Сказки для взрослых - Софья Арзуманян

Услышав рассказ друга о том, что его терзает и страшит, Дурьйодхана, поразмыслив, сказал:

— Не печалься, о бык среди людей! Главное твое оружие против злосчастного Арджуны — не колесница, не лук и стрелы. Твое оружие — твоя преданность. Твое сердце открыто для меня, Карна. Я вижу, что в этой распре с Пандавами в сердце своем ты лишен корысти. Поэтому я верю в тебя сегодня, как тогда, когда увидел тебя в первый раз в день соревнования с Арджуной. Я верю в твою доблесть, в твое знание военного дела, в нашу дружбу.

— Раз ты веришь в меня, я одолею Пандавов вместе с их сыновьями и Кришной! — возликовал Карна. — Твои слова, произнесенные с верой, развеяли мои сомнения. Будь крепок духом, царь, и считай, что Пандавы уже побеждены!

Рано утром перед восходом, несгибаемый Дурьйодхана вскричал громогласно: «Стройся!». Тут воины, колесницы, кони и слоны пришли в движение, подняв страшный шум. Все завертелось, словно круг гончара. Затем сын бога Сурьи на колеснице, сияющей как Солнце, влекомой золотистыми конями, украшенной флажками, белым стягом и знаменем с эмблемой «Слоновья подпруга», затрубил в свою океаном рожденную, дивно звучащую раковину. Когда Кауравы увидели своим главнокомандующим Карну с луком и колчаном, полным стрел, облаченного в панцирь, то перестали скорбеть о гибели Бхишмы и Дроны.

Карна расположил свою рать боевым порядком «макара», что значит «чудовище», и, предвкушая победу, устремился навстречу Пандавам. Белоконный Пандава расставил свое войско оборонительным строем, имевшим форму полумесяца и, объятый боевым пылом, тоже двинул свое войско на противника.

Сойдясь друг с другом, те два великих воинства, состоящие из разъяренных людей, коней и слонов, учинили меж собой сечу. В том бою сошлись на бранном поле всадники с всадниками, слоны со слонами, пешие с пешими. Стремительные, верные долгу, никто из них не уклонился от сражения. Любо было видеть на поле эти удивительные пары превосходных в боевом умении противников. Какое-то время являла собой эта битва, наполненная отвагой и благородством, отрадный взору вид, но вскоре превратилась в беспорядочную свалку. Пешие воины, наездники слонов, всадники и колесничные бойцы наносили друг другу мощные удары, разлучающие с телом и избавляющие от грехов. Мужи-львы усеяли всю землю отрубленными головами, и были те головы подобны красотой сорванным лотосам. Небо заволокло несметными стрелами, земля покрылась кровавой слякотью. Поле брани стало похоже на скотобойню.

Между тем Кауравы, воодушевленные своим новым полководцем, начали стремительное нападение. Кони, слоны и люди, пронзенные железными стрелами, метались в смятении, сталкивались и падали. Сыновья из знатнейших родов, с умащенными сандалом телами, изящными украшениями, оставляли тела свои тут на земле, а сами в награду за подвиг отправлялись прямо на небо. Войско Пандавов пришло в смятение и дрогнуло. Но тут Завоеватель богатств пустил в ход оружие «Нага» и сковал неподвижностью ноги врагов. На кого бы ни нацелил в бою Арджуна это оружие, тот воин становился недвижим, точно созданный из железа. Ноги врагов сковали огромные змеи, а Пандав принялся уничтожать застывших воинов. Тогда Дурьйодхана приказал использовать оружие «Саупарна». Как по сигналу слетелись птицы-саупарны, пожирающие змей, и змеи при виде птиц бросились врассыпную. Войско Кауравов освободилось от оков на ногах и продолжило битву. Великие воины и братья — Арджуна и Дурьйодхана — попеременно упражнялись в использовании самого чудесного оружия, способного то делать все невидимым, то заставлять врагов безудержно вращаться, то вызывать миражи и видения, то вызывать взаимное превращение противников друг в друга.

52. Ожившие знамена

Вот мудрец перед ДадономСтал и вынул из мешкаЗолотого петушка.«Посади ты эту птицу, —Молвил он царю, — на спицу;Петушок мой золотойБудет верный сторож твой:Коль кругом все будет мирно,Так сидеть он будет смирно;Но лишь чуть со стороныОжидать тебе войны,Иль набега силы бранной,Иль другой беды незваной,Вмиг тогда мой петушокПриподымет гребешок,Закричит и встрепенетсяИ в то место обернется».

