Брак под короной - Светлана Бестужева-Лада

Я подошла поближе, но определенную дистанцию все-таки соблюдала. Анри сам, извинившись перед остальными, подошел ко мне:

– Но ведь сказали же… – начал он каким-то несчастным голосом.

– А до этого вы мне сказали, чтобы я спустилась в холл, где-нибудь затаилась и не попадалась на глаза портье, – напомнила я. – Я привыкла выполнять то, что мне советуют умные люди. Так что вы напрасно сердитесь.

Анри только сокрушенно вздохнул. Конечно, лучшая защита – это нападение, точнее не скажешь.

– А потом, если бы не я, то этот тип от вас ускользнул бы. Все-таки рефлексы – великая вещь, он на родине так привык к этому обращению, что и тут непроизвольно на него среагировал. Братья-славяне…

– Хорошо, хорошо, но я и так безумно за вас волнуюсь. Придется организовывать вам охрану на завтра до аэропорта.

– Вас с работы выгонят, – вздохнула я. – Последнее время вы занимаетесь только моими проблемами.

– Не самое неприятное занятие, должен вам сказать. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Давайте погуляем с полчасика, выпьем по чашке кофе, успокоимся.

– Замечательно! – искренне обрадовалась я. – Анри, вы просто ангел-хранитель.

– Ну, не совсем просто… Вот что: сейчас я сделаю один телефонный звонок, после чего, надеюсь, смогу посвятить вам больше времени.

– Жене позвоните? – с неожиданной иронией спросила я.

Анри покачал головой. А мне стало стыдно за то, что я повела себя как вульгарная мещанка: приревновала, видите ли. К законной жене. Стыд и срам, Елена Сергеевна, вы и собственного-то законного мужа отродясь ни к кому не ревновали. Так что не стоит обзаводиться такой «милой» привычкой. Особенно за несколько часов до того, как самолет унесет меня из этого города и от мужчины, в которого я влюбилась.

– Так погуляем, дорогая? – вывел меня из этого состояния самобичевания Анри. – Здесь недалеко есть прелестное кафе. Посидим, поговорим.

Возражений у меня, естественно, не было.

– Кто же вас так ненавидит, Эллен? – спросил меня Анри, когда мы неспешно шли по полупустым, утопающим в зелени улицы, в фиолетовых сумерках завершения дня. – Просто чудо, что вы не взяли эту коробку сами.

– Действительно, чудо, – согласилась я. – Похоже, под вашим влиянием я становлюсь более рассудительной. В крайнем случае – менее легкомысленной.

– Коробку шоколада я вам, конечно, куплю, – самым серьезным тоном сообщил мне Анри. – Надо же компенсировать пережитый стресс. Или вы предпочитаете что-то другое?

– Никогда не задумывалась над своими предпочтениями, – засмеялась я. – К тому же меня никто и никогда об этом не спрашивал.

– А что дарит вам супруг, когда хочет доставить удовольствие?

Тут я задумалась: а что, действительно, мне дарит муж? Хотя бы к праздникам? Букет цветов на Восьмое марта, какую-нибудь хозяйственно-полезную вещь типа кофемолки или скороварки – на Новый Год и… и рублей пятьсот на день рождения («Купи то, что тебе захочется, у меня с фантазией плохо»). Конечно, обручальное кольцо мне купил он, но на этом с ювелирными изделиями завязал. И конфеты мне дарили, в основном, коллеги – в честь того же дня рождения. Если вдуматься – не густо получается.

– Эллен! Вы что, подсчитываете полученные от него подарки?

– Нет. Просто… В общем…

– В общем, понятно, – тактично догадался Анри. – Непонятно только, почему вас это устраивает. Вы его так безумно любите?

– Вообще не люблю, – неожиданно для себя озвучила я давно созревшую мысль. – Просто привыкла. Да и он часто бывает в отъезде: у него такая работа. Да, привыкла.

– И вы остаетесь совсем одна?

– Почему же? У меня есть близкая подруга….

Я осеклась.

– Которая посылает вас в смертельно опасную поездку, ничего при этом не объяснив. Знаете, я всю жизнь представлял себе дружбу как-то иначе. Но я имел в виду не ваших приятельниц…

– Вы имели в виду других мужчин? Нет, Анри, вы – мое первое грехопадение, о котором я, кстати, ничуть не жалею. Но если бы мы встретились в Москве… Не знаю, я очень не люблю анекдотические ситуации: возвращается муж из командировки…

Мы оба посмеялись. Я только не поняла, что это вдруг Анри так живо заинтересовался моей личной жизнью. Ведь завтра в это время я буду уже за тысячи километров от него…

– А вот и кафе, – прервал мои размышления Анри. – Где вы предпочитаете сидеть: внутри или снаружи, дорогая?

