"Взлет и падение Третьего рейха" - Уильям Ширер

Вторая военная весна принесла новые поразительные победы Германии и новые затруднения Англии, которая теперь отбивалась в одиночестве; дома она подвергалась непрерывным ночным налетам немецких бомбардировщиков, а на заморских территориях ее армии были изгнаны из Греции и Киренаики, и общее положение казалось более мрачным и более безнадежным, чем когда-либо. Престиж Англии, когда пропаганда стала могущественным оружием, особенно в деле оказания воздействия на Соединенные Штаты и Россию, упал еще ниже {Чарлз Линдберг, известный летчик, который, по мнению автора, по своей наивности поверил пропагандистскому хвастовству немцев во время своего посещения нацистской Германии, в своих выступлениях перед различными аудиториями в Америке уже предрекал Англии поражение. 23 апреля 1941 года после победы нацистов на Балканах и в Северной Африке, обращаясь к 30-тысячной толпе в Нью-Йорке на первом массовом митинге только что созданного комитета "Америка прежде всего", Линдберг говорил: "У английского правительства отчаянный план… убедить нас отправить снова американские экспедиционные силы в Европу и разделить с Англией военное и финансовое фиаско… " Он осудил Англию за ее подстрекательство малых государств Европы к безнадежной борьбе против превосходящих сил противника. Очевидно, ему и в голову не приходило, что Югославия и Греция, только что разгромленные Гитлером, подверглись нападению без какого-либо повода с их стороны и что они пытались защищаться, так как не утратили чести и мужества, несмотря на безнадежность своей борьбы. 28 апреля Линдберг, полковник резерва армейской авиации, после того как президент Рузвельт 25-го публично заклеймил его как пораженца и умиротворителя, подал в отставку. Военный министр его отставку принял. — Прим. авт. }.

Гитлер не упустил случая воспользоваться благоприятной обстановкой на фронтах и в своей хвалебной речи в рейхстаге 4 мая основное внимание уделил саркастическим нападкам лично на Черчилля как на подстрекателя (разумеется, вместе с евреями) войны, главного виновника поражения англичан.

"Он самый кровожадный в истории стратег дилетантского уровня. Ибо свыше пяти лет этот человек носился по Европе, точно безумный, в поисках чего-либо, что можно поджечь… Если назвать его солдатом, то он — никудышний политик, если назвать его политиком, то он — скверный солдат. Дар, которым он обладает, — это умение лгать при благочестивом выражении лица, умение искажать правду до тех пор, пока наиболее тяжелые поражения не будут представлены им как славные победы… Черчилль, являясь одним из наиболее безнадежных дилетантов в стратегии, умудрился (в Югославии и Греции) проиграть на двух театрах войны от одного удара. В любой другой стране его отдали бы под суд… Его безумие можно объяснить лишь как проявление паралитической болезни или как бред алкоголика… "

Что касается переворота в Югославии, который вызвал у него такую ярость, то тут он и не пытался скрывать своих истинных настроений:

"Мы все были поражены этим переворотом, осуществленным кучкой подкупленных заговорщиков. Поймите, господа, когда я услышал об этом, то сразу отдал приказ о нападении на Югославию. Обращаться с германским рейхом таким способом непозволительно".

Высказывая бахвальство в связи с победами, достигнутыми весной, в особенности над англичанами, Гитлер не осознавал в полной мере, каким тяжелым ударом оказались они для Англии и в какое отчаянное положение попала Британская империя. В тот самый день, когда Гитлер выступал" в рейхстаге, Черчилль писал письмо президенту Рузвельту о серьезных последствиях потери Египта и Ближнего Востока, умоляя Америку вступить в войну. Премьер-министр пребывал в самом мрачном настроении за всю войну.

"Я умоляю Вас, мистер президент, — писал он, — взвешенно оценить всю серьезность последствий, к которым может привести крах на Ближнем Востоке".

