни – прекрасный вид на цветущую долину вокруг. Таких долин, как долина Тубаса, мало в Святой Земле. К югу от башни в зарослях тростника течет маленькая речка, она пересекает дорогу в бетонированном акведуке, и там можно искупаться.

Сам Тубас (Тевец), маленький городок в долине, был важным центром в древности, и при его осаде был убит Авимелех, разоритель Шхема14 – женщина сбросила ему на голову кусок жернова. К югу от источников Эн-Фара и к западу от дороги лежит невысокий холм Тель-эль-Фара, – руины Тирцы.

Тирца и ее сады в долине были образцом красоты и с ними сравнивал свою возлюбленную певец Песни Песней15. Холм был раскопан, и, несмотря на посадки крестьян, можно увидеть уже знакомые нам циклопические стены и мощные ворота древней Тирцы – современницы Аи (Гая). Тирца пережила расцвет в 27 веке до н.э., разрушена в 25 веке до н.э., отстроена в 20 в. до н.э., но куда в меньших размерах, в ней царил Иеровоам, Баса, Зимри и Омри. Последний и перенес столицу в Самарию, а Тирца полегоньку захирела и исчезла, оставив лишь курган на краю долины.

ГЛАВА XII. ЕГИПЕТСКАЯ ИНТЕРМЕДИЯ

Первые письменные упоминания об иудеях относятся к персидскому периоду, и они найдены не в Палестине, и не в Вавилоне, а на юге Египта – на острове Элефантина. Туда хорошо поехать зимой. «Хорошо жить в Палестине – можно проводить лето в Ливане, а зиму – в Египте», – пошучивали в те времена, когда еще можно было проехать из Бейрута в Каир, через старые финикийские города Тир и Сидон, сквозь тоннель под белой скалой Рас Накуры, или по «лестнице Тира», мимо поселка немецких евреев Нагарии, по побережью через Акку, Яффу, Газу и Кантару – в долину Нила, в теплый Египет.

Самая холодная пора в Палестине, когда стоит смотаться в Египет – между Ханукой, праздником Маккавеев, соответствующей Декабрьским идам, и одним из трех праздников Нового Года, в зависимости от того, какой год выпадет раньше. Новый Год– это первое дыханье весны, и в Китае и Японии его празднуют в новолуние Адара, в Персии – в полнолуние Адара – двумя неделями позже. До Вавилонского пленения древние израильтяне дотягивали до новолуния Нисана, когда был сотворен мир, а в Палестине празднуют еще и Новый Год деревьев – за две недели до китайского Нового года, в полнолуние Швата, когда расцветает миндаль. В полнолуние Швата дети сажают саженцы и поют песенки о цветущем миндале, и у замерзших жителей Иерусалима появляются первые надежды на тепло. Но эти надежды неизменно обманывают – как и японская уме—но—хана, миндаль цветет в последние холода, которые могут застрять до персидского Нового Года – до праздника Пурима, праздника Эсфири, весенней катавасии с ряжеными, как на масленицу, с треугольными маковыми пирожками, “ушами Амана” вместо блинов.

Почему иудеи празднуют персидский Новый Год? Иудеи жили в Персидской империи (от падения Вавилона до победы Александра, и от Индии до Нубии) хорошо и надеялись на лучшее. У иудаизма был шанс стать официальной религией в империи Ахеменидов – главной ближневосточной империи, преемницы Соломонова Царства. Установление Пурима в персидский Новый Год могло бы перекинуть мост между иудеями и прочими подданными Суз, но пришел Александр, Персия перестала быть “универсальным государством Ближнего Востока”, и идеи иудаизма смогли справиться с эллинистическим влиянием лишь через тысячу лет, через ислам. Пурим так и остался напоминанием об упущенных возможностях для самостоятельного развития Ближнего Востока под персидской державой и с иудейской верой.