Бедность и богатство. Руководство православного предпринимателя - Марина Алексеевна Улыбышева

Известно множество историй, когда утраченное богатство наживалось вновь, если человек не отчаивался, если утеря имущества не подрубала его человеческий стержень. Любопытен пример Фёдора Алексеевича Гучкова. Крепостной мальчик десяти лет от роду был отдан в обучение ткацкому и красильному делу. Через тридцать лет он стал купцом второй гильдии, имел фабрику с 50 станками. В 1812 году фабрика сгорела в московском пожаре, а весь товар и имущество разграбили французы. Но уже через год в небольшом селе он закладывает основы своей новой фабрики, в будущем не менее успешной.

Огромные убытки от пожара в 1854 году потерпели и его сыновья, имевшие уже 1000 ручных станков и 60 машинных. Но и они смогли начать сначала. Прапраправнук Фёдора Алексеевича по женской линии Дмитрий Борисович Зимин тоже начинал с нуля. При Сталине отец его был расстрелян как враг народа, и, казалось бы, ничто не предвещало мальчику успеха в жизни. Но, видимо, качества, унаследованные от предков, только ждали благоприятного времени, чтобы проявиться. В школе он серьёзно занялся радиоделом, затем продолжил учёбу, стал доктором технических наук, лауреатом Государственной премии, а по окончании советской эпохи начал заниматься мобильной телефонной связью, основав корпорацию «Вымпелком» (товарный знак «Билайн»). Через некоторое время, выйдя из корпорации, он вложил десятки миллионов долларов в благотворительный фонд «Династия», который сегодня поддерживает серьёзные научные и просветительские проекты.

Божия воля и Божие благословение для человека — как попутный ветер в поднятые паруса. С ними всё можно преодолеть. Только мы не всегда ясно отдаём себе отчёт, что это такое, и почему иногда после испрошенного нами благословения мы переживаем события, которых не ожидали, полагая, что уж теперь-то всё пойдёт как по маслу. Один предприниматель рассказывал о знаменательной для него встрече со схиархимандритом Свято-Николаевского Рыльского монастыря Ипполитом (Халиным). Он попал к старцу, работая топ-менеджером одной из крупнейших современных компаний. В общем-то, у него всё было неплохо, но хотелось чего-то большего. Он попросил у старца благословения заняться предпринимательством. В тот момент, слабо представляя, чем менеджерство отличается от самостоятельного предпринимательства, он не совсем понял, почему старец вдруг посмотрел на него, как на героя, просившего исключительно рискованного подвига. Тем не менее благословение было получено, а далее события начали развиваться весьма стремительно: он потерял работу, его обокрали, друзья предали, он оказался у разбитого корыта. Впору было отчаяться, но, как рассказывает предприниматель, в это время он испытывал странное для него душевное спокойствие, которое подпитывалось благословением старца Ипполита. Это спокойствие как бы являлось залогом, что, несмотря на неблагоприятное положение дел, благословение старца исполнится, он станет предпринимателем и всё будет хорошо. Так и произошло. До сих пор этот ныне успешный человек хранит воспоминание о встрече в Рыльском монастыре, при которой его особенно поразила любовь, исходящая от схиархимандрита, нелицемерная любовь, в которой так нуждаются и богатые и бедные.

Обычно человеку трудно увидеть благо в неприятностях, бедах, страданиях. Он ропщет, когда воры крадут, когда «ржа и моль» поедают его имущество. Но посмотрите, какой взгляд на всё это у человека Божьего, какая высота и благородство духа. Вот что пишет архиепископ Иоанн (Шаховской): «Падшее человечество привязано к преходящим ценностям, прилипло к сластям сего мира, к его призрачному богатству, к его столь же призрачной славе… Не будь червей, ржавчины, моли, саранчи, смрада, тления, страданий, смерти — мир был бы живым адом. Некоторым людям кажется как раз наоборот: не будь на этой земле болезней и печалей, был бы „рай“. Но — то был бы ад. Греховность плоти земной покрывается печалями земли. Благословенная соль страданий предохраняет дух человеческий от разложения и смерти вечной. Предохраняет в тех людях, которые понимают и принимают узкий путь Христов».

ГЛАВА 3

О ПЛАНИРОВАНИИ И НЕОСТОРОЖНЫХ СОВЕТАХ

До какой степени человек должен полагаться на волю Божию? Как может он сознательно строить свою жизнь, планировать краткосрочные и долгосрочные проекты, если над его маленькой волей стоит воля большая и она может в одно мгновение переменить все начинания? Не зря же в недрах народной мудрости родилась поговорка — «загад не бывает богат». Ответ на этот вопрос мы можем найти в послании апостола Иакова: Теперь послушайте вы, говорящие: «сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживём там один год, и будем торговать и получать прибыль»; вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий. Вместо того, чтобы вам говорить: «если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое» (Иак. 4, 13–15).

Апостол не призывает вообще не загадывать и не строить планы на свою будущую жизнь. Такая жизнь была бы безрассудна. «Каждому предприятию должно предшествовать рассуждение: без него и то, что кажется добрым, обратится в грех, если делается не в своё время или без сохранения меры», — говорил святитель Василий Великий. А преподобный Макарий Египетский советовал жить так, будто бы душе переходить в иные обители уже завтра, а телу жить ещё пятьсот лет. Ещё одна поговорка, выкованная в русском народе, гласит — «готовь сани летом, а телегу — зимой». Планировать свою жизнь необходимо, но апостол призывает учитывать, что все наши планы могут и будут исполняться только при наличии на то воли Божией. Он призывает всегда быть готовыми к тому, что Господь Вседержитель, Который всё держит в воле Своей, может внести в них неожиданные коррективы. А если человек к этому готов, то он должен принимать это без ропота. «Делай, что должно, и будь, что будет», — эта мудрость настолько древняя, что установить её авторство практически не представляется возможным. Но, отточенная веками, она чрезвычайно верна.

Христианин должен уметь соединить в своей душе две на первый взгляд, казалось бы, несовместимые вещи: «память смертную», то есть уверенность в том, что он умрет, и, может быть, скоро, и упование на жизнь вечную. Христианский страх смерти не имеет ничего общего с обычной боязнью умереть, парализующей человека. Он, наоборот, — движущая сила, побудительный мотив к действию, к ещё большей жизненной активности, а главное — к выбору дел первостепенных, которые нельзя отложить, которые надо успеть завершить в земной жизни. Это даёт человеку твёрдость в исполнении планов, необходимую сосредоточенность на главном, не позволяет рассеиваться не только в духовном плане, но и в житейском.

Когда смерть отрицается, жизнь практически всегда теряет смысл. Если бы не существовало самой идеи смерти, чего