Социальные проблемы современного спорта и олимпийского движения (гуманистический и диалектический анализ) - Владислав Столяров

С этим последним замечанием А.В. Кыласова нельзя согласиться. Кубертен не только разработал концепцию «спортивной педагогики», «педагогики спорта», «атлетического воспитания», но и изложил ее в ряде своих публикаций. Наиболее полно она изложена в его работах «Спортивная педагогика» [Coubertin, 1919] и «Уроки спортивной педагогики» [Coubertin, 1921].

Кубертен подчеркивал многостороннюю значимость спорта: «Народы должны осознать все возможности спорта, а не относиться к нему как к чему-то отвлекающему от повседневности, как приятному времяпровождению… Спорт должен занимать достойное место в социальной доктрине народов» [цит. по: Брендедж, 1991: 30].

Прежде всего он отмечал значение спорта для сохранения и укрепления здоровья. «Если греки занимались спортом для укрепления здоровья, – писал Кубертен, – он не повредит и нам, как не повредит и их огромная вера в спорт, и их желание достичь физического совершенства, которое воодушевляло их. Когда мы в свое время добьемся прекрасного здоровья, занятия спортом для его поддержания станут даже еще важнее, и мы не совершим ошибку, если отставим все остальные заботы на второй план» [см. Vialar, 1962b: 79].

Вместе с тем Кубертен подчеркивал, что включение спорта в систему воспитания позволит не только улучшить здоровье и физические качества людей, но также сделать их лучшими гражданами, более честными, оптимистичными и сильным духом.

Важное значение он придавал значению спорта для совершенствования интеллектуальных, нравственных и эстетических способностей человека. По мнению Кубертена, спорт – это средство, с помощью которого индивидуум может достичь «гармонизации двух видов силы» – мышечной и духовной, что дает ему возможность обрести физическое здоровье и духовную гармонию [см. Georgiadis, 1999: 49]. Он доказывал, что спорт способен формировать «характер и укреплять нравственные силы», а также «инициативность, стойкость, энергичность, стремление к самосовершенствованию и пренебрежению к возможным опасностям», а значит, содействовать не только физическому совершенствованию, но и «гармоничному развитию взрослого человека (equilibrium of the adult)» [Coubertin, 1966b: 57, 79, 108].

По мнению Кубертена, «изучение собственного сознания, анализ чувств и эмоций – единственный способ морального совершенствования – имеет в спорте неограниченное поле, неограниченные возможности для применения. И эта возможность для больших свершений в области педагогики обязательно должна быть использована ею» [Coubertin, 1919: 137–138].

Кубертен полагал, что спорт способен внести вклад в решение не только личного совершенствования, но и социальных отношений: он может вдохнуть в человечество дух свободы, мирного соревнования, способствовать укреплению дружбы и взаимопонимания между народами, их культурному сотрудничеству. Таким образом, спорт, спортивные соревнования и подготовку к ним Кубертен оценивал как наиболее эффективный путь совершенствования человека и человечества: «Среди всех сил, движущих современным миром и обогащающих человечество, нет, на мой взгляд, такой, на которую мы можем положиться больше, чем на спорт. Это сила, которая отвечает всем современным нуждам» [цит. по: Vialar, 1962а: 70].

Однако это – лишь один аспект оценки Кубертеном спортивной деятельности. Он фактически первый обратил внимание на возможность неоднозначного и даже противоречивого влияния спорта на личность и социальные отношения.

Высоко оценивая гуманистический потенциал спорта для воспитания совершенной личности и гуманных социальных отношений, Кубертен неоднократно подчеркивал, что спорт может – при определенных условиях – отрицательно влиять на здоровье человека, на его личностные качества, в том числе культуру, способен развивать в человеке жестокость, чувство мнимого превосходства над другими; он может использоваться как средство разжигания межнациональных конфликтов, решения узкокорыстных политических целей и т. д.

♦ Спорт «может вызывать к жизни как самые благородные страсти, так и самые низменные… может развивать бескорыстие и чувство достоинства, также как и любовь к наживе… может быть рыцарски благородным или развращенным, мужественным или брутально жестоким; наконец, его можно использовать как для укрепления мира, так и для подготовки к войне» [Кубертен, 2011: 22].

