Возлюбленная колдуна - Дебра Дайер

Прислонившись плечом к оконной раме, Коннор смотрел на расположенный внизу сад, следя, как ветер гонит по снегу поземку. Он думал о Лауре. Коннор закрыл глаза, пред­ставляя ее лицо, красоту ее глаз, изгиб губ, каждую черту, запечатлевшуюся в его памяти. Существующую между ними связь даже он не мог до конца понять. Или она настолько неуловима? Возможно, ответ на загадку очень прост.

«Лаура, любовь моя, — прошептал он. — Возможно, найдется еще один факт, который ты будешь изо всех сил отрицать, как ты от­рицаешь свою любовь ко мне».

Дымка, поднимающаяся над водопадом, таяла от теплого ветра, превращая солнечный свет в золотистую пелену, окутывающую лицо Лауры. Она не ожидала, что так скоро вернет­ся сюда. Полнолуние миновало, но она все равно нашла путь в тайную долину своих снов.

— Я ждал тебя!

Лаура обернулась при звуке голоса Кон-нора и увидела его посреди водоема, под во­допадом. Викинг стоял около блестящих чер­ных скал, окружавших бассейн со сверкающей кристально-чистой водой. На мгновение Лаура замерла, как смертная женщина, встретившая языческого Бога в самом сердце его державы.

Его густые волосы были откинуты со лба, черные вьющиеся пряди падали на спину. На его широких голых плечах поблескивали сол­нечные лучи, и капли воды на его широкой груди казались золотой россыпью. Когда Коннор взглянул на Лауру, она почувствовала, как тепло солнечных лучей пробудило в ней ощущение, мурашками разбегающееся по коже.

— Иди ко мне! — произнес Коннор, улы­баясь.

Лаура колебалась только мгновение, ста­раясь отделаться от надоевшего голоса разу­ма, твердящего о приличиях. Приличиям нет места в этом тайном царстве! Она помедлила на берегу пруда, чувствуя босыми ногами хо­лод гладкого черного камня, который не могло согреть даже солнце, заливающее все вокруг своим светом.

Лаура улыбнулась, заметив, что Коннор наблюдает за ней. От его пристального взгля­да у нее перехватило дыхание. Он стоял по пояс в воде, совсем голый, закрытый только сверкающей гладью воды.

Лаура сделала глубокий вздох, ощутив сладкий аромат диких цветов и луговой травы, перемешивающийся с водяными брызгами во­допада. Она смотрела, как завороженная, не в силах отвести глаз от сильного мужского тела.

— Иди ко мне. — Мокрая рука Коннора прикоснулась к ее лодыжке.

По ее телу разливался жар, лишая ее спо­собности к сопротивлению, делая ее слабой и сильной одновременно. Лауре казалось, что она стояла так целую вечность, раздираемая страхом перед неведомым желанием, которое поднималось внутри нее.

— Иди! — Его рука скользила по ее ноге, длинные пальцы обхватили ее икру. — Я хочу, чтобы ты была рядом со мной.

— Коннор, мы не должны…

— Иди, иди сюда!

Она не находила в себе сил, чтобы отказать ему. Ведь перед ней был Коннор, человек, ко­торого она любила всю жизнь. Она положила руки ему на плечи, почувствовав пальцами его гладкую и мокрую кожу. Он схватил ее за талию, поднял и опустил в пруд. Она сколь­зила вдоль его тела, медленно погружаясь в воду.

Дыхание застыло в груди Лауры при пер­вом прикосновении к его телу. Он был во­площением силы и могущества. Влажный жар его кожи опалял ее. Холодная вода обнимала ее ноги, лизала икры, ляжки, бедра и, наконец, заплескалась у ее пояса, когда ее ноги кос­нулись гладкого каменистого дна. Лаура по­качнулась, и он крепко обхватил ее своими сильными руками.

Водопад гнал в их сторону журчащий по­ток. Вода обнимала ее, окутывая своим теп­лом.

— Красавица, — произнес он бархатным баритоном.

— Для тебя. — Ее ладони скользили по его рукам, обхватывая пальцами упругие мыш­цы. — Я хочу быть красивой для тебя, только для тебя.

— Мне никто в мире не нужен, кроме тебя. Лаура подняла на него сверкающий жела­нием взгляд.

Он прикоснулся к ее груди сквозь тонкий шелк, зажав сосок между большим и указа­тельным пальцем.

У Лауры перехватило дыхание, она отки­нула голову. По всему ее телу пробежала слад­кая дрожь.

— Я целую вечность ждал, чтобы прикос­нуться к тебе.

Где-то глубоко в ее груди зародился стон. Он околдовал ее. Это было все, о чем она могла думать.

Она опустила голову и увидела под поверх­ностью воды, как из гнезда черных курчавых волос поднимается его плоть, стремясь к ней. Это зрелище пугало ее и захватывало. Можно ли прикоснуться к нему, хотя бы на мгновение?

— Прикоснись ко мне, — прошептал он, обхватив пальцами ее запястье. — Почувствуй, как ты повелеваешь моим телом.

Он прижал ее ладонь к своей поднимаю­щейся плоти, и ее пальцы опалило жаром. Она отдернула руку.

— Прикоснись ко мне, Лаура, — прошеп­тал он, лаская ее щеку. — Познай меня. Пой­ми, что тебе нечего бояться.

Лаура подняла взгляд и увидела страсть в его синих глазах и озорную улыбку, изогнув­шую его губы.

— Я никогда не чувствовала ничего подо­бного, — прошептала она, обхватывая его плоть рукой.

Коннор стиснул зубы, как будто от сильной боли. Но Лаура понимала, что это наслаж­дение— наслаждение, проникающее до таких глубин, что его почти невозможно терпеть.

— Я хочу тебя. — Он расстегивал пуговицы ее платья, прикасаясь загорелой рукой к тон­чайшему шелку. — Всю, от кончиков волос до ступней.

Он хочет ее сердце. Тело. Душу. Она ни­когда не станет такой, как прежде, если от­дастся ему.

Лаура безмолвно смотрела, как он отлепля­ет шелк от ее кожи, не в силах отвести глаз от его загорелой руки. Солнечные лучи блестели на розовых бутонах, которые распускались и молили его о прикосновении.

Она выгнула спину дугой.

Он опустил голову. Сперва его губы при­коснулись к соску, затем он взял ее грудь в рот. В глубинах ее груди зародился тихий стон, когда он касался кончиком языка чувствитель­ного бугорка.

Она запустила руки в его волосы, черные, как полночь. Мокрые пряди обвивались вокруг ее пальцев. Между ее ног скользила вода, ох­лаждая ее плоть, которая едва не истекала горючими слезами от желания к нему.

Он отпустил ее грудь, но только для того, чтобы подвергнуть другую той же восхити­тельной пытке. Лаура прижалась к нему, и его твердая поднимающаяся плоть скользила по ее животу.

Он всегда приходил сюда к ней. Он всегда понимал ее, знал ее лучше, чем любой другой человек. И она хотела познать его так, как женщина только может познать мужчину. Но, однако, ей все же хотелось знать, какую цену придется заплатить за такое восхитительное удовольствие.

— Скажи мне… — Он гладил руками ее волосы, не отводя взгляда от ее глаз. — Скажи мне, что ты — моя, сейчас и навсегда. Навечно.

Глубоко внутри нее проснулся страх. Страх, что он унесет ее из ее мира, от всего, что ей знакомо.