История Османской империи. Видение Османа - Кэролайн Финкель

Как и после поражения от Тамерлана тезки султана Баязида I в 1402 году, Османская империя вновь столкнулось с опасностью раздела. Караманский Касым-бей, выказывавший меньше оптимизма, чем Джем, по поводу перспективы успешного преследования Баязида в Малой Азии, предложил Джему вместо этого отправиться морем в Румелию и там разжечь восстание (возможно, он помнил пример Мусы, сына Баязида I, 70-летней давности). Но Джем не мог рассчитывать на серьезную поддержку в Румелии. Его сторонники были в Малой Азии, за пределами этого региона против него будут направлены все силы регулярной армии, унаследованной Баязидом в качестве легитимного султана. Получив гарантии неприкосновенности от рыцарей-госпитальеров ордена Св. Иоанна с острова Родос, Джем отправился в путь с эскортом из приблизительно 30 сопровождающих и слуг из средиземноморского порта Корикос на южном побережье Малой Азии и прибыл на Родос 29 июля 1482 года. Касым просил у рыцарей оружия, чтобы продолжать свое рискованное предприятие в Румелии, но они, не решаясь выступить против Баязида открыто, отказались снабжать его. Джем провел на Родосе месяц, в течение которого он уполномочил Великого гроссмейстера ордена Пьера де Обюссона провести переговоры с Баязидом от своего лица. Он затем отплыл во Францию, где рыцари могли укрыть его от брата.

Примерно в это время Джем послал Баязиду двустишие, в котором он выразил сожаление о несправедливости и чувство тоски:

С улыбкой, на ложе из лепестков роз ты лежишь, наслаждаясь,Со скорбью в сердце я ютюсь среди пепла в остывшем камине — почему так?

На которое Баязид ответил:

Мне отдана империя по праву,А ты не хочешь смириться с судьбой — почему, почему так?Ты утверждаешь, что ты паломник к святыням,Но вздыхаешь по земному султанству — почему так?

В тот же день, когда Джем отплыл с Родоса во Францию, посол покинул остров и отправился к османскому двору. Рыцари обдумывали, как собрать силы для крестового похода против уязвимого на тот момент султана, но не найдя союзников, поспешили продлить мирное соглашение с османами. Это соглашение, ратифицированное к концу года, в основном было похоже на то, что было подписано при вступлении Мехмеда II на престол. То, что Джем находился у них, давало рыцарям возможность управлять Баязидом и уверенность, что осада 1480 года не повторится, по крайней мере в ближайшее время. Более того, они могли позволить себе предать доверие Джема: вместо того, чтобы защищать Джема от Баязида, д’Обюссон снабдил своих послов секретным меморандумом, чтобы уведомить Баязида о возможности соглашения. Баязид осознавал тот вред, который Джем мог принести в качестве знамени христианского наступления на его империю и, как и было обещано в секретном меморандуме, посол, которого он отправил на Родос с соглашением дня ратификации его Великим гроссмейстером, заключил дополнительное соглашение, напоминающее договор между Мехмедом II и византийским императором Константином XI по поводу претендента Орхана, в нем оговаривалось, что рыцари будут держать Джема под стражей во Франции в обмен на ежегодную выплату Баязидом 40 000 золотых дукатов.

Джем прибыл в Ниццу 17 октября 1482 года и, как утверждают, выразил свое изумление экзотическим окружением в следующем двустишии:

Как удивительно прекрасен этот город Ницца,Где никто не удивляется, каким бы ни был твой каприз!

Две казни последовали за отъездом Джема на Запад. Гедик Ахмед-паша, бывший великий визирь и верховный адмирал, навлек на себя гнев Баязида тем, что не смог схватить Джема, когда тот бежал в Египет; теперь, когда непосредственная угроза, которую представлял собой Джем, была устранена, Баязид приказал убить Гедика Ахмед-пашу в Эдирне. В Стамбуле правителю города Искендер-паше был приказано задушить младшего сына Джема Огуза (как и Коркуда, его держали заложником в Стамбуле со времени правления Мехмеда II), но тот не смог совершить ужасное убийство своими руками. И вместо этого он использовал яд.

Баязид опасался, что Джем либо сам плетет заговор, либо, что еще хуже, его используют враги для собственных целей. Но насильственное перемещение Джема во Францию еще более отдалило его от трона. Он знал, что любому наступлению, предпринятому Касымом из Румелии, помешает османский флот, который контролировал Баязид. Джем также понимал, что он не может ожидать помощи от Запада. Итальянские государства не горели желанием идти на риск против испытанного противника — Неаполь вернул себе Отранто, но шок от османского захвата крепости в 1480 году убедил короля искать мира, и за время, проведенное на Родосе, Джем, видимо, обдумал все имеющиеся варианты. Франция также не выказывала интереса к участию в крестовом походе против Баязида.

