Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых - Игорь Зимин

Пока был жив отец, император Николай I, долг с Ольги Николаевны не требовали. Однако на рубеже 1850-1860-х гг., когда Россия оказалась в тяжелейшем финансовом положении, старший брат, император Александр II, попросил сестру вернуть долг. Видимо, так уж совпало, что 19 февраля 1861 г. Александр II подписал знаменитый Манифест от отмене крепостного права, а 23 февраля 1861 г., по высочайшему повелению, «приняты были от Ея Величества Королевы Вюртембергской Ольги Николаевны на погашения долга Департаменту Уделов в 800 000 рейнсгульденов бриллиантовые вещи на 439 667 руб.».

Конечно, Александр II обставил возвращение долга с максимальной мягкостью. Так, на эти почти полмиллиона рублей образовали неприкосновенный капитал «за вещи, принятые от королевы Вюртембергской Ольги Николаевны»199, проценты с которого пошли на выплату долга. Этот ход теоретически предполагал, что драгоценности в конечном счете могут быть, конечно, через много лет возвращены Ольге Николаевне. Видимо, брату было неудобно просто забрать драгоценности в казну.

На следующий, 1862 г. император Александр II выкупил драгоценности из Департамента уделов, передав тому лесные дачи (т. е. лесные участки) Императорских фарфорового и стеклянного заводов, оцененные в 240 259 руб., «в замен коих отобраны в собственность Кабинета из числа принятых на такую же сумму вещей, и за тем оставшиеся вещи на 195 612 р. считать без процентных долгов Кабинета, погашая оный по мере употребления в расход вещей»200.

Говоря о «золотых и бриллиантовых вещах» королевы Вюртембергской, мы имеем редкую возможность не только представить детальную номенклатуру «бриллиантовой части приданого» русских великих княжон периода «апогея самодержавия», но и проследить дальнейшую судьбу выкупленных вещей.

Прежде всего, императрица Мария Александровна лично «проинспектировала» ювелирную коллекцию и отобрала для себя ювелирные изделия на весьма скромную сумму в 1068 руб. Еще она использовала в качестве подарков ценности на сумму в 2727 руб. Очень скромно.

Судя по инвентарной книге, «по резолюции 19 июня 1861 г. за № 397» были «записаны в приход» по Кладовой № 2 Камерального отделения 127 ювелирных изделий на общую сумму в 435 872 руб.201 Надо заметить, что сам список, даже для дилетанта, читается «как песня». С другой стороны, по этому списку четко отслеживается судьба большой ювелирной коллекции, которая безжалостно превращалась в лом по «резолюциям Кабинета». Поскольку списки подобных, тщательно подобранных ювелирных коллекций очень редки, то мы позволим себе привести его целиком (см. табл. 20).

Таблица 20

Таким образом, состав свадебной ювелирной коллекции включал в себя многочисленные серьги, пряжки, ордена, склаважи, диадемы, браслеты, колье, булавки, венки, солитеры, камни в розах, букеты, веера, бандю, банты, стрелы и шатоны.

Мы имеем возможность сравнить два «бриллиантовых приданых», укомплектованных в различные годы. Эти комплекты, вне всякого сомнения, с любовью подбирались матерями-императрицами. В 1801 г. это была императрица Мария Федоровна (кстати, в девичестве принцесса Вюртембергская) и в 1846 г. – императрица Александра Федоровна. Следует иметь в виду и изменившийся масштаб цен при оценках суммарной стоимости приданого и отдельных вещей. После Наполеоновских войн в России шли довольно значительные инфляционные процессы, которые заставили в 1839–1840 гг. пойти на финансовую реформу, в результате чего дореформенные ассигнации заменили серебряным рублем в масштабе 1 руб. серебром = 3 руб. ассигнациями. К тому же коллекция 1801 г., видимо, сохранила все приданые вещи, поскольку была возвращена в Россию уже в 1803 г. Коллекция великой княгини Ольги Николаевны, вероятно, неизбежно понесла некоторые утраты, поскольку была вывезена из России в 1846 г., а возвращена обратно только в 1861 г., т. е. спустя 15 лет. И, тем не менее… (см. табл. 21).

Таблица 21

Прежде всего бросается в глаза широкая номенклатура ювелирных изделий, более 40 позиций. Далее обращает на себя внимание то, что у дочери Николая I «бриллиантовое приданое» более значительное и по количеству предметов, и по их разнообразию со всевозможными вариациями. Это связано с тем, что рубль приданого времен Николая I по факту «весил» в 3–5 раз больше, чем рубль времен Александра I, поскольку после денежной реформы 1839/40 гг. великим княжнам выдавался тот же 1 млн руб., что и в 1801 г. После денежной реформы этот миллион был по меньшей мере в 3–5 раз весомее миллиона 1801 г.

