Хочу ее на спор (СИ) - Ялитовская Ольга

Глава 33.

- Ничего я не читала, - даже мне мой собственный голос в тот момент показывался каким-то бесцветным, - скажешь в чем дело?

Из больницы, морга и службы спасения не звони. Из полиции... тоже не звонили, хотя Григорьев мог бы... Кошка и собака не сбежали, потому что у меня их нет. Утюг, вода, газ, - все выключено. Меня же дома не было.

- Не скажу, - по голосу поняла, что Алина для убедительности в этот момент еще головой махала, - это всё - дела семейные. Влезать в такое не хочу, да и... знаешь, что раньше делали с вестником плохих новостей?

Мне не до загадок, поэтому я собиралась с духом и переводила для того, чтобы не сорваться на подругу.

- Их казнили, - если она продолжит нести чушь, я тоже готова была вынести подруге приговор, - и, вообще, никому не нравятся люди, которые скорее огорчают, чем радуют.

- А те, кто тянет время и чешет без толку языком, просто бесит, - я положила трубку, как только сказала то, что думала.

Нельзя довести человека до такого состояния, что я реально думала будто наступил потоп, а потом вот так по-дурацки себя вести.

Я извелась пока разблокировала телефон и зашла в поисковую систему. На секунду подвисла, не зная что делать.

Искать то, не знаю что. Я ведь даже не знала о чем или о ком те “страшные” новости.

Боковая панелька поисковика не выдавала никаких шокирующих фактов. Как всегда, политика и спорт. Иногда мода, но редко.

Поставить фильтр на новости нашей страны? Региона? Города? На что, мать ее, Алина пыталась намекнуть? Может просто плюнуть на все и перезвонить ей.

Я пока пойму - изведусь, а потом окажется, что это ничего стоящего. Подруга всегда любила преувеличивать.

В момент, когда мои мысли отчаянно метались из стороны в стороны, снова раздался телефонный звонок.

- Мама? - она уже некоторое время не отвечала на мои звонки, поэтому решила перезвонить сейчас? Не самое удачное время, - я сейчас немного занята, я перезвоню тебе попозже.

Знаю, она не любила, когда я вела себя подобным образом, но сейчас мне действительно было не до того, чтобы рассказывать что я ела на завтрак или как моя успеваемость. А когда родительница в командировке, то вопросы у нее такие, словно она бросила младенца выживать.

- Стой, Катарина, - ее голос звучал холодно, и как бы мне не хотелось сбросить вызов, я снова поднесла трубку к уху, - где ты сейчас?

Я замялась с ответом.

- Еду в такси, - это звучало неопределённо. Нейтрально, а, значит, безопасно. Мне подходило.

- Куда? - на этот вопрос уже пространственно ответить мне бы не удалось, - впрочем, неважно. Мне нужно, чтобы ты приехала на нашу старую квартиру.

Это была очень странная просьба, особенно если учитывать сколько времени мы там не появлялись. Наверное, со времен ее свадьбы.

- Я уже тут. И мне нужно, чтобы ты тут была как можно быстрее. Есть серьезный разговор.

- Как это... ты уже тут? Но... у вас билеты на поздний вылет. Мы... я... не ждала тебе так рано. Сейчас же утро...

Представляю, как растерянно звучал мой голос, потому что едва ли мне удавалось скрыть беспокойство.

- Что уже произошло?! - процедила она зло.

Честно говоря, я практически никогда не видела маму в таком состоянии. Даже при том, что ее легко было вывести из себя, она никогда не позволяла себе такого тона. Она много причитала, давила на совесть, но никогда так не выходила из себя, чтобы быть грубой и бестактной.

- У Святослава проблемы..., - начала я, но не успела продолжить. Она меня перебила.

- Его отец с ними разберётся сам, - сама по себе фраза, формулировка и то, как отстраненно она звучала, показалась мне странной, - думаешь он не в курсе что с его сыночком?! Этот малолетний разгильдяй как был проблем, таким и остался...

Да что происходило? Мне так и хотелось заорать это в трубку. Всегда корректную маму словно подменили.

