Обратно в СССР - Геннадий Марченко

– А давай-ка, солнышко, мы с тобой распишемся. Думаю, можно обойтись без ресторана и подвенечного платья, всё это у тебя уже было, перебьёмся как-нибудь… Или ты всё же хочешь отметить бракосочетание с помпой?

Эк я разогнался. Ещё Валя мне не успела ответить, согласна она выйти за меня или нет, а я уже расписываю ей нашу свадьбу. Но, как выяснилось, возражений от моей благоверной не последовало. Она только заметила, что вообще-то сначала заявление подают, и не раньше чем через месяц можно будет и расписаться.

– Надо только Лене сегодня всё рассказать. Что у неё будет братик или сестрёнка и что мы решили зарегистрировать наши отношения.

Ну, это само собой, Ленка всё равно узнает, надеюсь, её реакция будет адекватной. И я не ошибся: девушка, узнав о беременности матери и грядущей росписи, искренне обрадовалась, да ещё и прикололась:

– Ну что, дети мои, совет вам да любовь… А когда заявление подавать будете? А то ведь я уеду через пять дней.

Мы с Валей переглянулись. Проведя телепатический диалог, я выдал:

– Да чего тянуть-то, я готов хоть завтра. Завтра же у нас понедельник, ЗАГС работает?

– А может, тогда уж послезавтра? – предложила Валя. – У Ленуськи как раз день рождения, сразу и отметим в узком семейном кругу два таких события.

– Что, серьёзно день рождения? Блин, это ж надо насчёт подарка подсуетиться…

– Ой, Сергей, – она с первого дня меня называла просто по имени, – я уже взрослая, как-нибудь без подарка обойдусь.

– Это мы с твоей матерью ещё обсудим. В общем, послезавтра подаём заявление и вечером посидим… А где посидим? Дома или, может, в кафе хотя бы какое-нибудь сходим?

Обе пожали плечами, явно оставляя выбор за мной. Хм, вариант с кафе неплох, но, опять же, всё это будет практически за счёт Валентины. А если ещё и подарок покупать… Мне уже надоело чувствовать себя альфонсом с моей чисто символической зарплатой. Когда же наконец мои (ну или почти мои) произведения увидят свет?! Хоть гонорарами порадую любимую женщину. Завтра, впрочем, обещал заявиться Костик за пакетами, но с первой партии я точно не озолочусь, дело явно нужно ставить на поток. А вот когда литературный труд станет достойно оплачиваться, тогда можно будет не рисковать и закрыть лавочку по производству пакетов.

– Думаю, такие события случаются не каждый день. Шикарный ресторан нам ни к чему, а вот кафе вполне подойдёт. Имеются в Пензе подходящие заведения?

Валя с Ленкой тут же принялись вспоминать и обсуждать достоинства и недостатки известных им этих предприятий общепита. Кафе «Парус» было отвергнуто сразу же, поскольку уже в те годы являлось притоном местной алкашни. Бар «Праздничный» был слишком уж шумным, кафе «Засека» считалось элитным и дорогим, практически рестораном…

– А что, может, в «Ландыше» посидим? – предложила Ленка. – Мы в прошлом году там с одноклассниками выпускной отмечали, ну ты помнишь, мам… Хорошее место, культурное обслуживание, вкусно и недорого. Только нужно заранее столик забронировать.

В итоге после недолгого обсуждения так и решили. Столик Валентина забронировала по телефону на следующий день. А во вторник мы отправились подавать заявление в ЗАГС. И вечером на такси двинули в «Ландыш». Подарок имениннице мы вручили ещё утром – букет цветов и тонкую золотую цепочку с кулоном в виде сердечка. Презент мы выбирали с Валентиной накануне вечером, сделав набег на магазин «Жемчуг», чуть ли не единственный в Пензе, торгующий ювелиркой. Выложили двести двадцать рублей. Лена была в восторге, тут же нацепив на свою тонкую шейку подарок.

Посиделки прошли отлично. Нам зарезервировали угловой столик. Негромко играла живая музыка, мы с Валей даже немного повальсировали.

Словно по заказу, в этот день она чувствовала себя сносно, не тошнило. С её губ не сходила улыбка, и смотрела она на меня совершенно влюблёнными глазами. От Елены конечно же такое поведение матери не укрылось, и она сама то и дело расплывалась в понимающей улыбке. В тот вечер и я сам был по-настоящему счастлив…

На следующий день пришлось возвращаться в реальность трудовых будней. А к обеду появился Костя. Посетовал на Михалыча, закрывшего лавочку, в очередной раз выразил надежду, что наше сотрудничество получится плодотворным, и придирчиво осмотрел каждый изготовленный мной пакет.

– А ничего так, сойдёт для сельской местности, – сдержанно похвалил он меня. – Беру всё, постараюсь толкнуть по пятнашке. Думаю, в течение недели уйдут. Как реализую, сразу тебя наберу, тогда и рассчитаемся.

Не прошло и получаса после ухода прикинутого молодого человека, несущего в люди мою продукцию, как позвонил Михалыч. Трубку взяла Валя, сказала: «Одну секунду» – и позвала меня.

