Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми - Бор Стенвик

В первую очередь выяснилось, что полиграф обладает способностью развязывать язык: подозреваемые, допрашиваемые при помощи детектора лжи, быстрее сознавались в содеянном. Возможно, они не до конца понимали принципы работы прибора, но знали, что живут в эпоху технологических открытий и что наука непременно докопается до истины. Один из подозреваемых, повар, сознался в краже столового серебра, а другой, церковный служка, — в том, что украл приходскую кассу. Леонард Килер был не только выдающимся инженером-самоучкой — он еще и прекрасно налаживал связи и рекламировал собственные услуги. Килер охотно вызывался расследовать правонарушения, и его услугами пользовались также крупные компании.

Казалось, что с появлением полиграфа сбылась великая мечта всех работодателей: уж теперь-то они сразу определят, кто из соискателей и сотрудников человек честный, а кто — врун, гомосексуалист или коммунист. Таким образом у запуганных сотрудников удавалось выведать даже тщательно скрываемые подробности личной жизни. Полиграф широко использовался отделами кадров до 1988 года, когда в США был принят закон, запрещающий его применение. Однако правила, как известно, не распространяются на служителей закона и порядка, а также на органы государственной власти, поэтому в 2010 году около 73,000 американцев, работающих в соответствующих государственных инстанциях, прошли проверку на детекторе лжи.

Если Килер по-настоящему верил в успех полиграфа, то Джон Ларсон вскоре засомневался в эффективности изобретения. Он выявил сбои в работе прибора и списался с первой «жертвой» полиграфа — Хелен Грэхем. После разоблачения незадачливую студентку исключили из университета и она вернулась в родной Канзас. По словам Хелен, из-за перенесенных в детстве тягот она выросла излишне нервной и впечатлительной. Кроме того, Хелен заявила вдруг, что невиновна в кражах. Впрочем, кражи действительно не прекратились даже после того, как она покинула университет. В конце концов Ларсон поверил Хелен и извинился за все те испытания, которые ей пришлось перенести по его вине. Впоследствии он до конца жизни критиковал собственное изобретение и неоднократно официально опровергал утверждения Килера о том, что полиграф — универсальный метод распознавания лжи.

Более поздние научные эксперименты неоднократно доказывали, что детектор лжи может ошибаться. Существуют и общеизвестные примеры таких ошибок: в 1986 году проверку на полиграфе успешно выдержал советский агент Олдрич Эймс, хотя существовали неопровержимые доказательства его сотрудничества с КГБ. В 1991 году, когда ЦРУ вновь задержало его, он вторично прошел проверку на полиграфе, и опять успешно: сотрудники КГБ якобы посоветовали ему «хорошенько выспаться перед проверкой и постараться не нервничать».

Однако намного хуже, когда результаты проверки становятся основанием для осуждения невиновных. Так, в 1978 году полицейские арестовали жителя Огайо Флойда Фэя, подозреваемого в убийстве своего друга Фреда Эри. Фэй знал, что невиновен, и сам захотел провериться на полиграфе, чтобы окончательно снять с себя подозрения. Ему задали совершенно обычные контрольные вопросы, например «Сегодня вторник?». Но услышав вопрос, действительно ли он убил своего приятеля, Фэй отреагировал более импульсивно, что послужило основанием для обвинения. Он просидел в тюрьме два года, пока в полицию не пришел с повинной настоящий убийца. Будучи в тюрьме, Фэй подробно изучил литературу о детекторе лжи и выяснил, что этот прибор запросто можно обмануть — например, если во время проверки прикусить язык или положить под пятку кнопку. По его словам, он прочитал 27 сокамерникам небольшую лекцию о том, как успешно пройти проверку на полиграфе. Позже, когда всех их обвинили в нарушении тюремного режима, 23 заключенным удалось обмануть детектор лжи благодаря советам Фэя.

Ключ к шифру

Сейчас Асбьёрн Рэшли — один из ведущих норвежских специалистов по технике ведения допроса. Он защитил докторскую диссертацию по этой теме и читает лекции как в Норвегии, так и в других странах. Пока я беседовал с ним, ему как раз позвонили и предложили выступить с лекцией. В последнее время от подобных предложений отбоя не было, ведь именно Рэшли работал над допросами Андерса Беринга Брейвика — террориста, печально известного по событиям, случившимся в Осло 22 июля 2011 года.

