Антология советского детектива-41. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Авдеенко Александр Остапович

Нужны были новая техника и вооружение. По инициативе коллектива направления специальной разведки началась разработка таких образцов — бесшумного стрелкового оружия, современных парашютов для большого радиуса действия, нового обмундирования, компактных средств связи.

Офицеры направления не засиживались в Москве. Они постоянно выезжали в округа, оказывали помощь в комплектовании частей специального назначения.

Однако пришло время проверить новые части спецназа в деле — на учениях. И такое учение было подготовлено офицерами направления во главе с Николаем Патрахальцевым. Оно было проведено на территориях Ленинградского и Прибалтийского военных округов.

Часть специального назначения принимала участие во фронтовой наступательной операции. Руководил учениями заместитель начальника ГРУ генерал-полковник Х.-У. Мамсуров.

В ходе учения отрабатывались важнейшие вопросы, такие как подготовка разведывательно-диверсионных групп, их десантирование, работа в тылу противника».

Пять лет руководил направлением специальной разведки полковник, а потом генерал-майор Николай Патрахальцев. В 1962 году он возглавит отдельную часть и продолжит свою работу. Будет обучать и воспитывать разведчиков-диверсантов.

Генералу Николаю Кирилловичу Патрахальцеву будет 61 год, когда он уйдет в отставку. Его ученики служат в войсках специального назначения и ныне.

КОСТРЫ НА СНЕГУ

Глава первая

Сов. секретно

экз. единств.

ПРИКАЗ

Капитана тов. Банова Ивана Николаевича назначаю помощником командира диверсионного отряда военинженера 1-го ранга тов. Г. М. Линькова по специальной работе. Отряд находится в 8—10 км западнее озера Червонное.

Тов. Банову И. Н. в ночь с 15 на 16 августа 1942 года вместе с грузом боеприпасов и материалом для диверсионной работы высадиться с парашютом в вышеуказанном районе на сигнал семи костров, выложенных буквой «Н».

Присвоить Банову И. Н. оперативную кличку Черный.

Начальник 5-го отдела 1-го управления ГРУ

Генштаба Красной армии

подполковник Патрахальцев

15 августа 1942 года

Моторы самолета мерно гудели. Иван Банов прильнул к иллюминатору. Вокруг темень, хоть глаз коли. На земле — ни огонька. Изредка из-за туч выглядывала луна, и тогда в ее бледном, тусклом свете он видел лес под крылом да редкие блюдца озер. Судя по времени — подлетали к линии фронта.

Капитан Иван Банов, а теперь он уже и не Банов, а Черный, летел в тыл. На фронте в понятие «тыл» они привыкли вкладывать иной смысл. Тыл — это отдых, хоть какое-то затишье, можно откормиться, отоспаться. Теперь все для него перевернулось — тыл становился фронтом, а фронт? Фронт по-прежнему оставался фронтом. Только теперь у него, капитана Черного, будет своя линия фронта. В тылу врага.

Он не переставал думать о предстоящей задаче. Многое было неясно. Вернее, теоретически, как говорят на пальцах, он все понимал.

В середине 1941 года парашютно-десантный отряд под руководством Григория Линькова из района Вязьмы был заброшен в тыл врага. Линькову предписывалось создать базу для длительной боевой работы партизан. И Григорий Матвеевич ее создал.

В отряде насчитывалось около ста человек. Состав — достаточно разношерстный: десантники, выброшенные вместе с Линьковым, окруженцы, вчерашние бойцы и командиры Красной армии и местные жители.

Действовали они в очень выгодном для командования районе. С северо-запада проходила магистраль Брест-Минск-Москва, южнее — дорога Брест-Пинск-Мозырь-Гомель. Через Барановичи пролегал путь на Ленинград, и в другую сторону на Могилев. Через Сарны шла железная дорога Брест-Ковель-Киев.

Отряд Линькова работал на этих коммуникациях, совершая диверсии, уничтожая вражеские эшелоны, останавливая движение на железнодорожных перегонах.

