Правовая жизнь общества: проблемы теории и практики. Монография - Коллектив авторов

Начала координации также важны для соотношения правовой системы и правовой политики. Для правовой системы и правовой политики важна координация в рамках правовой системы, которая представляет собой согласованное соотношение, взаимодействие элементов различных уровней правовой системы, в частности нормативных предписаний, как между собой, так и с индивидуальными предписаниями, что позволяет определенные аспекты правовой жизни привести в нужное направление. Сбои юридической координации на уровне предписаний могут повлечь серьезные нарушения в регулятивных и охранительных структурах правовой системы. Юридические коллизии, дублирование правовых установлений, конфликт охраняемых законом интересов неизбежны, если игнорируются требования координации. В целом необходимой является координация правовых средств, обеспечивающая должное функционирование правовой системы.

Анализируя соотношение правовой системы, правовой политики и правовой жизни, можно подчеркнуть, что в обеспечении сбалансированного состояния и устойчивого развития правовой жизни выражаются общенациональные интересы. В данном случае большое значение имеют правовая система и правовая политика, которые посредством становления благоприятных правовых условий обеспечивают качественное состояние правовой жизни общества, оказывают организующее воздействие на ее упорядочение. Взаимообусловленность правовой системы и правовой политики, как неотъемлемая черта принципа единства данных правовых явлений, необходима для полноценного развития права, юридической практики, улучшения правового регулирования, укрепления правового статуса личности, формирования единого правового пространства и других правовых явлений, относящихся к правовой жизни российского общества.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что организация отечественной правовой жизни должна быть основана на единстве правовой системы и правовой политики, как принципе, который обеспечивает устойчивое развитие правовой жизни. Правовая система и правовая политика в тесном единстве выполняют организующую роль по отношению к правовой жизни общества. Только при таком условии возможно эффективное осуществление приоритетных задач, которые стоят перед Российским государством.

7. Практика правовой жизни как целевой ориентир и критерий мероприятий правовой политики (В. В. Трофимов, В. В. Чижиков)

Правовая политика охватывает широкое пространство общественно-правовой жизни: формы ее реализации присутствуют в сферах правотворчества, применения права, в сфере правоотношений и иных областях, где на переднем плане находится непосредственное взаимодействие государства и общества. Но было бы принципиальной ошибкой полагать, что обществу в вопросах правовой политики должна быть отведена второстепенная роль. Государство, осуществляя функции организующей стороны в этих отношениях, должно обеспечить взаимодействие с обществом на паритетных началах, основываясь на всестороннем учете взаимных интересов и притязаний. Источник концептуальных предпосылок формирования российской правовой политики следует видеть не только в тех социальных процессах, которые опосредованы государством и выведены им в сферу своего влияния, но и в более глубинных, латентных отношениях внутри социума, которые носят неявный характер и зачастую противостоят правовым. Социальная материя испытывает на себе воздействие большого числа факторов, не поддающихся учету в рамках правовой статистики; их выявление возможно только с изменением концептуальных подходов в формировании правовой политики на основе равноправного диалога государства и общества[243]. «Совершенно очевидно, – отмечает Н. П. Колдаева, – что эффективность взаимодействия между факторами, социально обусловливающими право и уходящими своими корнями в сферу общественных отношений, и практической правотворческой деятельностью зависит от того, как построен механизм, который должен создавать организационные предпосылки для такого взаимодействия»[244].

