Бойтесь своих желаний - Екатерина Орлова

всматриваясь в мое лицо. Сейчас в его взгляде только капелька смешинок, в остальном он серьезный и я вижу в нем надежду. Неужели для него и правда так важно знать, что я на него запала?

— Иначе не лежала бы тут.

— Я просто не дал тебе возможности отказаться.

— И это тоже, — со смехом отвечаю я.

Миша отбрасывает в сторону коробку, наклоняется и целует меня. Делает это так, как умеет только он — проникновенно, жадно, глубоко. Вылизывает мой рот, порабощает волю, ломает все барьеры. Я даже не успеваю опомниться, как оказываюсь подмята огромным телом, а наглые руки уже пробираются под мой свитер и сжимают сосок через тонкую ткань бюстгальтера. Спина выгибается, подставляя грудь навстречу ласкам. Губы Миши скользят от моего рта к шее, где всасывают нежную кожу. Язык проходится за ушком, и мое тело сотрясает дрожь удовольствия. Ну вот как у него так получается заводить меня за каких-то несколько секунд? Каждый раз Миша так напористо ласкает, что я забываю, где нахожусь. Но тут в сознание врывается голос его мамы, звучащий где-то недалеко в коридоре, и я застываю.

— Миша, стой, — громко шепчу и, упершись ладонями в его плечи, пытаюсь отлепить от своего тела. — Да погоди ты. Нельзя.

— Что? Почему?

Он наконец поднимает голову и смотрит на меня пьяным от возбуждения взглядом. Да, мой хороший, меня от тебя ведет не меньше, но…

— Мы в доме твоих родителей.

— И что? Они знают, что такое секс, и что мы им занимаемся.

— Господи, ты обсуждал наш секс со своими родителями? — выдыхаю в ужасе.

Миша тихонько смеется.

— Нет. А надо?

— Дурак. — Я легонько шлепаю его по плечу. — В общем, я так не могу.

— Как — так?

— Не могу я заниматься сексом, когда совсем рядом твои родители.

— Мы аккуратненько. И тихо.

Миша снова опускает голову и проводит языком по моей ключице, но даже сквозь туман удовольствия, который стремительно окутывает меня, когда большая рука сжимает мою ягодицу, я все равно продолжаю сопротивляться. Хотя при этом поворачиваю голову в сторону, чтобы дать больше пространства для маневра настойчивому языку Миши.

— Мы не умеем тихо, — шепчу с негромким стоном.

— Да, моя крикунья.

— Миш, прекрати. Пожалуйста. — Кажется, я уже умоляю. И голос такой дрожащий и едва слышный.

— Я только чуть-чуть, — уговаривает он меня. — Легонечко. И медленно. Не отказывай мне, Белочка.

Ох, как же он говорит. Словно соблазняет скрепить сделку кровью. Прислушиваюсь к своему организму и внезапно осознаю, что именно кровью мы ее сейчас и скрепим. Толкаю Мишу сильнее, он поднимает голову и ошеломленно смотрит на меня.

— Пусти! Выпусти меня. Да слезь же ты! — уже громче прошу я.

— Уль, что случилось? Я сделал тебе больно? Обидел?

— Ох, твою ж…

Совершенно отчетливые ощущения между ног и внизу живота дают понять, что на ближайшие пять дней Мише заказан вход во «Врата Рая».

Когда мне наконец удается перекатить Мишу на кровать, я вскакиваю на ноги. Лицо горит, низ живота подозрительно тянет и… мне кажется, сейчас будет конфуз.

— Миш, где туалет?

— Уль, тебе плохо?

— Где гребаный туалет? — рычу я.

— Следующая дверь налево, — удивленно отвечает он, кивая на выход из комнаты.

Я несусь туда. Запираюсь и, подбежав к унитазу, быстро стягиваю с себя джинсы и белье, убеждаясь в своей догадке. Приземляюсь на унитаз и стону. Все случается так, как должно, только вот как-то не выработалась у меня привычка носить с собой предметы гигиены. Когда ты работаешь в салоне и живешь в квартире, полной девчонок, это вообще не составляет проблемы. Но теперь… Что, если у Мишиной мамы уже наступил климакс, и ей просто не нужны все эти женские штучки? А до города, на минуточку, еще доехать надо. Эта ситуация меня бесит, еще сильнее усиливая раздражение от усиливающейся боли внизу живота.

В дверь стучат.

— Белочка, все нормально? — спрашивает Миша.

Я стону, сгибаясь пополам, и закрывая глаза. Даже долбаной Но-шпы с собой нет. Опять же, дурацкая привычка полагаться на предусмотрительность других людей.

— Уль, не заставляй меня выламывать дверь.

— Миш, отвези меня домой, — прошу я, глядя на дверь.

— Да что случилось-то? — психует он.

— У меня критические дни начались.

Слышу, как он шумно выдыхает. Ага, я тоже недовольна. Но такова наша природа, и ему придется смириться с этим. Интересно, каково это: только познать девушку, и тут же наткнуться на такую преграду? Хотя… это всего лишь небольшое препятствие, которое само по себе перестанет существовать через короткие пять дней.

— Подожди, сейчас вернусь.

Да куда уж я денусь? Натянув одежду, опускаю крышку унитаза, опускаюсь на нее и принимаюсь ждать. Чего — пока непонятно, но у меня другого выхода нет. Через несколько минут в дверь снова стучат.

— Уля, это Инна. Детка, откроешь?

Я встаю и иду к двери. Щелкаю замком и проворачиваю ручку, а уже через секунду в проеме появляется улыбающаяся хозяйка дома. Войдя в ванную, она прикрывает за собой дверь и протягивает мне пачку прокладок.

— Миша сейчас принесет тебе белье. Стиральная машинка у нас в отдельном помещении. Примешь душ — я все покажу. Только застирай холодной водой.

Я улыбаюсь.

— Спасибо. И в машинке, к счастью, нет нужды.

Инна Владимировна окидывает меня быстрым взглядом, а потом удовлетворенно кивает.

— Ну и славно. Все, я пошла. Не запирайся, Миша через минутку будет, а Тиша с Марком не войдут без стука.

Я киваю, а потом разворачиваюсь и стягиваю с себя свитер. Два коротких стука, и Миша заходит в ванную. Кладет на край раковины мои трусики и кивает на них.

— Я решил, что в такой день «Чудо-женщина» тебе подойдет лучше всего.

Я широко улыбаюсь.

— И даже тут он идеальный, — бубню себе под нос.

Миша подходит ближе и, обняв, гладит мою уже обнаженную спину.

— Что ты сказала? Повтори.

— Ни за что.

Он трется своим носом о мой.

— Ты что-то сказала про идеального.

— Если слышал, зачем попросил повторить?

— Хочу, чтобы ты произнесла это не так, словно говоришь о ком-то левом. Скажи это обо мне.

— О, нет. Ты зазнаешься.

— Я уже. Ну же, дай мне хоть что-то.

— Это ты сейчас намекаешь на секс, который тебе не обломился?

Миша смеется.

— Это я сейчас намекаю на то, что мое признание осталось без ответа. Давай, Белка, и я отстану.

— В смысле выйдешь и дашь мне спокойно принять душ?

Миша бросает взгляд на кабинку за моей спиной, а потом отстраняется и стягивает свою кофту.

— Воу, ты что делаешь?

Я пытаюсь натянуть