Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами - П. Курочкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
через чащобу, руками раздвигает ветви и заботливо предупреждает нас всякий раз, когда
встречается какая-нибудь неожиданно сть. Но вот он о становился и радо стно во скликнул:
- Огонек!
Так на корабле, затерявшемся в безбрежном океане, раздается долгожданное: "Земля!"
Все о становились.
- Показало сь... - пробурчал самый о сторожный Евсеев.
- Нет, светится! - возразил Астафьев.
- Если даже про сто ко стер, идемте узнаем, кто такие. Может, хоть обогреемся, - сказал я,
уловив тускло пробивающийся в темноте желтоватый свет.
- Товарищ командир, я разведаю, - попро сился Лев Астафьев, который, как и Сычев,
старался все узнавать первым.
- Иди, да о сторожней, - отпустил я его.
Командиром этой группы я, по сути, не был. Собрались четверо младших командиров из
разных воинских частей, попавших в начале войны в окружение, и уговорились вместе
пробираться к своим, к линии фронта. Ну а по скольку я был политруком роты, то есть
старшим по званию, ко мне и стали обращаться как к командиру.
Астафьев вернулся очень скоро.
- Ну и живут люди! Все у них на виду. Ни занавески, ни ставен, - еще издали услышали мы
его голо с. - По-моему, уже поужинали и собираются спать.
- Да ты толком скажи, что это: хутор, село... - потребовал Баранов, который всегда
докладывал точно и четко.
- Село, конечно! А свет только в самом крайнем доме. По стучимся, покажемся в окно,
увидят, какие мы, небо сь не прогонят.
Но пока мы пробирались по чащобе, заветный огонек в окошке погас. Видимо, хозяева
легли спать. Мы подошли к старой, поко сившейся хате. Но долго пришло сь нам потихоньку
стучать то в дверь, то в окно, пока наконец в сенях не звякнула щеколда и по слышало сь
испуганное:
- Кто такие?
Мы вполголо са, чтобы не услышали со седи, объяснились как могли.
Дверь со скрипом открылась, хозяин чиркнул спичкой и при слабом свете сразу понял,
кто мы такие. Спичка погасла, и в кромешной тьме мы вошли за хозяином в хату. Он тут же
приказал:
- Марфа, завесь окна, да поплотней.
И только когда хозяйка выполнила это приказание, зажег лампу.
- Не буду сильно фитиль выкручивать, керо син на исходе, где его теперь возьмешь... - с
горечью заметил хозяин, черными заскорузлыми пальцами убавляя огонь пятилинейной
лампы так, чтобы она светила не ярче лампадки..
- Ах, зозюлечки вы мои! - пожалела нас дородная улыбчивая хозяйка. - Да ниточки ж
сухой на вас нету! Зараз печку затоплю, обсушитесь. Да вы, наверно, голодные. Юхим, чего ж
ты стоишь, неси что там у тебя о стало сь.
Хозяин вышел и, судя по топоту ног, направился за дом. Видя, что мы настороженно
прислушиваемся к шагам хозяина, Марфа успокоила нас, пояснила, куда ушел он.
- За сараем пришло сь выкопать ямку и всю еду там прятать, да и одежонку что
поновей, - говорила она, нарезая свежевыпеченный еще теплый черный хлеб. - Тащут немцы-
ироды все - и сало, и масло, и яйка. А курочка на глаза попадется, сразу пристрелят. Вот и
приходится то в ямках, то в бурьяне ховать все, что ни на есть.
Юхим вернулся с большим куском сала и кринкой молока. Сам щедро нарезал сало и,
о ставив нож на столе, предложил дальше резать по мере надобно сти.
Огромный черный каравай с хрустящей корочкой быстро уменьшался, да и сало таяло,
как на сковородке. А хозяин все расспрашивал нас про фронт, как будто мы могли знать
больше, чем он сам. И когда убедился, что ничего нового от нас не услышит, по скреб в
затылке и высказал, наверное, самое заветное:
- Может, сразу растерялись наши от неожиданно сти, а уперлись бы да дружно бро сились
на врага, то и не пришло сь бы вот так, в одиночку, по лесам пробираться?
- Упирались, батя. Еще как упирались! - горячо и напористо возразил Астафьев.
Задетый за живое упреком Юхима, Астафьев рассказывал о первых боях. Он не
оправдывался перед этими добрыми людьми, а про сто вспоминал и как бы сам себя
проверял, так ли вел себя в трудные минуты.
Служил он неподалеку от границы связистом. Его радио станцию разбомбило, а его
самого взрывной волной отбро сило в канаву. Когда очнулся, никого своих уже не было, мимо
проходила наша артиллерия на конной тяге. Пришло сь из радиста превратиться в
артиллериста. Целую неделю пробирались по болотам, хотели вырваться из окружения. Но
наткнулись на фашистскую автоколонну. Дали по вражине из трех сорокапяток. Уцелел
только генеральский "опель", потому что шел позади колонны...
- На середине села, на углу школы, новая власть громкоговоритель приладила, - не
унимался старик. - День и ночь хвалятся, как они чай пьют в Мо скве. А мы же не знаем, где у