Из Ниццы Джема повезли в глубь страны, из замка в замок на юго-востоке Франции, его тюремщики, мотивированные значительной ежегодной суммой, которую они получали от султана в качестве гарантии заключения. Мехмед посылал различных агентов, чтобы те проверяли местонахождение его брата и сообщали, чем он занят. Одним из них был моряк по имени Барак, который в 1486 году путешествовал из Стамбула через итальянскую границу во Францию — опасная поездка, во время которой он был ограблен. Он прибыл в Геную, откуда его повезли в Турин на встречу с Карлом, герцогом Савойским, который встречался с Джемом прежде и пытался помочь ему бежать. Сначала герцог отнесся к Бараку с подозрением, но согласился дать проводника, если Барак сможет оплатить расходы. Барак не смог занять достаточно денег и сел на корабль, идущий из Генуи, намереваясь вернуться в Стамбул. Сойдя на берег в Рапалло, к югу от Генуи, он подслушал важный разговор, возможно в таверне: рыцари собираются переправить Джема в Италию. Это побудило Барака вернуться в Геную, где он ухитрился занять достаточно денег, необходимых для продолжения поисков, и с предоставленным герцогом проводником отправился из Турина на запад; они перешли Альпы через перевал Монт-Сени, следуя сообщениям местных информаторов о том, что видели «турок», пока не достигли отдаленной крепости Бурганёф в центральной Франции, примерно в 40 километрах от Абюссона, родины Пьера де Обюссона, Великого гроссмейстера рыцарей-иоаннитов. Как сообщил Барак допрашивавшим его по возвращении в Стамбул:

Мы спросили трактирщика: «Сейчас время мессы?»… «Да», — ответил он. Он [т. е. проводник] взял меня в церковь. Войдя в церковь, мы увидели множество рыцарей, каждый читал из книги, держа ее в руках. Я стоял в укромном углу. Человек, приведший меня, подошел и тронул за плечо, и мы вышли из церкви. Снаружи замка, около рва, мы увидели несколько человек в чалмах. Я видел шесть человек в чалмах. Он [т. е. Джем] был одет в платье из черного бархата и разговаривал с человеком с пышной бородой, который не выглядел военным. У него самого борода была коротко подстрижена, а усы отпущены длинно, но лицо было бледным: я спросил [своего провожатого], и оказалось, что он только что поправился от болезни.

Так близко он подобрался к Джему. Дальнейшей помощи от Карла Савойского, который должен был разобраться с восстанием на собственных землях, не последовало, и, похоже, агент Баязида Барак был вынужден вернуться в Стамбул.

Подстрекаемый матерью Джема Чичек-хатун, которая после отъезда сына осталась в Египте, мамлюкский султан Вахид-бей в первые месяцы правления Баязида периодически переписывался с рыцарями Родоса о возможности посылки Джема обратно в Каир, но ему всегда отказывали. Он участил свои попытки после 1485 года, когда мамлюки воевали с османами, а в 1487–1488 годах обратился к французскому королю Карлу VIII через посредничество Лоренцо Медичи и предложил 100 000 золотых дукатов за возвращение Джема в Каир. Но к тому времени уже шли переговоры, о которых удалось подслушать Бараку: папа Иннокентий VIII пытался убедить короля Карла, что для христианского мира будет лучше, если Джема передадут ему. В марте 1489 года Джем прибыл в Рим, в Ватикан, ему было 29 лет.

Заполучив Джема, папа начал собирать силы для похода против Баязида и осенью 1489 года отправил посла к Вахид-бею, чтобы начать переговоры о помощи мамлюков. Вахид-бей, все еще надеясь, что Джем вернется под его опеку, пообещал Иннокентию, что бывшее королевство крестоносцев Иерусалим может быть восстановлено, если папа пришлет Джема в Египет. Но в 1490 году умер Матиаш Корвин, который годами пытался взять Джема под свою защиту сам по себе или от лица Вахид-бея, и началась новая дипломатическая игра. Баязид и папа обменялись послами, и в конечном итоге было достигнуто соглашение, такое же, как между рыцарями Родоса и Баязидом. Папа пообещал быть сторожем Джему и не использовать его против Баязида, за это он должен был ежегодно получать сумму в 40 000 золотых дукатов и получить христианские реликвии, наприаер наконечник копья, пронзившего бок Христа во время распятия, которые хранились в Стамбуле со времен «Завоевания». Сделка была заключена, при изрядном дефиците доверия с обеих сторон.