Вечный поход - Сергей Вольнов

Взгляд Хасанбека дёрнулся за спину хана, вонзился в ненавистные лица Кусмэ Есуга и Дэггу Тасха. «Плащи» неотвратимо приближались.

— Успокойся. — Хан немного отстранился и до боли сжал его руку. — Ты многого не знаешь. Поверь мне, они нам не враги. Но об этом позже… Нужно спешить. Посланники сообщили, что через пару дней здесь будет отборная армия ещё одного народа, нам доселе неведомого. И нам никак не миновать встречи с ней… А о своей мнимой смерти я тебе расскажу потом… после битвы.

С плеч Хасанбека, казалось, рухнул огромный камень, который он носил все эти дни и ночи, что тоскливо тянулись после штурма Облачных Врат. «Ну наконец-то! Всё становится на свои привычные места. Мудрые слова Повелителя. И битвы. Битвы… Да разве мало было на нашем походном пути этих неведомых народов?! Стоит ли сушить над этим голову больше, чем они того заслуживают?»

Его плотно сжатые губы дрогнули в усталой улыбке:

— Я приветствую тебя, мой Повелитель… Я верю тебе. Приказывай.

…Ближе к вечеру, когда Чингисхан и Хасанбек собрали всех тысячников Чёрного тумена, с закатной стороны примчался посыльный нукер на взмыленном коне. Ещё два дня назад выслал осторожный темник несколько разведывательных чамбулов. Веером ушли разъезды в сторону заката. И вот — первая весточка.

Измождённый гонец едва держался в седле. Загнанный жеребец хрипел. Но весть, поистине, стоила того! По словам разведчика выходило, что не далее как в одном дневном переходе отсюда, по направлению к монгольскому тумену движется огромная армия доселе невиданного народа; причём идут они не в походном, а в полубоевом порядке. И хотя большую часть неизвестного войска составляет пехота, их выучка и слаженные действия говорят о многом. Например, о том, что это отборные части, перед которыми ставят выполнение самых ответственных задач.

Тысячники переглянулись с Хасанбеком. Молча уставились на хана.

— Всего лишь один дневной переход?! Они должны были появиться гораздо позже! — вырвалось у Дэггу Тасха.

Слова эти, как и быстрый недовольный взгляд Кусмэ Есуга, брошенный на молодого напарника, естественно, насторожили темника. «Что значат его слова — „должны были“?! — Хасанбек тут же попытался взять себя в руки. — Опять? Не о подозрениях думать надо, а о будущей битве. Повелитель ведь сказал, что они наши союзники… »

Хасанбек отвернулся, якобы озирая окрестности. И вдруг, всё же не справившись со зверем, до поры сидевшим внутри него, заскрипел зубами от бессильной злости. Злился он пуще всего — на самого себя. «Ну сколько можно натыкаться лицом на одну и ту же паутину! Зачем было размышлять, что кроется за безрассудным приближением трёх странных всадников? Стрелять! Стрелять надо было, прямо в эту кривую усмешку на ненавистном лице самозванца, околдовавшего и опутавшего Великого Хана… Как только опознал синий плащ, стрелять. До окрика Повелителя у меня была целая вечность, для одного-единственного выстрела! Эх, лишние мозги воину, поистине, ненужный и опасный груз… Ну да ладно. Ещё хватает сил, и подолгу не дрожит рука на растянутой тетиве. Ещё приспеет час поквитаться за всё».

Кусмэ Есуг нарушил затянувшееся молчание:

— Видишь, о Великий Хан… Небо на твоей стороне… Оно заранее, нашими устами, предостерегало… об этой преграде на твоём пути… Предупреждённый вдвое сильней и наполовину победитель… Не так ли?.. — Кусмэ Есуг учтиво поклонился Повелителю. — Теперь ты понимаешь, что наши пророчества… и донесения твоей разведки… толкуют об одном и том же… Осталось немногое… победить этого врага.

— Вы уверены, что это именно ВРАГ? — наконец молвил хан.

— Несомненно… — склонили головы оба советчика. — Это войско ведёт очень молодой, но… весьма мужественный царь… ещё никто на свете не мог одолеть его.

— Никто?.. — Потрясатель Вселенной искривил губы в презрительной ухмылке. Хасанбек мысленно продолжил: «Это потому что он Чингисхану доселе на зуб не попадался!»

…Ввиду неотвратимого приближения враждебных чужаков, первейшим занятием становилось исполнение благодарственного ритуала. Умилостивить богов — что для воина может быть важнее перед битвой?

