Закон Космоса. На краю вселенной. Книга первая - Константин Колчигин

Последние слова я произнес с легкой, чуть ободряющей улыбкой – чувствовал, что девчонка воспринимает все сказанное мной без особого энтузиазма, а мне хотелось сразу настроить ее на нужный лад – никаких иллюзий на мой счет. Выслушав меня, Маша помедлила с минуту, потом опустилась на первую ступеньку крыльца (я сидел на четвертой) и снизу заглянула мне в глаза.

– И вы можете так спокойно говорить об этом! – негромко, но с заметным упреком сказала она. – Вы! Такой необыкновенный, красивый и сильный мужчина!

– Я давно готов к смерти, милая девочка, – просто сказал я. – И мы с вами не будет обсуждать, как мне ее избежать – за нас с вами все решили существа более высокого порядка. Мне, видимо, и без того удалось удивить их, нарушив статистику и продержавшись вдвое больше среднего срока.

Несколько минут мы молчали, занятые своими мыслями. Солнце скрылось за темной тучкой, откуда-то с юга подул свежий ветерок, и моя спутница, разогретая работой на огороде, даже немного поежилась.

– Вы не устали? – поднимаясь спросил я.

Девушка посмотрела на меня и покачала головой, а по ее взгляду я понял, что мое, казалось, своевременное заявление о реальном положении дел все же запоздало… Мы вернулись в дом, оставили фартуки и перчатки в гардеробе, переобулись, и я провел Машу в спортзал. Показав ей для начала несколько простых элементов медленного вальса – правый и левый квадраты, переходы и повороты, я подобрал нужную музыкальную композицию (здесь была пара отличных цифровых проигрывателей с объемной фонотекой), и направился на кухню, чтобы заняться неотложными делами. Там я прежде всего добавил в полученные сливки закваски, тщательно перемешал и оставил до созревания. Потом поставил тесто на полученном обрате для хлеба и для задуманного на вечер яблочного пирога. Пока возился, промывая сепаратор, а потом нарезая яблоки для начинки и перебирая землянику, тесто (на быстродействующих дрожжах) уже подошло, и мне пришлось даже поспешить, выкладывая его в формы для хлеба и устраивая пирог на противне. Включив духовые шкафы, я на четверть часа опустился на край углового диванчика – тесту надо было дать еще раз подняться. Как-то не сразу, а лишь в течение нескольких минут отрешенно глядя перед собой, я почувствовал, что мое будущее едва уловимо изменилось и я, пожалуй, в первый раз без внутренней насмешки подумал о странной, на первый взгляд, затее моих доброжелателей из Высших Миров. Весьма вероятно, что они не намеревались оставлять меня на растерзание целой армии злобных колдунов, но действовали единственным приемлемым на данный момент способом… Тесто вновь подошло, и я загрузил формы и противень с пирогом в «духовки». Немного нервничая, прошелся несколько раз по своей просторной комфортабельной кухне – случилось так, что для меня сейчас ближайшее будущее словно заволокло туманом и ничего нельзя было толком разглядеть даже на день-другой вперед. Потом я постоял некоторое время перед окном, чуть сдвинув плотные шторы и глядя на речушку, протекающую перед домом – мне вдруг захотелось прокатиться по ней на моторной лодке (кто знает – не в последний ли раз?). Вынув из духового шкафа пирог, а немного позднее и формы с хорошо пропеченным хлебом, я прикрыл все это свежими кухонными салфетками и направился в спортзал. Маша отдыхала на маленьком кожаном диване в углу помещения и перебирала (с помощью пульта управления) мелодии в фонотеке.

– Как успехи? – улыбнулся ей я. – Готовы к работе с партнером?

– Если, только партнер не будет слишком строг… – с невеселой улыбкой поднялась мне навстречу девушка.

Объяснив Маше все детали правильной постановки рук и ног, я начал вслух вести счет (вальс имеет музыкальный размер в три четверти). Поначалу дело пошло не слишком гладко – моя партнерша топталась, сбивалась с ритма и почти все время ходила по моим ногам. Тогда я скрепя сердце (не хотел вносить нотки интима в дружеские отношения) использовал профессиональную постановку – позицию тесного контакта партнеров. После этого моя подопечная на первой мелодии не сбилась ни разу, хорошо выполняя оба квадрата, переходы между ними и дополнительные повороты. Но в начале следующей композиции она вдруг остановилась, пошатнулась, и мне пришлось буквально подхватить ее.