Командование немецкого флота требовало от фюрера максимально использовать сложившуюся ситуацию. Положение дел у держав оси еще более улучшилось после того, как вновь назначенный премьер-министр Ирака Рашид Али, известный своими прогерманскими настроениями, подверг осаде английскую авиабазу Хаббания, расположенную недалеко от Багдада, и обратился к Гитлеру за помощью, дабы изгнать англичан из страны. После захвата острова Крит адмирал Редер, который всегда относился к "Барбароссе" без энтузиазма, обратился 30 мая к Гитлеру с предложением подготовить решающее наступление на Египет и Суэц, и Роммель, горевший желанием продолжить с получением подкреплений свое наступление, направил фюреру аналогичную просьбу из Северной Африки. "Этот удар, — объяснял Редер фюреру, — окажется для Британской империи более жестоким, чем захват Лондона". Через неделю адмирал вручил Гитлеру меморандум, подготовленный оперативным отделом штаба ВМС, в котором предупреждал, что осуществление плана "Барбаросса" — естественно, первостепенная задача руководства ОКБ — не должно ни при каких обстоятельствах повлиять на отказ от ведения войны на Средиземноморье или на его отсрочку.

Но фюрер уже принял решение, а по существу, он не менял его с рождественских праздников, когда провозгласил план "Барбаросса" и заявил адмиралу Редеру, что Россия должна быть уничтожена в первую очередь. Его мышление, ориентированное на ведение войны на суше, было просто не в состоянии охватить более широкую стратегию, проповедуемую военно-морскими силами. Еще до того, как Редер и штаб ВМС обратились к нему, Гитлер 25 мая издал Директиву э 30, предусматривавшую отправку в Багдад военной миссии, нескольких самолетов и вооружения в помощь Ираку. "… Я решил, — заявил он, — способствовать развитию событий на Среднем Востоке путем поддержки Ирака". Он ограничился этим недостаточным шагом. Что касается более крупной и смелой стратегии, в поддержку которой выступали адмиралы и Роммель, он заметил:

"Лишь после осуществления операции "Барбаросса" решится, будут ли и каким образом окончательно ликвидированы — во взаимодействии с наступлением на Суэцкий канал — английские позиции между Средиземным морем и Персидским заливом".

Уничтожение Советского Союза является первоочередной задачей; все остальное может подождать. Это, как стало теперь очевидно, явилось крупнейшей ошибкой. В конце мая 1941 года Гитлер, используя только часть своих сил, мог нанести сокрушительный, вероятно, даже роковой удар по Британской империи. Никто не понимал этого лучше, чем оказавшийся в тяжелейшем положении под давлением обстоятельств Черчилль.

В письме президенту Рузвельту от 4 мая он признавал, что если Египет и Ближний Восток будут потеряны, то продолжение войны "превратится в трудную, долгую и мрачную проблему", даже при условии вступления в конфликт Соединенных Штатов. Но Гитлер этого не понял. Его слепота тем более непостижима, поскольку балканская кампания задержала операцию "Барбаросса" на несколько недель, поставив ее тем самым под угрозу. Захват России теперь предстояло осуществить в более короткие сроки, чем первоначально планировалось. Ибо существовал непреодолимый рубеж — русская зима, из-за которой потерпели поражение Карл XII и Наполеон. У немцев оставалось только шесть месяцев до наступления зимы для захвата огромной страны, которую еще никогда не завоевывали с запада. И хотя наступил уже июнь, огромную армию, дислоцированную на юго-востоке — в Югославии и Греции, еще предстояло перебросить к советским границам по разбитым дорогам, не соответствовавшим объему и темпам планируемых перевозок. Эта задержка, как обнаружилось впоследствии, оказалась роковой. Апологеты военного гения Гитлера утверждают, что балканская кампания не вызвала ощутимых изменений в графике осуществления плана "Барбаросса" и что перенос срока был вызван главным образом поздней оттепелью, из-за чего дороги Восточной Европы оставались месивом грязи вплоть до середины июня. Однако свидетельские показания основных представителей немецкого генералитета говорят о другом. Фельдмаршал Фридрих Паулюс, имя которого будет впредь ассоциироваться со Сталинградом и который в то время являлся главным разработчиком плана русской кампании в генеральном штабе сухопутных войск, показал на Нюрнбергском процессе, что решение Гитлера напасть на Югославию отодвинуло начало "Барбароссы" примерно на пять недель. Из боевого журнала ВМС явствует то же самое. Фельдмаршал фон Рундштедт, командовавший в России группой армий "Юг", говорил на допросе после войны, что из-за балканской кампании к осуществлению плана "Барбаросса" приступили "по меньшей мере на четыре недели позднее". "Эта задержка, — добавил он, — обошлась очень дорого".

Во всяком случае, 30 апреля, когда его армии завершили захват Югославии и Греции, Гитлер назначил новую дату начала операции "Барбаросса" — 22 июня 1941 года.