Я выбрала столик на двоих в углу террасы, обвитой густыми плетями дикого винограда. Мне не хотелось ни с кем делиться своим спутником, в эти последние наши часы вместе я хотела получить впрок еще немного положительных эмоций.

– Кофе или что-нибудь покрепче, Эллен?

– И то, и другое, – улыбнулась я. – Пожалуй, мне бы хотелось попробовать знаменитый коктейль Джеймса Бонда. Водка и мартини, смешать, но не взбалтывать. Это возможно?

– Почему нет? – спросил Анри и жестом подозвал официанта. – Надо же, вы, оказывается, поклонница Джеймса Бонда. Вот уж не думал… А я, пожалуй, выпью немного коньяка. Сниму стресс. Я очень испугался за вас сегодня, Эллен.

Я улыбнулась ему. Мне совершенно не хотелось говорить ни о стрессах, ни о страхах, ни о неприятных вещах типа взрывающегося шоколада. Мне хотелось немного тихого и спокойного счастья, которое, как я подозревало, в Москве мне вряд ли доведется испытать. Во всяком случае, в обозримом будущем.

– Я не очень большая поклонница агента 007, – сказала я, отхлебывая принесенный мне официантом коктейль, – я просто очень любопытная. Во все норовлю сунуть нос. И чаще всего – разочаровываюсь. Нет, вермут надо пить с апельсиновым соком, а водка вообще – гадость. Интересно, сколько людей попалось вот так же на удочку этому суперагенту?

– Думаю, немало, – улыбнулся Анри. – Не пейте, если не нравится, закажем что-нибудь еще.

– Нет, это уже дело принципа. Сказавши «а»…

– Нужно сказать «б», – продолжил Анри. – Поэтому после ужина, мадам, мы отправимся к вам в отель, и я с вас глаз не спущу до тех пор, пока не посажу в самолет. Заметьте: я не спрашиваю вашего разрешения на эти действия, просто ставлю вас перед фактом.

Если он думал, что я буду возражать, то ошибся. Скорее я обрадовалась тому, что последние мои часы в Париже будут проведены в таком обществе. А выспаться и в Москве успею, ничего страшного.

За ужином мы перебрасывались какими-то светскими фразами, но думали, как мне показалось, каждый о своем. Я – о том, как мне сейчас хорошо, и что Аську я ругать особенно не буду. Она же не виновата, что ее преследователи оказались такими поганцами. О чем думал Анри? Я льстила себя мыслью, что обо мне, но не слишком при этом обольщалась. Скорее всего, он думал о своих собственных делах.

К концу ужина официант вместе со счетом принес фантастической красоты коробку конфет. Я даже умилилась: оказывается, мой поклонник запоминает все свои обещания, да еще и выполняет их. Даже жалко было распечатывать такую красоту, но Анри предложил приемлемый выход: распечатать в гостинице и продегустировать. Запивая все это дело красным вином. Вино, кстати, тоже принес официант, когда подошел получить деньги.

В гостиницу мы тоже шли пешком, благо было недалеко. А там провели время именно так, как это предложил Анри. Распечатали коробку с шоколадом, вкуснее которого я ничего в жизни не пробовала, выпили по бокалу вина. И это все было так красиво и немного грустно… И это и то, что произошло между нами позже. Мы ведь оба понимали, что наверняка расстаемся навсегда…

– Я обязательно приеду в Москву по делам фирмы, – услышала я вдруг шепот Анри. – Возможно, через несколько недель. Как ты думаешь, мы найдем способ увидеться?

Вместо ответа я обняла его еще крепче. Значит, не все еще потеряно и возможно… Но тут общая усталость, вино и все остальное внезапно навалились на меня и я заснула сном младенца в нежных объятиях Анри. Только краем сознания прошла мысль, что это была первая настоящая ночь любви в моей жизни. И первое настоящее наслаждение близостью с мужчиной. Что ж, лучше поздно, чем никому.

Утром Анри отвез меня в аэропорт, о чем-то переговорив с нашим гидом, а вся остальная группа осталась дожидаться автобуса. Так что снова мы с нею встретились уже в салоне самолета, а там я забилась в свое кресло, к счастью, возле иллюминатора, и прикрыв глаза, перебирала в памяти парижские впечатления. Оставалось только отдать Аське ручку – и все неприятности окажутся позади. А со мной останутся фотографии, духи, браслетик, наряды, сувениры для домашних, ну и, конечно, пудреница.

Я встрепенулась, вытащила ее из сумки и в который уж раз принялась любоваться. Она была прекрасна. Даже того микроскопического дефекта, который я вроде бы заметила в первый раз, на ней не было.

Три зубчика королевской лилии были без малейшего изъяна…