♦ «Мы знаем, – писал также Кубертен, – что спорт может привести к тяжелым злоупотреблениям, утонуть в меркантилизме и низменной грязи, и от такой судьбы нам необходимо его уберечь. Если этого не сделать, разрушатся все надежды, связанные со спортом, и он не будет играть никакой роли ни в школьном воспитании, ни в общественной жизни, а, напротив, поможет коррупции, дав ей дополнительный шанс» [Coubertin, 1986а: 369].

Положение Кубертена о возможности противоречивого влияния спортивной деятельности на личность и социальные отношения имеет важнейшее значение для понимания его идеи возродить Олимпийские игры, а также всей концепции современного олимпизма.

Идея возрождения Олимпийских игр в концепции Кубертена

В отношении этой идеи нередко допускаются две неточности.

Во-первых, Кубертену ошибочно приписывают первенство в возрождении античных игр Олимпиад. По уточненным данным, современные Олимпийские игры проводятся без малого 400 лет. Полагают, что отсчет времени их проведения следует начинать с 1612 г., «когда от простого интереса к античным играм перешли к организации состязаний по их образу и подобию» [Кыласов, 2010а: 177].

Идею возрождения древних Олимпийских игр осуществил королевский прокурор Роберт Довер (Robert Dover, 1575–1652), который во времена правления Якова I организовал в городе Чиппинг Кэмпден (Chipping Campden) графства Глостер Олимпийские игры Котсуолда (Cotswold Olimpick Games). Эти игры с участием местного населения проводились ежегодно вплоть до 1852 г.

Особенно важное значение имели организованные в 1850 г. Олимпийские игры в Мач Венлоке графства Шропшир, которые основал пригласивший на них Кубертена доктор Вильям Пенни Брукс. Не случайно 7–й президент МОК Хуан Антонио Самаранч, прибыв в Мач Венлок, возложил венок на могилу Брукса и произнес речь: «Я приехал воздать дань уважения и почтить память доктора Брукса, который поистине был основателем современных Олимпийских игр» [цит. по: Кыласов, 2010а: 49].

Предпринимались и другие попытки возрождения античных Игр – в Германии, Канаде, Франции и Швеции – суммарно уже 341 раз в течение 280 лет.

Во-вторых, идею Кубертена возродить Олимпийские игры и на их основе развить олимпийское движение часто объясняют стремлением содействовать повышению интереса к спорту и развитию его в международном масштабе.

Такое желание действительно было у Кубертена. Для периода зарождения современного олимпийского движения (вторая половина XIX в.) характерна неразвитость спорта и спортивных отношений как в рамках отдельных стран, так и в международном масштабе. Международное спортивное движение еще только зарождалось. Встречи спортсменов разных стран были крайне редкими. Регулярное проведение Олимпийских игр, по мнению Кубертена, могло стимулировать интерес к спорту, способствовать развитию спортивных контактов, содействовать тому, чтобы «эти контакты стали периодическими и завоевали себе неоспоримый авторитет», приобрели международный статус, т. е. «интернационализировать» спорт.

И все же не в этом состоял основной смысл кубертеновской идеи возрождения Олимпийских игр и разработанной им концепции современного олимпизма. Подчеркивая важную роль спорта как средства формирования совершенной личности, Кубертен осознавал возможность его противоречивого влияния на личность и социальные отношения, использования не только в позитивных (с точки зрения гуманизма), но и негативных целях.

Поэтому на первый план для Кубертена вышла задача: каким образом максимально полно использовать огромный воспитательный потенциал спорта и предотвратить связанные с ним возможные негативные явления.

Он неоднократно указывал на то, что нужен не любой спорт, а спорт «воспитательный» («educatif»). Чтобы спорт мог выполнять свою воспитательную функцию, писал Кубертен, необходимо его «облагородить»: «именно потому что в новом, формирующемся ныне мире спорт может играть важнейшую роль для прогресса и восстановления дружеских связей между государствами, мы хотим, чтобы спорт был чище и благороднее» [см. Vialar, 1962b: 81, 85]. В 1896 г., касаясь роли спорта в борьбе за мир, Кубертен выразил надежду на то, что в рамках олимпийского движения «атлетизм будет возвеличен и облагорожен, и международная молодежь будет черпать в нем любовь к миру и уважение к жизни» [цит. по: Петров, 1980: 18].