Иди на Голгофу. Гомо советикус. Распутье. Русская трагедия - Александр Зиновьев

Не успел солдат докончить свой рассказ, как в забегаловку вошли патрули и уволокли его с собою. Очевидно, на гауптвахту. Уходя, он скорчил гримасу: мол, и на старуху бывает проруха!

Проблема номер один

— Все люди разделяются на две группы, — поучал я Балбеса.

К первой группе относятся те, с которыми тебе приходится иметь дело по своей службе. Ко второй — все прочие. Все прочие не заслуживают твоего внимания. Они как бы не существуют для тебя. Первые же разделяются на такие категории: 1) вышестоящие; 2) нижестоящие; 3) являющиеся объектом твоей деятельности. Запомни как аксиому: равных тебе нет. Посчитав кого-то равным себе, ты даешь ему возможность считать тебя нижестоящим. Если человек, занимающий равное тебе положение, имеет шансы обойти тебя, он есть вышестоящий. Если он таких шансов не имеет, он — нижестоящий.

— Как вести себя с нижестоящими, проблемы не представляет, — продолжаю я. — Этому человек научается сам в кратчайшие сроки. И знаешь почему? Потому что нижестоящие сами вынуждают вышестоящего вести себя с ними определенным образом. Что касается вышестоящих, то тут господствует система предрассудков. Например, считается, что надо подхалимничать перед начальством. Чушь! Это годится лишь для мелких карьеристов и неудачников. Человек, делающий большую карьеру, должен первым делом приучить начальство бояться себя. Есть много приемов для этого. Самый эффективный из них — делать вид, будто ты приставлен к начальству с особой миссией — осуществлять за ним контроль или выполнять важное государственное задание, неподконтрольное начальству. Распусти слух, будто ты связан с «самыми верхами».

Балбес ловил мои наставления на лету. Вскоре перед ним трепетали все учителя школы. И даже сам товарищ Гробыко торопливо вскакивал и вел себя как провинившийся школьник, когда сын без стука заходил к нему в кабинет. Я положил в карман очередную пачку денежных знаков.

Мой путь

Смотрю я на тех, кто воюет против язв нашего общества и выдумывает способы осчастливить человечество, и мне становится жаль как борцов и реформаторов, так и человечество с его язвами. Во-первых, потому что все равно они никого не осчастливят, а только хуже сделают. Во-вторых, потому что его все равно никогда не осчастливишь. Мне жаль и язвы, ибо без язв человеческой жизни не было, нет и не будет. И я не вижу в этом ничего плохого: без них было бы еще хуже. Вот вам первое житейское противоречие: нет ничего плохого в плохом, ибо без него было бы плохо. Подумайте над ним, и свет мудрости, может быть, осенит вас.

Итак, смотрю я на борцов и реформаторов и говорю себе: как много усилий и как мало результатов! Придите ко мне, и я укажу вам другой путь, более светлый и результативный! Но они меня не слышат. Не потому, что не слышат. Они-то меня как раз слышали и не раз, но не слышали ни разу. Это — старое изречение, не я открыл его. Взгляните в Новый Завет, и вы найдете там слова: слыша, не слышат, а видя, не видят. Ко мне приходит всякий сброд — жулики, калеки, шизофреники, неудачники, чиновники, отчаявшиеся, страдающие и, конечно, осведомители. Я знаю, кто они. Но я принимаю их как лучших представителей рода человеческого. Я лечу их и указываю им путь. Они редко излечиваются и еще реже следуют указанным мною путем. Но все же они проявляют хоть какой-то интерес ко мне и моему учению и дают возможность мне существовать и проповедовать. Возможность ничтожную. Но даже самая малая возможность есть возможность. Другие для них суть лишь материал их деятельности.

Эволюция, развитие, прогресс общества вообще не есть цель человечества. Человек рождается, чтобы прожить свою индивидуальную жизнь, ощутить все элементы жизни как целого — пережить детство и юность, любовь, ненависть, успех, поражение, дружбу и предательство, разочарования и надежды… Пережить все общеизвестные и обычные явления нашей жизни. Лишь отдельные представители рода человеческого эксплуатируют совокупный результат отдельных жизней в свою пользу, вовлекая в сферу своего эгоизма и тщеславия других.

Я хочу научить людей не переменам жизни, а самой жизни. Мое учение о житии отвечает на вопрос «Как жить?». И ответ его прост и абсолютен: «Живи!» И в этом ответе содержится все остальное. Но никто еще не умеет извлечь из него это остальное. Нужны особые правила извлечения. Учение о житии учит этим правилам. Следовательно, для него нет проблемы «Быть или не быть?». Для него есть проблема: как поступать на основе принятия принципа «Быть!».

Забота о самосохранении и об улучшении условий существования есть естественное свойство всего живого. И человека в том числе. Есть разные пути для этого: за счет других людей или за счет своих сил, с помощью других или в одиночку, в ущерб другим или без такового, изменять обстоятельства или нет… Я учу вас, как делать это в одиночку, без расчета на других, за счет лишь своих сил, не стремясь изменить общественные условия… Другими словами, я хочу ответить на вопрос: что в вашей жизни зависит исключительно от вас самих?

