Подножка Купидону - Алина Кускова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ага! Держите вора! – обрадовался мужчина офисной наружности.
– А с ним еще эта блондинка! – заорал лысый пенсионер с бутылкой пива, указывая на Светлану. – Предлагаю ее тщательно досмотреть. Чур, я иду в понятые!
– Что?! – обомлела от подобной наглости Светлана. – У меня ничего нет!
– Как же, – ухмыльнулся офисный мужчина, – с таким-то бюстом и ничего нет? Господа! Она точно туда шоколадки запихала.
– Вместе они! Вместе! – не унимался лысый пенсионер, радуясь от предвкушения намечающегося стриптиза.
На их зов прибежал еще один мужик в серой форме и увел Светлану с Константином в подсобные помещения. Их затолкали в комнату, похожую на кабинет руководителя среднего звена, и оставили одних, заперев на ключ.
– Что вы наделали?! – воскликнула Светлана. – Зачем вам понадобилось воровать коньяк?! Сказали бы мне, я вам его купила бы!
– Я ничего не воровал, – изумленно пожимал сутулыми плечами программист, – я вообще не пью. Ничего, кроме сока и молока.
– Кто после этого вам поверит? – горестно сказала Светлана, показывая на стоявшую на столе улику.
– Вы мне не верите?! – удивился Константин.
– Я?! – Светлана ударила себя в грудь. – Я вам верю! Но вот они…
Они не спешили с возмездием. Возможно, как решила Светлана, подыскивали место казни или вызывали подкрепление в виде ОМОНа. Но от этого легче не делалось! Она достала мобильный телефон и набрала номер Томилиной.
– Молодец, – сказала ей та в ответ на признание, что они сидят вместе с Константином запертые на ключ и ждут решения своей участи. – Ждите дольше! Матвей просил задержать программиста часа на три.
– Марианночка, – простонала Светлана, – если что, то знай, мы погибли в застенках продовольственного магазина. Если они сдадут нас на руки милиции, то, сама понимаешь, меня уже не выпустят, как злостную преступницу…
– Не беспокойся! – обнадежила ее Марианна. – Скажи подробнее, где находится магазин. Я постараюсь связаться с его хозяином через Ковалевскую.
Светлана сказала все, что знала. Изумленный Константин слушал ее открыв рот.
– У меня складывается такое впечатление, – признался он, – что вы за мной следили!
– Ошибаетесь, – нашлась Светлана, – просто я ясновидящая!
– Женские глупости, – поморщился Константин, – я в эти бредни не верю.
– Хотите, – обрадовалась Светлана, – я расскажу вам то, что случится с вами в будущем?
Завгородцев презрительно фыркнул. Светлана напустила на себя отстраненный вид и начала:
– Вы замечательный человек. – Костик немного оттаял. – И у вас есть невеста. – Он напрягся. – Странно было бы, если бы у такого замечательного человека не было бы невесты. – Костик улыбнулся. – Ее зовут, – он напрягся, – Антонина!
– Точно! – Он хлопнул себя по лбу. – Все точно! Я замечательный, и у меня есть невеста.
Светлана чуть не добавила: «Еще у тебя есть здоровый мужской эгоизм!» – но вовремя сдержалась.
– Вы собирались пожениться через месяц! – продолжила она. – Но не поженитесь!
– Почему?! – возмутился Константин, и его кадык нервно задергался на длинной шее.
– Потому что она полюбит другого, – заявила Светлана и открыла глаза.
– Я так и знал! – воскликнул программист и принялся шагать по кабинету, размахивая руками. – Это тот собачник, принудивший ее к собачьей жизни! Я его убью.
– Вам дадут пожизненный срок, – испугалась за Матвея сестренка.
– Вы и это видите?! – поинтересовался Завгородцев, заглядывая ей в глаза.
– Я предполагаю, – призналась Светлана, отстраняясь от этого влюбленного безумца.
– Ну и пусть! – воскликнул Константин и схватил бутылку с коньяком.
– Что вы собираетесь с ней делать?! – перепугалась Светлана.
– Пить! – решительным тоном сообщил ей программист и принялся открывать коньяк.
– Отдайте! – Светлана вырвала бутылку и спрятала ее к себе в сумку.
– Не мешайте мне страдать! – закричал программист и кинулся на нее.
– Если бы вы знали, как я страдаю! – театрально заломив руки, прокричала роскошная блондинка, собираясь отстаивать ворованную бутылку, как свою собственную.
– Если и вы, такая сногсшибательная женщина, страдаете, то я не знаю, куда катится этот мир, – изумился Константин и обессиленно сел на стул.
– Он катится, – Светлана смахнула слезинку, – и катится! И ни одного нормального мужика рядом, кроме Цыпы, да и тот не нормальный, а подопечный…
Завгородцев ничего не понял, кроме того, что сидящая с ним девушка так же несчастна, как и он.
– Возвращайтесь к маме, – всхлипнула Светлана, указывая на дверь, словно та была перед ними распахнута, а программист задержался только по той причине, что не захотел оставлять Светлану одну.
– Я никуда не пойду! – благородно заявил он. – И всю вину возьму на себя!
– Вы такой великодушный, – пробормотала расчувствовавшаяся Светлана и сама достала из сумки коньяк. – За это надо выпить!
– Но я не пью, – попытался возразить Завгородцев.
– Надо, Костя, надо. – Светлана подошла к директорскому серванту и достала рюмки. – Открывайте! В конце концов, мы должны уничтожить улику, не оставив от нее ни капли!
– Уничтожить?! – обрадовался идее Завгородцев и принялся открывать коньяк.
Тофик Катукидзе после разговора с Розой Игоревной Ковалевской, которой был обязан своей новой молодой женой, бросился к автомобилю и поехал в свой магазин. Оттуда уже позвонили охранники и сообщили, что задержали воров, спрашивали, что с теми делать. Тофик отдал распоряжение охранникам воров не трогать и дожидаться его карающего возмездия. Но карать ему не пришлось. Позвонила Ковалевская, и оказалось, что задержанные не вполне адекватные люди, страдающие шизофренией, от которых лучше немедленно избавиться. Милиция с ними все равно разбираться не станет, а имиджу магазина будет нанесен немалый урон. Вряд ли жители близлежащих кварталов станут с удовольствием ходить в магазин, в котором среди полок с горячительными напитками разгуливают сумасшедшие. В принципе неадекватных людей в винно-водочных отделах везде полно, но нигде это не афишируют.
Катукидзе тоже решил не афишировать и поехал выпустить придурков на свободу, взяв с них слово навсегда забыть дорогу в его продовольственный магазин. Он открыл дверь и, стараясь не греметь ключами, осторожно зашел в кабинет. Шизофреники пили коньяк и спорили на политические темы: «Кому на Руси жить хорошо?» В отличие от великого русского поэта Некрасова они думали не о крестьянах. Светлана считала, что мужчинам, а Завгородцев – женщинам. Тофик не стал разбираться в хитросплетениях рассуждений этих несчастных.