Батя (оперативный псевдоним Линькова — авт.) свою задачу выполнял. Но Центру этого было мало. От военной разведки требовали не только диверсий, но прежде всего разведданных. Верховный главнокомандующий, Генеральный штаб каждый день требовали новых, свежих сведений о перемещении живой силы и боевой техники противника, об их дислокации.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нужна была четкая картина войны. Руководство хотело знать силу противника, которая противостояла советским войскам.

Но отряд Линькова исходно нацеливался на иные задачи — на диверсии. И в этом у них уже был накоплен опыт. А вот как вести разведку, добывать разведданные, насаждать агентуру партизаны Бати не знали и не умели.

Более того, интуитивно они сторонились городов, крупных населенных пунктов — там стояли немецкие гарнизоны, в прямое противостояние с которыми партизаны вступать не могли — пока не было ни сил, ни оружия, ни возможностей. Да и лишние контакты с местными жителями — это всегда утечка информации. Среди них могли оказаться предатели, немецкие агенты. Рисковать нельзя.

Теперь всю работу предстояло перестроить по-иному. Разведка должна была стать главным делом отряда.

Так считал Центр. Что думал по этому поводу Батя, Банов не знал. Ведь развертывание разведсети, особенно на первом этапе, дело трудоемкое, опасное и далеко не показательное. Пустил под откос поезд — есть что доложить в Москву: столько гадов погибло, столько ранено, техника сгорела, движение задержано. А что значит вырастить хотя бы одного агента? Его предстоит подобрать, да так, чтобы он работал в нужном месте, имел доступ к ценной информации. Прежде этого кандидата следует проверить, убедиться, что он наш человек, а не подсадная гестаповская утка. Потом надо уговорить работать на партизан. Но даже если и уговаривать долго не придется (среди местных жителей было достаточно патриотов, кто горел желанием бороться с врагом), от такого агента толку мало. Его надо научить осторожности, конспирации, умению легендироваться, скрывать свои истинные намерения. Иначе он и себя погубит, и других подведет под удар.

И только после всего этого, по прошествии времени, можно надеяться на разведывательные данные от него.

Но один агент — в поле не воин. Таких агентов надо немало.

Черный вспомнил, как предостерегал его наставник в Главном разведуправлении подполковник Николай Патрахальцев, когда он готовился к заброске в тыл:

— Практика показывает, Иван, в твоей работе будет много сложностей. Во-первых, в наших партизанских отрядах практически отсутствуют люди, знакомые с методами сбора данных о противнике. И отряд Линькова ничем не отличается от других. У него тоже нет таких спецов. Вот подрывники есть, а разведчиков, увы, — развел руками Патрахальцев. — Второе. В некоторых партизанских отрядах, как бы это помягче выразиться, этой работы…

— Боятся… — вырвалось тогда у него.

— Не то, чтобы боятся, — усмехнулся Николай Кириллович, — но относятся с недоверием, прохладцей. Скорее, не понимают ее важность. Придется переубеждать людей, доказывать… И запомни, капитан, возможности для развертывания разведки у нас очень велики. Ведь немцы находятся на нашей земле, за ними следят тысячи наших людей. У них бесценная информация, но мы не умеем ею воспользоваться.

Мы все время опаздываем, опаздываем… А устаревшая развединформация, сам знаешь, мертвая информация.

Черный вспомнил напряженный взгляд Патрахальцева. Тот повторял эти мысли ему изо дня в день. Видимо, эта проблема очень беспокоила руководство военной разведки.

Уже на аэродроме, перед посадкой в самолет, пожимая руку, Николай Кириллович сказал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я очень надеюсь на тебя, капитан. Дело это, считай, государственной важности. Не увлекайся партизанством, диверсиями. Запомни, твое дело — разведка.

…За бортом самолета гулко ухнул разрыв снаряда, возвращая Черного к реальности. «Проходим линию фронта», — догадался он. Пробрался по тюкам к кабине летчиков.

— Линия фронта, — крикнул Черному штурман в подставленное ухо, — вон там Орел.