Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945 - Анатолий Александрович Александров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
День Красной Армии, 23 февраля, в «Вольфшанце» и в «Аскании» ожидался с тревогой. Начальник Генштаба ОКХ Гальдер не сомневался, что этот праздник Верховное Командование большевиков обязательно отметит на ряде участков фронта активными действиями. Но вечерние донесения штабов групп армий свидетельствовали лишь о давлении русских в пунктах - на Любаньском направлении, в районе Демянска, у Холма, севернее и южнее Вязьмы, на Барвенковском выступе.
Гитлер лично окрестил район восточнее Старой Руссы крепостью «Демянск» и ежедневно в феврале начинал анализ обстановки с этого участка обороны. Напряжение здесь с каждым днем возрастало.
Кюхлер позвонил в «Вольфшанце»:
- Мой фюрер, у генерала Эйке на исходе боеприпасы. Крепость «Демянск» в опасности! Я предлагаю…
- Нет, я предлагаю, Кюхлер, - прервал собеседника Гитлер, - удерживать крепость «Демянск» до последнего солдата! Вы слышите меня, - до последнего солдата! Большевики сражаются за Демянск, потому что понимают его стратегическое положение.
- Группа армий «Север» остро нуждается в резервах, мой фюрер, - вставил реплику Кюхлер.
Но Гитлера было уже не остановить.
- Резервы нужны всем. Не думайте, что у вас ситуация тяжелее, чем у других. Только что я получил донесение фельдмаршала Клюге, что русские вновь атакуют Юхнов. Я позвонил ему и приказал нанести контрудар, чтобы не допустить их прорыва к Вязьме.
- Мой фюрер, Клюге имеет пять армий, у меня же их только две, - возразил Кюхлер. - Маневр силами с пассивных участков исключен, по тому что по всему фронту идут тяжелые бои.
- Я распорядился о создании оперативной группы во главе с Зейдлицем в составе пяти дивизий. Она предпримет наступление от Старой Руссы с целью деблокирования 2-го армейского корпуса Эйке.
Утром 28 февраля, когда 12-й армейский корпус вел борьбу за удержание Юхнова, в Главной Ставке состоялось совещание с командованием группы армий «Центр». Триумфатором на нем оказался спаситель Ржева генерал Модель. Гитлер, при открытии, объявил о присвоении ему воинского звания «генерал-полковник» и вручил «Дубовые листья» к «Железному кресту».
Обсудив обстановку в полосе обороны группы армий «Центр», фюрер подтвердил, что поставленные перед войсками Клюге боевые задачи остаются в силе. Общей их задачей оставалось удержание Вязьмы.
Но Гитлеру не терпелось быстрее бросить вермахт в наступление хотя бы на одном-двух участках Восточного фронта. В полдень 2 марта он провел совещание в «Вольфшанце» с командующим группой армий «Север» фон Кюхлером.
Речь на нем как раз и шла о наступлении. Хотя главной задачей на левом фланге Восточного фронта оставалась операция по деблокаде 2-го армейского корпуса Эйке в крепости «Демянск», наступление у Старой Руссы было намечено осуществить в период 13- 16 марта. Наступление же на Холм намечалось начать 5 марта, а у реки Волхов, на Будогощь - 7 марта. Фюрер потребовал от Кюхлера педантичного выполнения отданных приказов.
Обострение обстановки в полосе обороны группы армий «Центр» в первой половине марта чрезвычайно озадачило Гитлера. С утра 9 марта он дважды вел переговоры с Клюге по поводу локализующих действий 14-й моторизованной дивизии западнее Сычевки. Но как в данной ситуации поступить с намерением Моделя все-таки наступать на Осташков? Насколько эта операция отвечает сложившимся условиям? Чтобы выяснить эти вопросы, Гитлер вызвал командующих группой армий «Центр» и 9-й армии в Главную Ставку.
Встреча фюрера с фельдмаршалом Клюге и генерал-полковником Моделем оставила у Гальдера двоякое впечатление. Снова, как и в последний февральский день, премьером на ней выглядел одержимый наступлением Модель. С непререкаемым апломбом он настойчиво доказывал Гитлеру целесообразность немедленного удара на Осташков:
- Удар вдоль Волги на север, мой фюрер, является важной акцией накануне летнего наступления вермахта. Перерезав коммуникации 3-й и 4-й ударных армий русских, войска группы армий «Центр» снимут проблему резервов для обороны Великих Лук, Велижа и Белого.
- Мой фюрер, вам известно, что группа армий «Центр» не располагает в данный момент оперативными резервами для наступления, - твердо возразил Клюге.
Гитлер бросил на него сердитый взгляд, заявил:
- У ОКВ тоже нет оперативных резервов. Но Модель прав. Для подготовки летнего наступления нам будут необходимы плацдармы. Прорыв на Осташков, возможно, откроет дорогу на Рыбинск, Ярославль, к Уралу.
- Моей главной целью и впредь остается Москва, - отчеканил генерал-полковник Модель.
- Немецкий солдат должен утвердиться летом не только у Осташкова и Ржева. Наступайте, Модель!
Чувствуя поддержку Гитлера, Модель заявил:
- Мой фюрер, я хотел бы получить 56-й моторизованный корпус Шааля, уже отличившийся в боях под Москвой: Мне нужен бронированный ударный кулак.
Гитлер смешался и не сразу нашелся что ответить. Клюге сердито бросил в сторону Моделя:
- Но кто в таком случае защитит Вязьму, Модель? Генерал Йодль постарался соблюсти нейтралитет:
- Разумнее, Модель, основательно пополнить техникой ваш 48-й танковый корпус генерала Гейма.
- Сдача Вязьмы Советам явилась бы грубейшей ошибкой с нашей стороны, - вставил реплику начальник Генштаба ОКХ Гальдер. - Это подорвало бы оборону группы армий «Центр» на Московском направлении.
- Выходит, я не получу никакой поддержки войсками? - демонстрируя несогласие, возразил Модель.
Гитлер вдруг круто повернулся к залу и, словно посчитав вопрос о силах решенным, твердо заявил:
- Вы должны, Модель, достигнув Осташкова, повернуть войска на Ярославль и Иваново. Этот маневр будет неожидан для большевиков и явится важнейшим звеном в покорении Москвы. Она с тыла открыта.
Однако Модель вернул фюрера к трудной проблеме:
- Но, мой фюрер, как вы решаете вопрос о подчинении мне 56-го моторизованного корпуса?
Фюрер искусно ушел от прямого ответа:
- Настало время, Модель, вести наступление небольшими группами. Я много думал над этой проблемой. Возьмитесь за ее реализацию. Я вам доверяю…
В первые месяцы сорок второго «главный пропагандист рейха» Геббельс сравнительно редко наведывался в «Вольфшанце». И его можно было понять: вермахт терпел одну неудачу за другой. Фюрер круглые сутки был в круговерти неотложных дел, латая то одну дыру, то другую. Теперь, в середине марта, Гитлер сообщил «верному Йозефу» обнадеживающую весть о предстоящих победных наступлениях.
Через три дня после возвращения Гитлера из Берлина Геббельс прибыл в Главную Ставку. Канцлер выглядел переутомленным, но чувствовал себя бодро, тем более что он уже глубоко продумал план всей летней кампании сорок второго на Восточном фронте. Беседа получилась содержательной. И на этот раз не обошлось без