Для этого непременно полагалось сложить Обо — святилище в виде кучи камней с закреплёнными на вершине её копьями и шестами, увешанными ритуальными лентами. Однако вокруг простиралась равнина, поросшая травой, и в поле зрения — ни о каких камнях для Обо не могла и речь идти. Пришлось посылать одну тысячу всадников на поиски камней… Вскоре первые собранные валуны, выбеленные ветрами и солнцем, легли на траву в месте, избранном лично Чингисханом.

Один за другим сновали собиратели, росла гора камней, разысканных и доставленных ими. Побелевшие глыбы укладывались горкой, и очень походили на ритуальную кучу черепов. Они служили напоминанием богам: после дарованной божественным благорасположением победы в грядущей битве — воины принесут истинную жертву, сложив ещё большую кучу из отрезанных голов побеждённых. На вершине горы собранных камней монголы воткнули несколько копий и шестов. Длинные ленты затрепетали на ветру, точно как люди, которые всю жизнь трепещут в ожидании волеизъявлений богов.

Затем Чингисхан распустил пояс и, тщательно расправив, повесил его себе на шею. После этого снял с головы шлем, отороченный мехом барса, закрепил на поясе. Ударяя ладонью в грудь, он девять раз преклонил колени и совершил возлияние кумысом.

Застыл на некоторое время, прислушиваясь к голосу Неба… Должно быть, получил ответ — мольба Великого просто не могла остаться безответной! — вновь повязал пояс, надел шлем и необычайно ловко для своих лет запрыгнул на коня.

На гарцующем от возбуждения иноходце Повелитель проскакал перед выстроившимися колоннами воинов — туда, обратно и вернулся к середине.

Великий Хан остановился и принялся зычно вещать, обращаясь ко всем сразу:

— Слушайте меня, мои доблестные соратники! Много воды утекло с того дня, когда Небо повелело мне завоевать мир и править всеми народами, и во исполнение небесной воли я поднял Белое Девятихвостое Знамя. На следующий же день было мне видение. Явил предо мною свой лик бог войны Сульдэ и среди многих прочих откровений научил создать Тугургха цэриг — свою верную гвардию… Это вы, преданные мне нукеры дневной и ночной стражи, для спокойствия моего тела и души оберегали кругом мою ставку в дни и ночи дождливые и снежные, знойные и ветреные, равно как и в час тревог и битв с врагами… Во многом благодаря вам достиг я великих успехов, поднялся выше всех земных людей! Завещаю же потомкам смотреть на вас, моих телохранителей, моих гвардейцев, как на величайший памятник обо мне. Повелеваю тщательно заботиться о вас, не возбуждать вашего неудовольствия и считать вас благодетельными духами… Моя кончина была мнимой, обманной уловкой! Мой Путь Военачальника не оборван, он длится! И я призываю вас отправиться со мною в новый поход! Исполнить свой воинский долг, пребывая и далее моей непобедимой армией… Нет предела доблести и отваге нашего войска! Сегодня мы вновь выходим на опасный путь, который неминуемо приведёт в объятия Смерти. Но достойным воинам он подарит неувядаемую Славу… и позволит влиться в ряды грозной Облачной Орды! Слышите, мои багатуры?! Я верю, среди кэкэритэн недостойных НЕТ! Я лично буду просить Вечное Небо за каждого из вас. И клянусь, что пройду с вами каждый шаг этого похода под неотступным взором Ока Неба!..

Я сказал!!!

Громогласный одобрительный рёв тысяч глоток был ответом Чингисхану.

Полководец, за которым воины следуют по убеждению, а не просто вынужденно подчиняясь ему, — уже на четверть выиграл любую битву. Военачальник, которого его войско любит — победил уже наполовину.

— …недавно вы слышали из уст гонца разведчиков, что на нас идёт целая армия незнакомого воинственного народа… — . продолжил Чингисхан. — Непокорённых народов земных оказалось гораздо больше, чем я полагал… Копья нового врага так длинны, что задевают собой облака! Но разве что-нибудь на свете способно испугать доблестный Чёрный тумен?!

— Не-е-ет!!! — громыхнуло над бескрайней степью.

— Так выступим же, не мешкая! И пускай Сульдэ решает, достойны ли мы победоносно шествовать по этим новым землям, на которые его воля нас привела! Вперёд, мои могучие барсы! Хур-раг-гх-х-х!!!

Взвилась длинная ажурная плеть. Ожгла бок скакуна.

Иноходец Джуггэ взвился на дыбы. Заржал, показывая Небу воинственную улыбку-оскал. Несколько раз ударил копытами передних ног по податливому воздуху и опустился на землю. Подсел… И, наконец, рванув с места, выбросил обе передние ноги далеко вперёд. Почти одновременно взрыл ими почву, завершая прыжок.

Первый шаг!

Первая песчинка, оброненная на оглушительно пустынную поверхность нижнего отделения песочных часов.

Новый отсчет времени на шкале Вечности.