– Вроде это твой Михалыч.

Обувщик порадовал известием, что договорился насчёт меня со своей знакомой Тамарой с кондитерской фабрики, дал её рабочий телефон и велел созвониться, как только мне понадобятся мешки из-под сухого молока для моих пакетов. Правда, каждый мешочек обойдётся мне в 70 копеек. Именно такую некруглую сумму почему-то установила Тамара. Я заверил Михалыча, что партия сегодня уже ушла в реализацию, поэтому сейчас же и наберу эту самую царицу Тамару.

– Какую царицу? – не понял Михалыч.

– Да это в древности была такая царица Тамара. С её правлением связан период расцвета Грузии на рубеже двенадцатого – тринадцатого веков.

– А-а-а… Ну, моя Тамарка точно не царица, – хохотнул собеседник.

Распрощавшись с Михалычем, я позвонил Тамаре. Судя по голосу, дама была бойкая. Велела подходить к проходной кондитерки к семи вечера, обещала вынести 20 мешков, то есть мне нужно было приготовить 14 рублей.

– Как я вас узнаю? – поинтересовалась она.

Я описал себя, она же рассказала в двух словах о себе, на том и расстались до вечера.

При встрече с Тамарой выяснилось, что в своих предположениях относительно её характера я не ошибся. Эта конспираторша умудрилась вынести пакеты, обмотав их вокруг талии, в результате чего значительно увеличившейся. Впрочем, предприимчивая «несунья», словно зная заранее, надела сегодня расклёшенный сарафан, причём клёш начинался уже от линии груди, потому и судить о стройности женщины было затруднительно.

– Деньги принесли? – сразу взяла Тамара быка за рога, едва мы оказались с ней наедине в подъезде ближайшего дома.

Я молча протянул ей десятку и четыре рублёвые купюры. Она посмотрела червонец на свет, удовлетворённо угукнула и ловким движением спрятала деньги в бюстгальтер.

– Как понадоблюсь, звоните, телефон мой знаете.

На этом с ней и распрощались, каждый, как говорится, при своём. Я с пакетами, а она с деньгами.

Глава 19

– Ты куда в такую рань? – Валя задала вопрос, даже не открывая глаз, словно видела сквозь опущенные веки, как я тихо одеваюсь в спортивный костюм и натягиваю кеды, купленные накануне в «Спорттоварах».

Заодно я приобрёл в магазине и пару шестикилограммовых гантелей. С ними я решил заниматься после пробежки.

– Бегать иду на набережную, – негромко, чтобы не разбудить тихо сопящую Ленку, ответил я. – Спи, ещё только шесть утра.

– Ага…

Валя, похоже, сразу и отрубилась.

Неслышно прикрыв за собой дверь, я миновал общую кухню, сбежал по лестнице и оказался во дворе. В такую рань было пустынно, только дворничиха мела асфальт в соседнем дворе, и до меня доносились звуки равномерно ширкающей метлы.

Я прищурился на солнце, от души потянулся и трусцой отправился к набережной Суры. Бежать было одно удовольствие, к тому же с реки тянуло свежим бризом. Заметил вдалеке старичка, также совершавшего пробежку, больше похожую на быстрый шаг. Молодец, дедуля, глядишь, протянет на этом свете ещё пяток лишних лет.

Я миновал недлинный мост с парой колонн по обоим концам, оказавшись на острове Пески. Добежал до пляжа, и тут у меня созрела мысль окунуться в прохладную утреннюю водичку. В 1975-м пляж на Песках выглядел не в пример презентабельнее самого себя в будущем. Если уж говорить честно, в 2015-м на этом месте будет заросший пустырь с консервными банками, бутылками и прочим мусором. Сейчас же здесь приличный песок и даже имелась пара кабинок для переодевания.

Плавок у меня не было, как-то не озаботились мы с Валей этим вопросом. Впрочем, в округе живых существ не наблюдалось, поэтому ничтоже сумняшеся я решил окунуться в семейных трусах однотонного тёмно-синего цвета.

Водичка с утра казалась и впрямь бодрящей и была даже прозрачной – зайдя по грудь, я ещё мог различить свои ступни на придонном песке. Кролем отмахал метров пятьдесят, затем не торопясь возвращался, лениво перебирая руками по-собачьи.

Пока бежал трусцой назад, практически полностью обсох. Валя была уже на ногах, хлопотала на кухне, а Ленка, одетая в ночнушку в горошек, ещё дрыхла, по-детски скомкав простыню между ног.

«Хороша девка», – невольно закралась мысль, которую я тут же попытался прогнать поганой метлой. Нечего на дочку своей без пяти минут жены заглядываться, это вообще-то инцестом попахивает, хоть мы и не кровные родственники. Потому я постарался сосредоточиться на упражнениях с гантелями, доведя себя до изнеможения. Только после этого почувствовал, что напряжение внизу живота наконец спало. Блин, хоть бы Ленка уехала, что ли, поскорее, а то как-то не по себе. Сколько ей ещё осталось? Два дня? Ну ничего, как-нибудь вытерпим.