Крест - Ингар Йонсруд

— Думаете, кто-то что-то сделал с Бенедикте? И это связано с этим отчетом?

— Я не знаю. Но, к сожалению, вполне естественно предположить, что связано.

Виктория, окинув Фредрика изучающим взглядом, опустила глаза в чашку с чаем и помешала его — ложка застучала о керамику.

— Она мне солгала, — тихо сказала Виктория. — Тем утром, когда пропала.

— Правда?

— Бенедикте сказала, что ей позвонили с ТВ2 и попросили взять утреннюю смену. Меня это не удивило, они иногда так делают. Но сегодня я поговорила с ее начальством. В тот день замена им была не нужна.

— Тогда кто ей звонил?

Виктория не ответила. Поставив чашку на ковер и взяв со стола блокнот, она протянула его Фредрику. Она заштриховала страничку карандашом, чтобы можно было прочитать оттиск слова, которое, видимо, было написано на вырванном листке.

— Это лежало на ее тумбочке. Это может показаться странным, но… вы же понимаете, у нас довольно большая разница в возрасте. До того, как до меня дошло, что с Бенедикте могло случиться что-то серьезное, я испугалась, что она мне изменяет с кем-то. Но это слово мне ни о чем не говорит.

А вот Фредрику оно говорило о многом. Он понял, кто это. Имя, которое написала Бенедикте, было довольно отчетливым. Рейсс.

— Бенедикте когда-нибудь упоминала мужчину по имени Рикард Рейсс?

— Конькобежца? Это его имя она записала? Она никогда… Бенедикте никогда не упоминала о нем. Я бы запомнила.

— Его имя всплыло в нашем расследовании, — сказал Фредрик. В глубоком кресле у него заныло колено. Он встал, распрямил ноги и повернулся к Виктории.

— Я читал протокол вашего допроса, когда вы заявили об исчезновении Бенедикте. Она ездила на красном «Мини Купере»?

— Ездит. Она ездит на красном «Мини».

Фредрик выдавил улыбку.

— Прошу прощения. Ездит, конечно. Я объявлю машину в розыск. Затем запрошу данные ее мобильного. Так мы узнаем, где она пользовалась телефоном в то утро.

Виктория положила руку ему на локоть.

— Спасибо, что серьезно к этому отнеслись. Я это очень ценю, — произнесла она.

— Я должен спросить у вас еще кое-что. Вы явно разбираетесь в компьютерных системах. Вы когда-нибудь помогали Бенедикте найти материалы для работы? Которые, возможно, не предназначались для ее глаз?

Виктория отняла свою теплую руку от его ладони.

— Вы меня спрашиваете, взламывала ли я чужие данные и крала ли информацию, чтобы помочь Бенедикте?

Он не ответил.

— Бенедикте никогда бы меня о таком не попросила.

Глава 18

Медсестра открыла дверь в палату, и порыв холодного ветра привел шторы в движение. Зазвенели медали, висящие на стенах над фотографиями девушки, с победоносной улыбкой держащей в руках лыжи, на груди которой выделялась табличка с номером. Рубашка на пожилой женщине развевалась на ветру. Она сидела в инвалидной коляске с мягкой обивкой с обеденным подносом на коленях. Ее морщинистая кожа покрылась мурашками.

В палате стояла не предвещающая ничего хорошего вонь. Сладковатый трупный запах. Медсестра закрыла дверь, и Фредрик остался наедине с Идой Аксельсен, бывшей женой Рикарда Рейсса.

— Тут пахнет смертью, — сказала она и жестом указала, чтобы он сел рядом с кроватью.

— Это точно. — Стул затрещал, когда Фредрик наклонился вперед, чтобы рассмотреть кроны деревьев на кладбище напротив дома престарелых.

— Раньше они заворачивали трупы в целлофан, — пояснила она. — Теперь никто уже не помнит тех умерших, и могилы решили использовать заново. А тела-то не сгнили. Тогда в гробы стали сыпать негашеную известь, и тела растворялись всего за несколько дней. Но не всегда все идет по плану, и могильщиков ждал неприятный сюрприз. Некоторые трупы легко опознать. Но они воняют.

Ида Аксельсен поковырялась вилкой в лазанье из микроволновки.

— У одного из церковных служителей тут живет жена. Он и рассказал мне об этом.

— Вы принимали участие в лыжных соревнованиях? — спросил Фредрик, кивнув на фото на стене.

— Там я с ним и познакомилась. Мы ходили в один клуб.

С ним. Она имела в виду Рикарда Рейсса. Человека, которого подозревают в убийстве Беаты Вагнер и Хенри Фалька. Бывшего конькобежца, который так ужасно обошелся с женой.

Вдоль воротника ее рубашки Фредрик заметил истонченную кожу и шрамы от ожогов, шишковатые отметины там, где шампуры для гриля проткнули кожу до мяса. Ее лицо, плечи и бедра были одутловатыми от избыточного кортизола и депрессии. За длинной челкой понять выражение лица Иды было трудно.

— Знаете символ инь и янь? Черно-белый? Вот Рикард точно как этот символ. Пока он тренировался и бегал на коньках, побеждал и был известен, все было белым. Но когда это закончилось…

— Хотите сказать, его личность изменилась?

— Нет. В том-то и