Вместе с тем общественную жизнь необходимо рассматривать как отражение действительного состояния правового регулирования, поскольку реальная жизнь и поведение людей, возможность их взаимодействия исключительно в правовом поле являются практическими критериями эффективности правовой политики. В конечном счете практическая реализация правовых идей и целей стратегического характера является содержанием государственной правовой политики[245]. «Формируемые правовые решения должны быть «жизненно» (социально) применимыми, т. е. признаваемыми непосредственными участниками правовой жизни (субъектами гражданского общества) и предрасположенными к воспроизводству в социально-интерактивных правовых субъектах»[246]. «Правильное понимание и отражение объективных закономерностей требует глубокого анализа ситуаций, выявления тенденций развития и поиска средств воздействия на общественные отношения. Закон используется в проблемных ситуациях для разрешения противоречий и решения новых задач общественного развития. Именно на этой стадии углубляется оценка факторов правообразующей «предзаконодательной деятельности». Вместе с тем важным условием (предпосылкой) принятия научно обоснованного решения являются учет и анализ последующей правоприменительной практики»[247].

Понимание того факта, что правовое поле не определено лишь границами государственно-волевого принуждения, а представляет собой сферу более значительного масштаба, внутри которой помимо правовых явлений действует сложный комплекс социальных взаимодействий, привело к поиску метасистемной правовой концепции. Парадигмальный поворот в гуманитарных науках ХХ в., повлекший смещение акцентов с традиционной онтологии материального физического мира на принципиально новую онтологию, имеющую своим центром мир человека, способствовал появлению различных социально-философских подходов, отвечающим новым требованиям непрерывно развивающейся и меняющейся реальности. Концептуальной основой новых подходов стало единство онтологического и гносеологического, поиск закономерностей общественного бытия в движении социальной материи с помощью субъективного опытного знания. «На место единства и самотождественности субстанции ставится единство процесса, – характеризует данную тенденцию П. П. Гайденко. – Процессуальность – вот теперь самая глубинная характеристика бытия. Процессуальность дается нам в опыте; опыт – единственно адекватное средство постижения процесса. Опыт никогда не может быть завершен, он неисчерпаем, всегда таит в себе неожиданное и непредвиденное»[248].

Указанные тенденции затронули и сферу правовых исследований. Теоретический инструментарий догматической юриспруденции оказался явно недостаточным для познания правовых явлений и процессов, берущих свои истоки вне пространственно-временных рамок позитивного права[249]. Вместо изучения логических абстракций и статичной структуры правовая наука обратила свой взор туда, где присутствует сама жизнь: на постоянно меняющуюся правовую реальность, в центре которой находятся общество и человек. «Живое право – то, чего придерживаются стороны в жизни», – писал основоположник концепции «живого права» О. Эрлих[250]. «Право есть там, где люди убеждены в том, что оно есть, – полагает А. В. Поляков. – В этом суть когнитивного переворота в юриспруденции, который затронул и юридический неопозитивизм»[251].

В этой связи закономерным и своевременным представляется обращение правовой науки к понятию «жизнь», которое нашло свое выражение в концепции, предлагающей совокупность всех форм юридического бытия выразить понятием «правовая жизнь». Понятие «жизнь» обладает наиболее емкими социальными характеристиками и способно заключить в себе всю совокупность явлений и процессов в их непрерывном движении и становлении, отразить в своем содержании и статику, и динамику социальных явлений. По определению С. Л. Рубинштейна, «жизнь – это уходящая вглубь, в бесконечность способность находиться в процессе изменения, становления, дления – пребывания в изменении»[252]. «Ключевые для философии процесса понятия – развития, эволюции, истории – нередко объединяются в одном, которое кажется охватывающим их все: в понятии жизни», – справедливо полагает П. П. Гайденко[253].

Правовая жизнь в целом для правовой политики является как источником концептуальных идей, так и сферой их воплощения. Динамику правовой жизни поддерживают постоянно действующие субъекты, взаимодействие которых содержит в себе основу жизни, начало ее становления и развития. Подобно тому как жизнедеятельность – это способ существования биологического организма, так и правовая жизнедеятельность – это способ существования цивилизованного, правового общества. Если жизнедеятельность организма протекает в постоянном контакте со средой обитания, черпая в ней жизненные силы, то правовая жизнедеятельность представляет собой непрерывное взаимодействие государства с обществом, субъектов правовой жизни друг с другом и прочими индивидами во всем многообразии социальных ролей.