Я и Антипод

— Все то, что мы считаем положительными явлениями и качествами, — говорит он, — суть лишь отклонения от соответствующих им качеств, которые мы считаем отрицательными и которые на самом деле являются нормой. Красота, ум, доброта, честность, смелость, правдивость и прочие добродетели суть лишь отклонения от нормального безобразия, глупости, злобности, бесчестности, трусости, лживости и прочих пороков. Возьми, например, такое наше качество, которое проявляется в легкости, с какой наш человек капитулирует перед давлением на него окружающих, которое проявляется в двуличности, в склонности к сотрудничеству с властями и доносам, в невыполнении обещаний, в предательстве друзей. Я утверждаю, что оно есть оборотная сторона добродетелей советского человека, — его коллективизма, душевной открытости, способности к сопереживанию и к соучастию в чужих судьбах. Это — неизбежное следствие психологии коллективизма, ее реальность.

— В нашем обществе, — продолжает Антипод, — в подавляющем большинстве случаев судьба человека зависит не от его личных расчетов и расчетов на некое частное лицо, а от коллектива и от отдельных людей как от членов коллектива. Большинство поступков людей здесь таково, что нет надобности самому быть твердым и определенным и требовать того же от других. Наоборот, тут требуется прилаживаться к окружающим. А принципиальная ненадежность друг друга принимается во внимание заранее и существенным образом не влияет на последствия поступков людей. Потому здесь в массе ненадежность окружающих людей не ведет к катастрофическим последствиям и душевным драмам. Ненадежность важнее надежности. Надежность сама по себе есть риск, причем риск неоправданный. Надежность нужна лишь в случае образования неофициальных, главным образом нелегальных групп, в которых надежность людей по отношению к членам групп оказывается чисто негативным явлением и порицается нормальным обществом.

Надежный человек в обществе ненадежных людей подобен фигуре с острыми углами в массе шариков, катящихся по наклонной плоскости. Рано или поздно он выбрасывается из общего потока. Ненадежность человека в наше время есть явление мозговое, а не сердечное. Мозговая ненадежность есть великое открытие человечества, подобно тому как сердечная надежность была великим открытием прошлого. Не случайно поэтому ушло не одно столетие на то, чтобы интеллектуальная ненадежность стала одним из фактических принципов идеологии.

От этого никуда не денешься. Чтобы взлететь, надо падать. Наши предки, начав терять хвост и шерсть, наверно, тоже страдали. Кто знает, может быть, из нашей тотальной продажности растет некая высшая форма нравственности.

Я молчу. Наши предки, думаю я, теряли звериные качества, а мы теряем человеческие. И чтобы упасть, надо взлететь. Стремление к полету было противно законам природы.

Богиня

Повторяю и настаиваю: если бы мне пришлось выбирать одно из двух — мировое признание меня в качестве творца новой религии или несколько минут обладания моей Богиней, — я бы выбрал второе.

Проблема номер один

— Теперь, — сказал я Балбесу, — займемся самой неприятной частью твоего обучения — образованием. Но не падай духом. Я за полгода обещаю сделать тебя самым образованным чиновником Министерства иностранных дел, если будешь так же, как и раньше, неукоснительно выполнять мои указания. Первым делом забрось все учебники. Они того стоят. А отметки нужные тебе поставят и без них. Я тебе продиктую самую квинтэссенцию культуры, накопленной человечеством за сотни миллионов лет. Не думай, что это очень много. Увы, как раз наоборот. Того, что я тебе продиктую за пару месяцев, тебе в избытке хватит на всю последующую жизнь. Ты думаешь, я не Бог, чтобы знать все? Ошибаешься. Я-то как раз и есть Бог. И я не первый. В «Коране» и в «Библии» тоже содержалась квинтэссенция культуры своего времени. Но я тебя не буду мучить такого рода толстыми и нудными книжками. Я так изложу тебе сокровищницу мировой культуры, что тебе будет занятно и весело. Образование современного талантливого дипломата, — развивал я далее свою мысль, — складывается из следующих элементов: 1) анекдоты; 2) высказывания выдающихся личностей, крылатые выражения, пословицы и поговорки; 3) краткие справочные сведения о выдающихся исторических событиях и личностях, главным образом — анекдотические и занимательные; 4) перечень имен современных известных личностей; 5) перечень произведений культуры, которые должен знать современный интеллектуал, и краткая характеристика их. Объем образования колеблется в довольно широких пределах. Для начала достаточно знать сотню анекдотов, сотню выражений, указанных в пункте два, сотню справок, указанных в пункте три, сотню справок об известных личностях и произведениях культуры. Тем самым будут охвачены все основные логические типы явлений культуры и духовной жизни общества. Под эти шаблоны легко подвести все остальное. Например, заговорили о некоей новой книге неизвестного тебе автора. Есть приемы, с помощью которых ее легко отнести к известному тебе шаблону. Я тебя научу им. И ты по малейшему намеку, даже по интонациям голоса, с какими говорят люди о какой-то книге, сможешь безошибочно определять ее содержание и достоинства. И будешь поражать людей, проведших в библиотеках десятки лет и перечитавших десятки тысяч томов, своей эрудицией и глубиной суждений. Итак, начнем с анекдотов…