Бушин - Измена. Знаем всех поименно (Москва, 2007) - Владимир Бушин

Когда в 1775 году 13 североамериканских колоний Англии поднялись на войну за независимость от нее, Франция заключила с ними, еще никем в мире не признанными, военный союз и прислала в помощь целую эскадру, а Россия объявила «вооруженный нейтралитет», который был направлен против Англии. Надо знать и уважать свою историю… С другой стороны, кто во время нашей Гражданской войны помогал Деникину, Врангелю, Колчаку и другим врагам молодого государства не только деньгами, оружием, техникой, амуницией, но и прямым вторжением на нашу землю? Помогали многие, но больше всех — беспорочные американцы во главе со своим президентом Вудро Вильсоном и белокрылые англичане, вдохновленные военным министром Черчиллем. Это тоже надо помнить. А что касается «диктатора Хусейна», то ведь Сталина многие важные лица на Западе тоже считали диктатором, однако это опять же не помешало им после нападения на нас фашистской Германии оказывать нам помощь.

Но вот что любопытно. Я, признаться, считал, что Шустер и Познер — это «близнецы-братья». Порой я говорил себе, как сказал бы великий поэт:

Мы говорим «Шустер»— подразумеваем «Познер».Мы говорим «Познер»— подразумеваем «Шустер».

Мысленно я даже называл их обоих одним именем — то Шустер, то Постер. И как я ошибся! Представьте себе, в эти драматические дни между ними обнаружилось расхождение. И какое глубокое! И по какому важному вопросу! Подумайте только: если Шустер обожает мораль и требует, чтобы политика была на высочайшей нравственной высоте, то Познер буквально в один день с Шустером заявил, что политика и нравственность абсолютно несовместимы, что политика всегда аморальна и предъявлять к ней тут какие-то требования совершенно бессмысленно и безнадежно. Ну, разумеется, мы это много раз уже слышали от Е. Киселева и других титанов философской мысли в штатском, но в данной ситуации при столкновении буквально лоб в лоб двух телевизионных баранов дело обретает особую выразительность и требует внимания. Помните детский стишок о незавидной участи двух баранов, столкнувшихся на узком мостике?

В этой речке утром рано Утонули два барана.

А тут ни один баран не утонул, оба продолжают функционировать и учить нас, как надо жить.[5] Поэтому приходится напомнить, что почти любое действие или бездействие, суждение или позиция, взгляд или оценка могут быть нравственными или безнравственными. И политика тут не исключение, тов. Познер..

Взять, допустим, политику западных демократий в тридцатые годы минувшего века. Она была не просто безнравственной, а подлой, предательской. Лидеры Франции и Англии, все эти Чемберлены и Галифаксы, Рейно и Даладье, надеясь, что Гитлер не тронет их, а со временем ринется против СССР, спокойно смотрели, как фашистская Германия поглотила Австрию, растерзала Чехословакию, задушила Польшу. А ведь существовали международные договоры, согласно которым они обязаны были выступить в защиту жертв агрессии. Но вместо этого господа демократы в иных случаях даже помогали Гитлеру, как это было с Чехословакией.

А какую политику проводила в это время наша Родина? Она многократно, настойчиво и неустанно призывала к созданию системы коллективной безопасности против агрессора, она готова была прийти на помощь Чехословакии и уже выдвинула к границе войска, но, во-первых, по договору мы должны были выступить одновременно с Францией, а она струсила и отказалась; во-вторых, Польша и Румыния не разрешили проход наших войск через свою территорию, наконец, сама Чехословакия испугалась принять нашу помощь и предпочла сдачу без единого выстрела.

Так вот, сударь, политика ваших любимых западных демократий была не чем иным как политическим подонством, а наша Родина проявила ответственность, показала верность своим международным обязательствам, и не ее вина, что фашизм не получил тогда своевременный и дружный отпор. Иначе говоря, наша политика была в высшей степени нравственной.