- Мама, что происходит? - вместо этого я понизила голос и постаралась получить хоть какие-то ответы.

- Как приедешь, я тебе все расскажу, - она не упрощала мне задачу, - одно я могу сказать точно: скоро наша жизнь кардинально изменится.

И положила трубку.

В лучшую или в худшую сторону?

- Мы приехали, - как раз в это время напомнил о своем присутствии таксист.

И в самом деле, стоило осмотреться, как мы стояли прямо напротив полицейского участка. Я замешкалась.

- С Вас...

- Очень хорошо, - глубоко вдохнула и выдохнула, - а теперь отвезите меня вот по этому адресу...

И я назвала улицу, на которой жила пару лет назад.

Глава 34.

Интернет не ответил ни на один мой вопрос, поэтому к дому я приехала буквально на иголках.

Все казалось таким родным, но в тоже время уже отдаленно знакомым.

Квартира, пусть и в элитной части города, уже смотрелась проще и обшарпаннее, чем дом в другой элитной части города. Все казалось устаревшим и выцветшим.

Или это было мое настроение, приправленное тревогой, которую никто не стремился унять?!

Я не заметила как влетела в лифт и нажала кнопку нужного этажа. Прошла какая-то минута и я уже стучалась с в дверь нашей квартиры.

- Мама! Открой! - я очень переживала, слишком уж странным было ее поведение, и я надумала себе всякого - при чем очень и очень плохого.

Дверь открылась, но не сразу, и мама возникла на пороге. Что-то в ее внешности, поведении и движениях выглядело очень странным.

- Что произошло? - она была сникшей, практически бесцветной.

- Проходи, - она распахнула дверь небрежно.

- Ты скажешь мне наконец или нет?! - я практически сорвалась на крик, - что происходит? Ты сорвала меня с места, ты прилетела раньше, ты заставила меня приехать на эту квартиру!

- Я развожусь, - она даже умудрилась в этот момент улыбнуться, но это было нервное. Ни о какой радости тут не могло быть и речи.

- Что?! - это, скорее, было от полнейшего шока, потому что со слухом у меня был полный порядок.

- Вот как-то так, - она пожала плачами и слишком резко развернулась, после чего пошла на кухню.

- Из-за чего? - это все, что я могла спросить, пусть даже и вопрос звучал бестактно.

Мама продолжала идти и никак не отреагировала на мои слова, тогда мне ничего не оставалось делать, кроме как догнать ее и остановить, схватив за руку.

- Он мне изменял, - когда она повернулась я увидела то, что она так старательно хотела скрыть: слезы.

Мама попыталась их вытереть как можно быстрее, потому что в ее понимании сильные женщины не должны плакать - так и меня она растила, а тут, оказывается, сама дала слабину.

- Урод, - процедила сквозь зубы, но, честно говоря, ничуть не удивилась.

Странно, что мама это воспринимала на столько болезненно. Понимаю, что мне со стороны ее не понять, но их брак изначально строился на обоюдной выгоде для бизнеса и ее односторонней любви.

Сложно было ждать верности от Григорьева-старшего, когда он никогда не клялся ей в этом. Я имею в виду искренне. И молчу уже о том фарсе под названием свадьба, который они провернули в их-то возрасте на глазах у всей страны.

Я бережно обняла маму за плечи и прижала к себе.

- Если ты хочешь поплакать, не сдерживай себя. Я могу остаться, а могу и выйти. Скажи, как тебе будет лучше, - мама на это ничего не ответила, но потому, как она крепче обняла меня и задрожала в беззвучных рыданиях, я поняла, что лучше мне было остаться.

Как себя ведут люди в таких ситуациях? А как дочери должны себя в таком случае вести?

Мне нужно было стоять и молчать, обнимать и утешать? Или мне нужно сыпать проклятиями? А может просто, ничего не сказав, стоило взять ключи от дома этих Григорьевых и разнести там все к чертям, чтобы они запомнили этот день?

- Не вздумай ничего предпринимать, - сказала мама, словно мысли мои прочла, - они того не стоят. Что один, что другой.

В данную минуту я была полностью солидарна со сказанным. Ни слез эти два козла не стоили, ни переживаний.