Список со всей очевидностью показывает довольно быстрое изменение женской ювелирной моды. Если ювелирные букеты и прочая «флора» были в моде вплоть до начала XX в. (вспомним ювелирные букеты мастеров фирмы К. Фаберже), то аграфы, опахала и бриллиантовые эполеты к середине XIX в. совершенно выходят из моды. Также выходят из моды массивные ювелирные комплекты под названием «уборов», которые составляли основу многих ювелирных коллекций XVIII в. Надо заметить, что «бриллиантовая составляющая» в приданом Александры Павловны звучит более отчетливо, чем в многоцветном (по разнообразию камней) приданом Ольги Николаевны. Это вполне объяснимо, поскольку бриллиант был главным камнем «бриллиантового» XVIII в. Заметим, что к середине XIX в. часы превращаются в достаточно обыденную вещь и их перестают включать в приданое.

В качестве более скромного примера приобретения ювелирных коллекций Кабинетом Е.И.В. можно привести историю с покупкой ювелирной коллекции графини Софии Львовны Шуваловой, урожденной Нарышкиной. Эта история интересна по ряду соображений. Прежде всего мы можем увидеть, что конкретно входило в ювелирную коллекцию знатной придворной дамы. Ведь в мемуарных свидетельствах, как правило, упоминается только о «блеске бесчисленных камней», но деталей, естественно, нет. Кроме этого, в этой истории присутствуют детали того, как Кабинет приобретал коллекции ювелирных вещей у стремительно нищающего дворянства в период великих реформ Александра II.

История эта началась в мае 1867 г., когда графиня С.Л. Шувалова предложила Кабинету приобрести «если возможно, для Кабинета Его Величества» свою коллекцию «бриллиантовых и золотых вещей». Чиновники Камерального отделения по получении вещей выполнили их оценку202 (см. табл. 22).

Таблица 22

Как видим, чиновники «брали все», за исключением одной незначительной по цене вещи «брошь с бриллиантами: всевидящее око» за 244 руб. Коллекция драгоценностей «потянула» на 38 958 руб. Рачительный министр Императорского двора В.Ф. Адлерберг, прекрасно понимая, что коллекцию оптом никто не купит, «дал добро» на покупку коллекции только за 34 000 руб.

Финансовую сторону сделки курировал всесильный при Александре II начальник Контроля Министерства Императорского двора барон Карл Карлович Кистер. 29 мая 1867 г. он направил записку Николаю Михайловичу Петухову, одному из чиновников Камерального отделения, с вопросом: «Выгодно ли было бы для Кабинета Его Величества приобретение бриллиантовых вещей, доставленных 12 мая от г. Министра Императорского Двора и оцененных в Кабинете в 38 958 руб.».203 Н.М. Петухов немедленно известил барона о том, что «бриллиантовые вещи оценены близко к существующим ныне в торговле ценам на драгоценные камни и приобретение их для Кабинета Его Величества, по оценке, для него было бы небезвыгодно».204

В результате у графини С.Л. Шуваловой за 34 000 руб. приобрели 34 «бриллиантовых и золотых предмета». Чиновники Кабинета, сами оценив вещи в 38 958 руб., уплатили графине только 34 000 руб. Незатейливая «маржа» Кабинета на этой не очень хлопотной сделке составила 8958 руб.

Естественно, предметы для ювелирной коллекции Кабинета покупались с большим разбором. Для иллюстрации этого утверждения приведем короткую историю, относящуюся к лету 1890 г. Началась она после того, как весной 1890 г. на ювелирный рынок Берлина поступили драгоценности одного из умерших членов германской императорской семьи (в документах упоминается «кайзер Пауль»). О готовящейся распродаже драгоценностей Петербург немедленно известил российский посол в Берлине Павел Андреевич Шувалов (телеграмма от 7 мая 1890 г.). В ответ последовало распоряжение министра Императорского двора графа И.И. Воронцова-Дашкова прислать по возможности драгоценности в Петербург или на худой конец их фотографии. П.А. Шувалов выполнил просьбу министра, и уже 30 мая в Петербург доставили «ящик с ценностями» из Берлина. Видимо, все ценности выслать не удалось, поэтому к «ящику» приложили три фотографии. Судя по приложенной описи, в ящике содержалось 5 предметов, на общую сумму в 509 960 германских марок.205 Эти «бриллиантовые вещи» министр Двора представил Александру III в петергофской Александрии 2 июня 1890 г. Однако императору они «не пришлись», и вопрос о «приобретение этих ценностей оставлен без последствий»,206