А возня с открытием Второго фронта! Твердо обещали в 1942 году — надули, решительно гарантировали в 43-м — надули, категорически сулили в начале 44-го… Открыли только в июне 44-го, когда уже всему миру было ясно, что мы можем добить фашизм и без союзничков. Только из боязни остаться на бобах они и открыли…

В исторических работах о Великой Отечественной войне нередко приводят сделанное в самом начале ее заявление сенатора Г. Трумэна, будущего президента США: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше друг друга, хотя я не хочу победы Гитлера ни при каких обстоятельствах». Конечно, победы Гитлера американские и английские политики не хотели и помогали нам. Но главным в заявлении Трумэна было желание, чтобы обе стороны убивали как можно больше друг друга. И это не только личная позиция будущего президента США. Ведь мы тогда не знали, что 6 октября того же 43-го года Черчилль сказал своему министру иностранных дел Идену: «Мы не должны ослаблять Германию до крайней степени — она может потребоваться нам против России». Уж надо ли повторять общеизвестное: весной 1945 года, когда немецкие дивизии на Западном фронте оптом сдавались союзникам, а на Восточном продолжали яростное сопротивление Красной Армии, Черчилль распорядился складировать и держать наготове трофейное оружие, дабы в случае необходимости вновь раздать его немцам для борьбы против русских. Таковы были наши драгоценные союзнички — с ножом за голенищем.

А теперь вспомним, как наша страна смотрела на свои отношения с ними. Напомню только два факта. В декабре 1944 года немцы нанесли страшный удар по войскам союзников в Арденнах, и те бросились наутек. Положение критическое. И Черчилль взывает к Сталину: «Маршал, погибаем. Выручай!» Тот мог бы ответить: «Ты, гад ползучий, водил меня за нос со Вторым фронтом три года. Вот теперь и спасайся, как можешь». Но товарищ Сталин не пожелал так отвечать: союзники ведь! И приказал ускорить начало Висло-Одерской наступательной операции. И она началась на восемь дней раньше первоначально намеченного срока. Восемь дней для такой масштабной операции — это огромно. И союзники были спасены.

Второй факт. На Ялтинской конференции мы обещали выступить против Японии через три месяца после окончания войны против Германии. Ведь можно было выдвинуть множество очень веских отговорок: войска устали, измотаны, против Японии их надо перебросить за тысячи верст, техника износилась и т. д. Но мы, своевременно денонсировав договор с Японией о ненападении, вступили в войну против нее день в день через три месяца, как обещали, — 8 августа 1945 года. Я предоставляю возможность тов. Познеру своим умом дойти, какую нравственную оценку заслуживают намеченные здесь пунктирно две политические линии.

Впрочем, оставим историю и, чтобы далеко не ходить, подумаем, каков нравственный уровень самого тов. Познера. Не будем здесь повторять всем хорошо известное, но уже несколько отдаленное: когда-то тов. Познер беспощадно разоблачал капитализм, в особенности американский, и оголтело восхвалял социализм, в особенности советский, а потом, когда власть захватил кровавый прохиндей Ельцин, стал столь же беспощадно разоблачать социализм и восхвалять капитализм. Нет, не будем в этом копаться. Обратимся к его новейшим высказываниям, рекомендациям, оценкам, обнародованным на всю страну в связи с англо-американской агрессией против Ирака.

Так вот, любезный, каждая ваша тирада, реплика и даже слово, сказанные по телевидению в эти дни, беспощадно обнажали перед страной облик абсолютно аморального американского прихвостня.

Чего стоит хотя бы ваш вопрос, обращенный 23 марта в самом начале передачи «Времена» к Андрею Кончаловскому: как же, мол, будет теперь с церемонией вручения киношного «Оскара», намеченной в Голливуде на этот день, не сорвется ли? В этом вопросе вся ваша человеческая суть. Идет война, под американскими бомбами, под английскими ракетами рушатся дома, полыхают пожары, льется кровь, гибнут люди, стонут раненые, стирается с земли одна из древнейших культур мира, а вы в тревоге за «Оскара», за эту цацку для честолюбцев… Вы были уверены, что раз перед вами кинорежиссер, к тому же работавший в Голливуде, то он непременно разделит с вами вашу подлую тревогу и, может быть, всю передачу удастся свести к обсуждению проблемы не американской агрессии, а американского «Оскара». Но это было так дико слышать и видеть, что Кончаловский весьма непарламентским образом тотчас послал вас куда подальше.

Но вам это как слону — дробинка, как носорогу — щелчок по носу, как бегемоту — Нагорная проповедь, как крокодилу — Кодекс строителя коммунизма. Вы тут же пустились в похвалы бандитским бомбам и ракетам: подумать только, была грандиозная бомбежка Багдада, и только один убитый! какая точность! какое совершенство! какой гуманизм!