Измена. Свадьба дракона (СИ) - Белова Екатерина

Могла ли?

А ведь точно… я что-то забыла. Сегодня что-то произошло… Что-то странное. Кажется Ария говорила о чем-то странном, но вот о чем?

Я потерла виски, нудная головная боль разлилась подобно огненной лаве, вымывая из головы все мысли, все чувства, все воспоминания. Этот поцелуй, туфли, проклятый белый мех смешались в моей голове в кашу. Было же что-то ещё, что-то важное, о чем я помнила весь день и вдруг забыла. В глазах потемнело, словно во всем мире выключили свет, сдавило грудь.

— Клео? Что с тобой?. Прошу тебя… Скажи…

Голос Рейнхарда, ставший в один миг таким далеким, вымывал из груди отвратительную боль, лился прохладой на горящий лоб. Книга. Книга сказала: «Попробуй ещё раз, с черным драконом». Если я попробую, боль пройдёт?

Почти вслепую я обхватила руками этот прохладный испуганный голос и притянула к груди, к губам, разрешая себе зарыться пальцами в атлас темных волос. Отдаваясь невидимому драконьему напору. Несколько секунд в мире не было ничего кроме дыхания, влажной и жадной нежности на губах, кроме Рейнхарда и едва ощутимого рыка, зарождающегося в его груди. Силы и твердости его рук.

Его ладони скользили по плечам к груди, ниже — к бедрам, присваивая, заставляя гореть, оставляя огненный отпечаток на коже даже через ткань.

— Клео… Мое солнце, мой цветок… Мое пекло…

Я хочу больше. Хочу увидеть его лицо, его прямой уверенный взгляд, поймать губами шепот, но он не позволяет. Стальная хватка блокирует мои руки, Рейнхард словно отрывает меня от себя. Невольно обхватываю его сначала руками, а после ногами, стремясь запечатать его в себе, оставить внутри часть его бесконечно прекрасной магии.

Но Рей не позволяет. Баюкает, будто потерянное дитя и по-монашески целует в лоб, а после, не удержавшись, сцеловывает на щеках слезы.

— Спи, — шепчет он.

И я засыпаю.

15. Тайны

Не просыпаться, а приходить в себя становится плохой традицией.

Сначала я увидела знакомый потолок, а после повернулась набок и увидела печальную Лике рядом с сердитым песиком.

Едва я открыла глаза, Лике переплела пальцы в комедийно-молитвенном жесте и потупилась:

— Ты выглядишь, как темный перевертыш на седьмой день отлова.

Я усмехнулась краем рта, а после спрыгнула с кровати, полная полузабытого чувства силы и утренней свежести. Голова вопреки собственному диагнозу была ясной. Ни боли, ни путаницы в голове, только смущение от собственной вчерашней смелости. Накинулась на красивого мужчину, как распоследняя блудница.

Почти танцующей походкой я подошла к зеркалу, но чуда не произошло. Вместо чувственной красавицы на меня смотрела узница сырого подземелья, не понаслышке знакомая с принудительной диетой и дефицитом солнечного витамина. Разве что глаза изменились. Вместо вызова и стали вечной борьбы в них был покой. Целое море равновесия.

— Седьмой день отлова, — бестрепетно напомнила Лике. — Но я уже все принесла, сделаем тебя прекрасной.

Я обернулась, и взгляд сразу упал на огромный поднос с бесчисленных количеством разноцветных плашек, фигурных флаконов, туб с кремом, среди которых наверняка были и с магическим эффектом. Уйдя от Клависа, я потеряла доступ к приятным материальных благам, и теперь они соблазнительно лежали у меня перед носом. Я бы не взяла, но Рейнхард сказал: «Зайди ко мне, я дам тебе пару книг». Поэтому пусть он даст эти книги мне, настоящей, а не потрепанному жизнью чучело с серой кожей и рыжеватым хаосом на голове.

— Буду должна?

Помедлив я все же взяла флакончик с прелестным кремом, который отныне стоил, как вся я вместе с песиком. Лике сглотнула и мужественно помотала головой, но драконья сущность не дала ей соврать:

— Ничего, но… Один маленький-премаленький вопросик, ты с ним целовалась?

Смущение залило меня душной волной, но я стойко кивнула. Я не сделала ничего плохого, и я хочу этот крем.

Лике совершенно по-детски захлопала в ладоши.