На путь научных изысканий молодого амбициозного следователя толкнул скандал, развернувшийся вокруг убийства, которое в норвежской прессе получило название «убийство в Кармёе». На острове Кармёй нашли тело семнадцатилетней Биргитты Тенгс. Перед тем как убить жертву, убийца изнасиловал ее. В преступлении сознался двоюродный брат девушки, но вскоре после этого он отказался от своих слов и начал отрицать свою вину. Тем не менее первое признание стало решающим, и в конце концов подозреваемого признали виновным. В роли эксперта по делу выступал Гисли Гудьонссон, профессор Института психиатрии при Королевском колледже.

— На полицию обрушился град обвинений, — сказал Рэшли. — Гудьонссон заявил, что техника допроса, практикуемая норвежскими полицейскими, основана на манипуляциях и направлена на то, чтобы любой ценой выбить из подозреваемого признание.

Полиция не оставила обвинения без ответа. Этот профессор — он вообще кто? И сколько допросов провел? Обвинять норвежскую полицию в манипуляциях — а не слишком ли много он на себя берет?

— Но мое внимание привлекло то, что Гудьонссон ссылался на специализированную литературу и описанные в ней дела, которые расследовали полицейские Великобритании. Ведь я-то даже и не подозревал, что подобная литература вообще существует! Сейчас любознательному студенту достаточно набрать в поисковике несколько слов — и он получит доступ ко всем существующим источникам, но тогда, в 1990-е, Интернет еще не получил такого распространения.

Рэшли решил пройти курс обучения в Англии, и начальство согласилось ему в этом помочь. Защитив кандидатскую диссертацию, Рэшли должен был вернуться в норвежскую полицию и обучать новичков тому, что сам выучит.

— Но у меня имелись и другие цели. Ложь по-прежнему оставалась для меня своеобразным неразгаданным шифром, к которому я непременно хотел подобрать ключ. В программу обучения входили распознавание лжи и гипноз. Я планировал познакомиться с ведущими учеными и психологами и разработать свой собственный ключ к этому шифру.

Оказавшись в Ливерпуле, Рэшли сразу же взялся за имеющуюся литературу — в первую очередь за работы Пола Экмана и Олдерта Фрая. Последний — профессор Портсмутского университета и автор исследования с многообещающим названием «Детекция лжи и обмана» (Detecting Lies and Deceit)[14]. Он убежден, что полицейские и другие профессиональные охотники за лжецами распознают ложь ничуть не лучше обычных людей: полицейские тоже ошибочно обращают внимание на совершенно неважные детали. Например, исследования, проведенные Фраем, доказывают, что во время допроса лжецы производят впечатление людей, более настроенных на сотрудничество, чем все остальные. Причина этого кроется в беспокойстве, что им не поверят. Говорящих с акцентом мы чаще подозреваем во лжи, а кроме того, мы склонны верить тем, кого природа наградила привлекательной внешностью или детскими чертами лица. И, как я уже упоминал выше, тем, кто отличается красноречием, хотя на самом деле именно их и следовало бы остерегаться. И наконец, признаки лжи не универсальны, а зависят от человека.

По мере того как Рэшли продвигался в изучении этого предмета, он все сильнее впадал в отчаяние. И он попытался найти недостающее звено. Где же кроется разгадка? Может, наводящие вопросы помогут распознать ложь? Рэшли провел собственный эксперимент: воссоздал ситуацию допроса с самыми различными участниками, заснял интервью на видео и начал бесконечно пересматривать их, стараясь понять, лгут участники или нет.

— И вот однажды во время лекции до меня наконец дошло, о чем говорили все эти ученые, — рассказал мне Рэшли. — В действительности разгадки просто-напросто не существует. Распознать ложь невозможно — это никому не под силу. И тогда все встало на свои места.

Искать ключ было бесполезно — требовалось лишь понять, что его вообще не существует. Полагая, что распознавание лжи возможно, Рэшли ошибочно руководствовался идеями, которым научила его работа в норвежской полиции. В последние годы в западном мире наметились две основные методики работы полицейских. Европейская полиция все чаще прибегает к методу, который Рэшли называет дознанием, а американские полицейские по-прежнему придерживаются техники допроса. Метод, наиболее часто применяемый в США — это так называемый опросник Рейда, когда допрос начинается с прямого обвинения («Мы знаем, что ты виновен»), а основная задача — заставить подозреваемого сознаться в преступлении.