Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 годов - Фаддей Беллинсгаузен

15 сентября. Следующего утра я с лейтенантом Лазаревым ездил на берег к губернатору, он принял нас с отличною приветливостью, изъявил готовность вспомоществовать во всём, и сказал, что имеет на то повеление от своего правительства; поблагодарив его, я спросил только, чтоб приказал назначить место для прозерания наших хронометров и позволил некоторым из офицеров посмотреть внутренние части острова; губернатор охотно согласился и присовокупил: мне очень известно неподражаемое гостеприимство россиян, и я крайне рад, что при старости лет моих ещё имею случай быть им полезен.

Мы удивились, увидя в числе многих орденов, его украшающих, российский военный орден св. Георгия 4-го класса; почтенный старец сей предупредил наше любопытство, сообщил нам, что он находился в российской службе в царствование императрицы Екатерины II, был в сражении противу шведов под начальством принца Нассау и участвовал в победах фельдмаршала Румянцева, о котором многое рассказывал; восхищался воспоминанием, что крест за храбрость и заслуги получил из рук государыни.

Приехавшим на лодках жителям острова с фруктами позволено было продавать оные, но с тем, чтоб не привозили горячих напитков. Покупку свежих фруктов я позволил производить во всех портах, зная на опыте, что приносят большую пользу, очищая кровь, и сим предохраняют от расположения к цынготной болезни.

Для поверения хронометров отвели нам дом морского начальника дон Антония Родриго-Руица. Плоская на доме крыша казалась довольно удобною для произведения наблюдений; но по причине большого сотрясения, происходящего от малого движения и самого морского ветра, который в полдень всегда бывает свежий, я поставил на крыше только инклинаториум,[134] чтобы узнать наклонение магнитной стрелки; но инструмент показывал невозможное; после разных исследований нашли мы, что в самой извести, коею крыша и стены дома выштукатурены, много железных частиц.

При прогулках в городе я имел в кармане искусственный магнит, касался им до земли в разных местах на улицах и всегда усматривал множество железных частиц, пристававших к магниту; приказал привезти на шлюп песку, выбрасываемого морем на берег, и также нашел, что наполнен железными частицами. Привезенная мною в С.-Петербург часть сего песку хранилась в музеуме Государственного адмиралтейского департамента в минеральном кабинете Розенберга, и в С.-Петербургском Минералогическом обществе. Вероятно, что и весь волканический остров Тенериф наполнен сим песком, и потому полагаю, что всякое испытание над магнитною стрелкою на берегу города Санта-Круца не принесёт никакой пользы.

По просьбе нашей позволили нам на крепости Сант-Христоваль делать наблюдения и поверить хронометры, но как тогда солнце часто закрывалось облаками, то поверение хронометров было не самое лучшее.

Комендант сей крепости дон Жозеф-де-Монтеверде принял нас приязненно, он женат на родственнице российского генерал-лейтенанта Бетанкура.

Город Санта-Круц ныне один из лучших маленьких городов; улицы хорошо вымощены, городовая площадь почти вся вымощена на подобие тротуара большими плитами, где по вечерам жители прогуливаются. Ныне не видно уже того множества монахов и развратных женщин, которые путешественникам здесь встречались; первых не видно потому, что архиепископ и инквизиция переселились на остров Канарию, и многие монахи померли от бывшей в 1810 году чумы. Вероятно от той же болезни уменьшилось и число развратных женщин, а особенно от принятых правительством строгих мер, препятствующих их размножению.

Площадь украшают мраморный крест и мраморное изображение богоматери с крестом в руках, явившейся по преданиям в приморском городе Канделярии; на подножии изображены гванчи, древние жители острова, принявшие христианскую веру, обращающие взоры свои на богоматерь; всё сделано из лучшего белого мрамора, доставлено за дорогую цену из Генуи и посвящено городу санта-круцким уроженцем, купцом Монтаньего.

Монастырей здесь два: св. Франциска и св. Доминика. В первом только четыре монаха, а в другом шесть; они, как нам казалось, в бедном состоянии; число их не умножается, конечно, от того, что почти нет никаких для них пожертвований от жителей, пользующихся большею независимостью от духовенства, нежели в других испанских колониях.

Домы в Санта-Круце все построены из камня; нижняя часть из твердого, а верхняя из мягкого. Лучшие домы имеют крыши плоские, огражденные стенами в три фута вышины так, что самая крыша служит балконом в хорошую погоду, в Санта-Круце почти беспрерывную; в дождливое время собирающаяся на крышах вода стекает по водопроводам водохранилища, которые почти при каждом доме, дабы, в случае летней засухи, или повреждения труб, ведущих воду с гор, не терпеть в оной недостатка.

Жителей на острове Тенерифе полагают до 80 000. В городе Санта-Круце 9 000; почти все происходят от испанцев, ибо поколение древних гванчиев большею частью истребилось, а остатки смешались с испанцами. Милиция на острове состоит из 4 000 человек. Мущины и женщины лучшего сословия одеваются по-европейски; из простого народа мущины носят куртки, а женщины белое толстое байковое покрывало, сверх которого надевают круглую мужскую шляпу; и в сем одеянии, с смуглыми их лицами, имеют вид неприятный.

В пребывание наше в Санта-Круце мы познакомились с городским майором[135] дон Жуаном Меглиорина, который родом итальянец; он пригласил нас в свой кабинет натуральной истории, и мы рассматривали с удовольствием множество редкостей из всех частей света, собранное трудами Меглиорина; он весьма искусен в набивании чучел и все находящиеся в кабинете его звери и птицы набиты им. В числе многих редкостей более всех обратили наше внимание сохранившиеся мумии гваячей и несколько их черепов и других частей, случайно найденных в пещерах; глиняная посуда и жернова ими употребляемые также внимания достойны. По мумиям и разным частям, равно и по описанию Гумбольда, не можно заключить, что гванчи[136] были большого роста.

Множество обгорелых веществ и лавы с пика и несколько птиц, перелетающих из Африки, составляли все, что Меглиорина мог собрать на острове Тенерифе. Ядовитых змей и других пресмыкающихся, по словам его, нет на острову.

Лошади, верблюды, ослы, рогатый скот всякого рода, свиньи, кролики и другие животные завезены испанцами. Для езды и возки тяжестей более употребляются ослы и верблюды, по причине утесов, чрез которые проложены дороги из Саита-Круца.

Вид с Санта-Круцкого рейда представляет зрителю остров Тенериф в самом невыгодном положении. Горы, окружающие город, голы; некоторые из оных к востоку остроконечны и совершенно бесплодны, разделены глубокими промоинами; все сие не обещает, кажется, никаких приятностей жизни для населяющих остров; но многие из наших офицеров, именно астроном Симонов, лейтенанты Обернибесов, Лесков, Анненков и Демидов, пользуясь данным им сроком на три дня, решились ехать в город Оротаву,[137] дабы увериться в противном видимому с рейда. Они по возвращении сказывали, что долина Оротавская прелестная, изобилует всеми дарами природы; имели удовольствие видеть место, которое некогда принадлежало завоевателю острова Тенерифа, Иоанну Бетанкуру, а ныне во владении его потомков. Достойное удивления драконово дерево, растущее недалеко от поместья Бетанкура, обратило внимание наших путешественников, оно на десяти футах высоты от земли имеет тридцать шесть футов в окружности.