— Я так и знала! Он принёс тебя вчера на руках, уложил на кровать и сам поправил одеяло, и никого не пустил, хотя твой волк… собака на него рычала, ах… Но я должна тебе сказать…

— Погоди, — остановила я Лике, — Ария здесь? Или нет, не зови, скажи мне сама, ты видела меня на императорском приеме?

Прежде чем припасть к крему, я должна разобраться с некоторыми вопросами. Был ли тому причиной поцелуй или магия Рейнхарда, но в голове у меня начала выстраиваться довольно неприятная версия всего произошедшего со мной. Тот разговор с Арией выскользнул из памяти почти сразу, не оставив следа, но сейчас я его отчетливо помнила. Упреки драконов, их недоверие, холод Рейнхарда теперь собирались воедино, но сложенный пазл пугал меня.

— На императорском приеме ты была редким перевертышем. Высокомерная, сил нет, нос задрала, ни на кого не смотришь,

Крем выскользнул у меня из рук.

У меня оставалась слабая надежда на ошибку, но сейчас она умерла.

— Ты видела меня ещё где-то?

— Нет, — казалось Лике удивилась. — Клавис говорил, ты замкнутая, не любишь сборищ, и на императорский прием ты пришла только потому что обязана. Сама знаешь, иномирянки — редкость. Но вела ты себя отвратительно. Словом ни с кем не перемолвилась, прилипла к Клавису и даже драконьим мёдом побрезговала, приложила к губам, а глотка не сделала.

Значит, я была на императорском приеме, где и заполучила репутацию высокомерной и жадной особы…

— Может, я что-то сказала на этом приеме Рейнх… вейру Винзо?

— Его на приеме вообще не было, император его не любит, не чает услать подальше от столицы. Из одного военного похода тот переходит в следующий, и так почти все время. Это сейчас… особый случай.

Тогда почему?! Что я такого натворила, что Рейнхард, знающий цену словам, спокойно говорит мне гадости? Как я вообще могла что-то натворить и не помнить об этом?

Я впилась пальцами в виски, с силой растирая их. Этот мир взял меня без разрешения, выложил у самого поместья Тарвиш, дал мне жизнь, здоровье и магию. Зачем? Почему я никогда не думала об этом? Магия бывает светлой, а бывает темной, и первые сыны Вальтарты владеют редкими темными амулетами…

— Я могла быть под воздействием темной магии. Я видела темный амулет у Рейнхарда, и у Клависа есть похожий.

Лике растерянно смотрела на меня, ломая пальцы и не решаясь ни остаться, ни присесть.

— Это атакующие амулеты, Клео, — сказала она очень осторожно. — Они, конечно, воздействуют, но немного не так, они же вжух и… Ну и все.

— Могут быть другие амулеты, — я ожесточенно подергала себя за волосы. Должно быть что-то, что заставило меня сделать что-то отвратительное и забыть об этом! — Незарегистрированные. Они ведь воины, могли найти какие-то амулеты у ритуалистов и взять их себе тайком, никому не рассказывая.

— Не могли. Темные амулеты оставляют фон, даже те, экспериментальные, что не берут платы за свое применение. Любое применение амулета автоматически регистрируется на карте мировых потоков, и спустя секунду об этом знают император, военное ведомство Рейнхарда, Высший совет и ещё целая куча народу. Если такой амулет сработает на окраине Вальтарты в пораженной области, ни у кого не возникает вопросов, но и тогда тот же вейр Винзо обязан заполнить целый пакет бумаг с обоснованием, зачем им какой целью активировал амулет. Понимаешь… Применение темного амулета чревато такими сложностями, что его проще вообще не применять.

Мне очень хотелось закрыть уши. Оглохнуть. Ослепнуть. Не видеть обеспокоенное и немного разочарованное лицо Лике. Все, что она говорила противоречило любой, составленной мной версии.

— Но это ведь мир магии, здесь возможны немыслимые вещи, необъяснимые с точки зрения физики или химии!

— Почему-то все иномирянки так думают, — грустно заметил знакомый голос.

Я подняла голову и увидела Лита, остановившегося в дверях. Щеголеватый камзол с серебряной вышивкой, острый, неуловимо-морской парфюм и продуманная жестикуляция привели меня к мысли, что Лит шел на свидание. Вот только почему он шел на него через мою комнату?