Полудницы - Павел Владимирович Волчик

Она сняла бейсболку, помахала на себя импровизированным веером, вытерла предплечьем мокрый лоб и добавила рассеянно:

– Кажется, я все-таки отвлеклась…

– Немного, – с легкой иронией в голосе произнес Илий.

Она метнула на него взгляд, которому могла бы позавидовать полудница, выпрямила спину и быстро, без запинок, выложила то, что не рассказывала еще ни одной живой душе.

В день, когда ей исполнилось семнадцать, они с бабушкой выехали на очередной вызов. На дворе держалась похожая жара. В такие дни они часто колесили по окрестностям. Диспетчер сообщил, что мужчина на пляже потерял сознание и не приходит в себя.

Когда «скорая» приехала к озеру, на пляже не осталось ни одного отдыхающего. Никого, кроме несчастного «финвала», выброшенного на берег. Огромных размеров мужчину бережно накрыли газетой. Бумаги хватило только на то, чтобы прикрыть голову. Он лежал в позе морской звезды, раскинув руки-окорока. Выпирающий волосатый живот заметно обгорел под июльским солнцем.

Бабушка велела Гульшан ждать ее в машине. Спорить с бабушкой было бесполезно, да и вылезать на солнце не хотелось. Но когда шофер начал курить свою отвратительную «Приму», девушка, не раздумывая, выскочила на воздух.

Далее случилось нечто странное.

У берега от реки отделился яркий силуэт, который Гульшан сначала приняла за солнечную дорожку. Он слепил глаза и двигался вдоль кромки воды, все еще напоминая дрожащие блики. Минув береговую линию, он поплыл по песку, и, словно в нерешительности, остановился.

«Вы видели?!» – спросила девушка у водителя. Тот закашлялся, промычал что-то невнятное и сощурил глаза. В кабине клубилось такое плотное облако дыма, что он вряд ли мог разглядеть силуэт.

Бабушка стояла, склонившись над «финвалом», проверяла пульс и дыхание. Оптические иллюзии ее сейчас волновали меньше всего.

Гульшан быстро пошла вперед. На плече болталась неудобная медицинская сумка. Пятно света, словно ощутив ее волнение, разгорелось, смотреть на него стало невозможно. Девушка вспомнила, что в сумке лежит рентгеновский снимок. Она вытащила его просто так, ради забавы, поглядела через темную пленку и…

…Гульшан достала бутылку с водой, сделала глоточек, блаженно закатила глаза.

– И?! – нетерпеливо крикнул Дэн, жадно глядя ей в рот. Оказывается, они с Азимом давно уже шли рядом и тоже слушали рассказ.

– И увидела человеческую фигуру, – закончила главврач. – Худую, сгорбленную женщину с распущенными волосами.

Илий хмуро кивнул.

– Продолжай.

– Меня больше всего удивило, что это… существо пьет воду из реки. Жадно, дрожа всем телом, так, словно хочет осушить ее до самого русла. Я окликнула бабушку. Она медленно повернулась и по одному этому движению я поняла – с ней что-то не так.

Девушка громко засопела, крылья ее красивого носа хищно изогнулись.

– Когда я подбежала, лицо бабушки выглядело странно: одна половина лица не двигалась, край рта опустился кривым полумесяцем…

– Инсульт! – перебил Дэн. – Я видел картинку в одной книжке у Илия!

Азим незаметно ткнул парня локтем.

– Все правильно, – кивнула Гульшан. – До вечера бабушка не дожила.

– Ты думаешь, тот силуэт убил ее? – спросил доктор, выждав паузу.

– Не могу знать точно. Силуэт не приближался к нам ближе, чем на десять метров.

– А что случилось с полудницей потом? – спросил Дэн. – Куда она делась?

– Я не помню. Мне хотелось спасти родного человека. Кажется, когда мы уезжали, никого на пляже не было. Естественно, я никогда и никому этого не рассказывала. Я привыкла думать, что все это мираж, выдумки подростка, который так и не смог смириться со смертью последнего родственника.

– Сколько лет прошло с тех пор? – поинтересовался Азим.

– Девять, – ответила девушка.

– Двадцать шесть, отличный возраст, – быстро сосчитал доктор. – Редко встретишь такого молодого главврача.

Гульшан вздохнула.

– В этом нет ничего необычного… здесь. На эту должность не стояла очередь из желающих.

Илий с любопытством поглядел на девичий профиль, затемненный тенью от козырька. Ему стало интересно, какой путь ей пришлось пройти одной, как она выучилась на врача и как получила место в больнице, но он решил, что узнает об этом как-нибудь в другой раз. Тем более что река повернула, огибая скалу, и перед ними возник узкий висячий мост.

– Если уж полуднице и было куда бежать, то только по этому мосту, – пробормотал Азим и глянул с края отвесного берега вниз, туда, где пенилась и шумела бурная речка. – Пока нам везет.

Дэн кинулся вперед, хлопнул в ладоши.

– Я знаю, что это за место! Я был здесь недавно и узнал мост.

– И куда он ведет?

Парень прикусил язык, и доктор заметил, как его щеки краснеют.

– Ну? Говори. Все равно проболтался.

– К туберкулезному бараку, – сглотнул Дэн. – Только в прошлый раз я заезжал с другого берега. За бараком есть грунтовая дорога. Вон там пихтовый лес. Вся земля в шишках. И запах смолы…

Он умолк, опустил глаза.

Илий молча прошел мимо него и взялся ладонями за веревочные перила. Ступил одной ногой на доску, топнул.

– Мост крепкий! – заверил парень, перекрикивая шум воды. – Шагайте смело!

– Надеюсь, ты не с моим сыном это проверял, – буркнул Илий.

Мост, и правда, выглядел прочным. Доктор первым двинулся вперед. За ним последовали остальные: Дэн, Гульшан, замыкал процессию Азим – он громко пыхтел, хотя передвижение по мосту не требовало большого физического напряжения. Вернулся Гален, бегавший за скалу по своим собачьим делам, застыл на краю берега, истерично залаял, так, словно кто-то ударял молотком по жести. Издали казалось, что на нем надет чепчик, а не бинт. Чистая горная вода, сверкая, бежала между камнями. Жидкий изумруд – глаз не оторвать.

«Не пришлось бы возвращаться за псом» – устало думал доктор, шагая по скрипящим доскам. Гален уже доказал свою эффективность в стычке с чудовищем, но мог струсить, когда дело касалось высоты.

Из-за плеска реки Илий не услышал, как зашелестели кусты на другом берегу, но боковым зрением уловил какое-то движение.

К мосту вышли два человека.

Сначала доктор принял их за военных и удивился. Затем, присмотревшись, понял, что они просто носят камуфляж, а одеты вразнобой. У одного, бритого, с выступающими на черепе буграми, на шее краснел платок. Он смотрел на путников без интереса, лениво, как будто его оторвали от сна. На плече у бритого висела винтовка.

Его напарник в грязной кепке, высокий жилистый тип, что-то жевал. Встав возле столба, к которому крепился веревочный мост, он достал нож и начал им поигрывать. Илий, сразу отметил, что перерезать такие толстые веревки одним махом у него не получится, но все же ускорился.

Лысый неторопливо снял винтовку с плеча, оперся о столбик, сплюнул в