Тем временем приблизилась решающая схватка между первейшими героями — Арджуной и Карной. Вот они стоят, источая друг против друга такой гнев, что приводят в трепет робких. На диадеме Арджуны сияет огромная жемчужина. Он велик и прекрасен в своем боевом устремлении. Карна, украшенный природным панцирем и серьгами, горит на Солнце как сам Сурья. Оба имеют белых коней, оба украшены раковинами, имеют превосходные колчаны, их тела умащены красной сандаловой пастой. Они величественны словно Солнце и Месяц. Боги, гандхарвы, змеи-наги, птицы, мудрецы, хищники — все наблюдают за поединком.

Зазвучали океаносоленые раковины. Два мужа-тигра заняли свои места в колесницах, запряженных белыми скакунами. Арджуна ищет глазами Карну, чтобы взглядом сломить его еще до боя.

Над Карной развевается знамя «Слоновья подпруга», а на знамени Арджуны обезьяна, внушающая трепет, с разинутой пастью и устрашающими зубами. Это царь всех обезьян — великий Хануман.

Но что это? Вдруг по волшебству в том колесничном поединке ожили и между собой вступили в бой знамена. Воспылав жаждой битвы, знамя Обладателя лука «Гандивы» приблизилось к знамени Карны и с грозным рычаньем набросилось на него. Взлетев, обезьяна стремительно, словно птица Гаруда на змея, напала на Слоновью подпругу, украшенную дивными колокольчиками, своими клыками и когтями. А Слоновья подпруга, выкованная из железа, разъярившись, обрушилась всей тяжестью на Великую обезьяну. Бой начался.

Два героя — два брата, двинулись друг на друга под оглушительные звуки раковин и барабанов и через несколько минут затмили своими стрелами все стороны света. Они напоминали двух гималайских слонов в пору истечения мады, когда, выставив бивни, они бьются из-за слонихи. Войска обступили сражающихся, окружив их кольцом.

Сперва Карна поразил Арджуну десятью большими стрелами. Тогда тот, разозленный, призвал смертоносное оружие «Гандива» и выпустил тысячи стрел. Никто не мог заметить, когда Арджуна вкладывает стрелы в лук, когда прицеливается, — он силою мантр выпускал мгновенно тысячи стрел. Вдруг, чересчур натянутая, с громким звуком лопнула тетива лука, и Пандава замешкался. Тогда сын суты, воспользовавшись заминкой, осыпал Арджуну сотней стрел, ранив Белоконного, Кришну и поразив знамя. Лучшая из обезьян издала мощный рык, своим рычанием приводя в ужас. Наконец Карна возложил на тетиву смертоносную, остро отточенную, змееглавую, полную жгучего яда, стрелу, которую давно берег для встречи с Арджуной, которой постоянно воздавал почести, содержа ее в сандаловом порошке и в золоченом тростниковом футляре. Сказав: «Смерть тебе, Арджуна», он выпустил ту стрелу. Но Кришна, верный колесничий, видя это, прошептал: «Скорее Солнце упадет со своего места, пламя станет холодным, чем Карна сможет сразить Арджуну!»

И правда. Стрела только сбила диадему с головы героя, и та, украшенная самоцветами и жемчугами, с лязгом покатилась по земле. В ответ Арджуна осыпал Карну и его коней стрелами с наконечниками «телячий зуб», и тот сын суты, с множеством златооперенных стрел впившихся в его тело, был подобен горе Махендре, заросшей деревьями.

Карна хотел было ответить Арджуне, но тут его колесо увязло в колее, колесница зашаталась, и мысль об оружии «Виджая» покинула сознание. Сын Кунти средь битвы пал духом. Свершилось проклятье брахмана!

Тогда Арджуна призвал заклятиями оружие Индры. Его стрелы, слетая с лука невидимыми, становились видимыми только у самой колесницы Карны. Карна, ослабевший духом, отражал эти стрелы, хоть и видел их совсем рядом с собою. Тогда Белоконный, взяв жгучую, словно пламя, ядовитую волшебную стрелу, зовущуюся орудием Рудры, приготовился стрелять. По воле рока в этот момент одно из колес Карны совсем утопло в земле.

Карна в бессилии взмолился перед Арджуной:

— По воле рока увязло мое колесо. Подожди немного, пока я не вытащу колесо из земли. Не подобает тебе, стоящему на колеснице, убивать того, кого постигла несчастливая случайность. Это противоречит дхарме.

— Ты вспоминаешь о дхарме? Ты, который, забыв о дхарме, вместе со всеми унижал благородную Драупади, ты, который поддерживал Дурьйодхану в бесчестной игре в кости, ты, который способствовал нашему изгнанию на целых 13 лет, ты вспоминаешь о дхарме?

От чувств из всех пор его тела вырвалось пламя яростного гнева. Он извлек из колчана оружие «Анджалика», шестикрылое, длиной в три локтя, и сказал: