Мои королевы: Раневская, Зелёная, Пельтцер - Глеб Скороходов

В роли домработницы Ариши в фильме «Подкидыш»

– Неплохая идея! – сказал Алексей Иванович. – Вот ты сам ее и реализуй!

Одним из намеченных мною объектов веселых историй была Рина Зеленая. Тогда на экранах с успехом шла «Девушка без адреса», не очень смешная комедия. Ее назвали «лирической» – это сразу все объясняет и не заставляет авторов волноваться, почему зрители так мало смеются.

Но Рина Зеленая была очень смешной и, как всегда, сатирически точной. Ее дама из дома моделей, озабоченная созданием одежды для простой советской труженицы, дама с девичьей косой вокруг головы, косой, никогда не расплетаемой, навсегда оставленной как символ девичества и неизменности вкусов. Может быть, тогда я впервые понял, что персонажи Рины Зеленой могут врезаться в память даже если они ничего не говорят.

Рина Васильевна, выслушав по телефону мою просьбу, пригласила меня к себе и сразу сказала:

– Ничего смешного на съемках комедии не бывает. Только драматичное. И трагичное даже. И чем серьезнее на съемочной площадке – тем смешнее на экране.

Ее слова прервал симпатичный грузин. Он появился на пороге в белой рубашке с засученными рукавами, в фартуке и сказал:

– Молодого человека накормить надо, я думаю!

– Но мы работаем, – возразила Рина Васильевна.

– Какая работа на голодный желудок! Я жду вас!

– Вот так всегда беспрекословно, – сказала Рина Васильевна, когда симпатичный грузин удалился. – Это мой муж – Константин Тихонович Топуридзе. Обожает готовить. Дитя странного союза – сын грузинки и француза! Представляете, какие кулинарные гены! А я на кухне полная бездарность! Ноль! Он все умеет. Скажу вам откровенно: он главный советчик во всех моих делах. Во всех. А вообще он архитектор! И скульптор! Вы же фонтан «Золотой колос» на ВДНХ видели? И «Каменный цветок» и «Дружба народов» – тоже его работы. Великолепно сделано!

Елизавета Тимофеевна – член художественного совета экспериментального ателье в фильме «Девушка без адреса»

У меня язык присох к горлу: «Золотой колос» в нашей студенческой среде служил предметом постоянных издевок. Но Рина Васильевна ничего не заметила.

– А как он рисует! – продолжала она. – Посмотрите. Он очень талантлив. Нет, я тоже не лыком шита, не только играю, но и сочиняю, придумываю. Меня однажды даже ограбили – я собиралась подать на плагиаторов в суд. В народный! И немедленно, но пожалела. Себя. Приходя на концерт, я обычно говорила: «Люди, а-у!». И вдруг в «Карнавальной ночи» так завопил Филиппов. И все: от «а-у» пришлось отказаться! Не могла же я цитировать Филиппова!..

А Константин Тихонович, между прочим, занимается и мелкой пластикой, – неожиданно сказала она. – Вон, посмотрите там на полке!

Я подошел к шкафу, который был уставлен фигурками. Особенно мне запомнились две из них: обнаженная девушка, собирающаяся войти в речку, – одной ногой она пробует, не холодная ли вода, и юноша, лежащий на спине, заложив руку под голову. Обе фигурки такие чистые, как белый фарфор, из которого они были отлиты.

Тем временем Рина Васильевна порывшись в канцелярской папке, протянула мне тетрадь:

– Эти записи я вела в больнице, куда недавно меня угораздило попасть. Прочтите, может, вам что-то сгодится?!

Сгодилось! Рина Васильевна прекрасно написала о своем соседе по столовой – паровозном машинисте, влюбленном в свой паровоз, постоянно говорящем о нем как о живом человеке со своим характером, желаниями, чувствами.

В подборк она вскоре появилась в воскресном номере «Комсомолки», – очень добрый, чуть ироничный рассказ Рины Зеленой оказался, по-моему, одним из лучших. И читателям, судч по письмам, он понравился – тогда читатели очень любили писать в газеты.

К теме веселых рассказов мы не раз возвращались позже.

Рина Зеленая с мужем Константином Топуридзе

– Почему бы вам не написать о кино? – говорил я. – Ведь вы столько сыграли!

– Кино я обожаю, – ответила Рина Васильевна. – Но это любовь без взаимности, моя постоянная боль! После «Путевки в жизнь», где я снялась впервые – это ведь тридцатый год, вас тогда и на свете не было, – я думала: ну теперь я – кинозвезда, буду отбиваться от предложений, нарасхват буду! А наступил перерыв в десять лет! Мне ужасно не везло. И не везет постоянно. Режиссеры меня игнорируют. Ну, вот Никита Михалков – я его на руках качала! – встретил меня как-то на улице, бросился на колени:

– Богиня! Вы гениальны!

– Ну, так сними же эту богиню у себя – она абсолютно свободна! Кто тебе мешает? – сказала я ему.

– Непременно! В следующем же моем фильме будет роль специально для вас!

Лгун! Вы видели меня хоть в одном его фильме!

– Я всю жизнь ждала большую настоящую роль, – продолжала Рина Васильевна, – а режиссеры предлагали мне нечто микроскопическое. Аришу в «Подкидыше» я написала для себя сама, да и то, когда уже шли съемки и вдруг обнаружилось, что эпизоды никак не стыкуются. А то, что я сыграла у Александрова, только в лупу можно разглядеть! По-моему, ни моя секретарша в «Светлом пути», ни моя гримерша в «Весне» даже в титры не попали!..

«Талант должен удивлять» – сказал кто-то из великих.

Удивительность таланта Рины Зеленой я почувствовал, когда мы начали работать над ее диском «Творческий портрет». Программа будущей пластинки рождалась в долгих спорах и обсуждениях. Наконец, мы договорились начать на Всесоюзной студии грамзаписи слушать гору пленок, записанных в разное время.

Первая роль в кино Рины Зеленой – девушка из «малины» в фильме «Путевка в жизнь»

– Заходите за мной, – попросила Рина Васильевна, – а то я со своим бинокулярным зрением сяду мимо машины! У меня все ненормальное. Роли ненормально мизерные, играю я ненормально редко, и зрение у меня в бальзаковском возрасте третьей степени оказалось ненормальным: мне нужны очки, которые одновременно и увеличивают, и уменьшают! Ну, кому еще могло понадобиться такое?!

Аппаратную для прослушивания нам дали с часу дня, но Рина Васильевна просила приехать за ней пораньше.

– Стараюсь никогда не опаздывать – результат домашнего воспитания, – сказала она. – Хоть в наше время это стало анахронизмом: всегда прихожу, как дура, первая и жду!

В одиннадцать я уже был у нее, в доме на Ленинградском проспекте, неподалеку от бывшего ресторана «Яр».

– Специально выбирала квартиру по соседству с этим рассадником дореволюционной эстрады. Здесь даже пахнет чем-то родным, – сказала она, когда мы шли мимо сохранившегося до наших дней когда-то славившегося на всю Москву роскошного заведения.