– Подождите секунду, – сильно побледнев, прошептала девушка. – Кажется, уже почти все прошло…

Мы постояли с полминуты в обнимку посредине зала, и я, уже понимая что происходит, хотел отвести ее к дивану, но она остановила меня.

– Все уже нормально, – тихо сказала она. – Это, наверное, все ваша магическая сила?

– Похоже, – вздохнул я. – Не следовало мне так рьяно браться за ваше обучение…

Щеки моей партнерши уже заметно порозовели, и теперь с каждым шагом она двигалась все увереннее. Мы прошли сразу с полдюжины мелодий подряд и не сбились ни разу. Тогда я показал Маше более простые фигуры быстрого вальса. Пока она отрабатывала их самостоятельно, я присел на гимнастическую скамейку, время от времени поглядывая на свою подопечную. Посещение бала было для нас обоих не блажью или капризом, а необходимостью: моей юной гостье следовало, не откладывая, начинать знакомство с миром, контакта с которым в будущем все равно не избежать, а для меня там был совершенно неоценимый источник информации (я уже видел словно наяву, как мы вдвоем пролетаем, кружась в танце, по большому королевскому залу, и вокруг все начинают шептаться, обмениваться слухами и сплетнями на мой счет, а во всем этом внешне совершенно неразборчивом потоке глупостей наверняка будет содержаться немало важных для меня сведений).

– Наверное, можно уже попробовать? – остановилась передо мной Маша. – Одной все это делать как-то неловко…

Мы попробовали, и получилось совсем неплохо – прошли сразу несколько композиций почти без ошибок. Потом вернулись к медленному варианту – на пару мелодий, а завершили сегодняшнюю работу еще двумя быстрыми вальсами.

– Вы представите меня самому королю? – переводя дыхание, спросила девушка.

– Напротив, – заметил я. – Король будет представлен вам, как моей подруге, и вам даже не придется делать реверанс.

– Мне кажется, что вы не всегда говорите серьезно, – покачала головой Маша.

– Но я вам все время верю…

– И не напрасно, – улыбнулся я. – А по своему положению я действительно стою над правителями многих миров.

Я предложил своей гостье завершить день прогулкой на моторной лодке, и она, конечно, сразу согласилась. Учитывая сложившуюся ситуацию, наверное, было не слишком разумно проводить столько времени вместе, но, тем не менее, я рассудил, что будет куда глупее все делать порознь. Для редких выездов в одиночку я пользовался маленькой (около четырех метров длины) стеклопластиковой мотолодкой классической компоновки: с носовой палубой, ветровым стеклом, комфортабельным кокпитом и самоотливным рецессом. Подняв с помощью мощного электродвигателя тяжелую заслонку подземного ангара, я прицепил лодочный трейлер к минитрактору и за пару минут отбуксировал его к реке. Съезд в воду здесь был подготовлен мною еще два года назад, так что к тому времени, как подошла моя спутница, бегавшая в свою комнату за накидкой (к вечеру опять похолодало), сверкающая белоснежными бортами и палубой мотолодка уже находилась на плаву. Водительское сидение находилось слева (не люблю праворукие модели, хотя и считается, что они компенсируют реактивный момент гребного винта), Маша устроилась в пассажирском кресле справа (позади нас был еще трехместный кормовой диван). Подвесной двухтактный сорокасильный двигатель, оборудованный элетростартером, запустился со второй попытки, и мы медленно тронулись с места. Поглядывая на цифровой эхолот, я вывел лодку на стрежень, где глубина превышала три метра, и чуть прибавил ход, опасаясь развивать сильную волну, чтобы не разрушать невысокие берега. Мы проплыли пару километров под тихий рокот двигателя, работающего на самых малых оборотах, и легкое журчание воды, обтекающей продольные реданы на днище (судно считалось скоростным). Берега уже поднялись на десяток метров – здесь была та самая холмистая местность, поросшая хвойным лесом, которую я так часто наблюдал из окна своего кабинета. Еще через несколько минут мы как-то незаметно оказались в огромном озере – берега просто ушли в стороны, а гладкая поверхность воды (ветер совсем стих) перед нами – за горизонт. Прибавив обороты сначала до средних, чтобы не испугать свою спутницу, я выждал немного и дал полный ход (около пятидесяти узлов). Лодка рванулась вперед, вокруг засвистел ветер, а рев двухтактного двигателя покрыл шум рассекаемой острыми скулами днища воды. Проскочив на предельных оборотах с десяток километров, я медленно снизил ход до минимума. Где-то далеко-далеко на горизонте в лучах заходящего солнца засверкали яркие точки.

– Что это? – спросила меня спутница.