Алый флаг Аквилонии. Железные люди - Михайловский Александр Борисович

Не избежали обыска и труп главного пиратского вожака, а также его каюта. Рыжебородого старика обшарили, освободили от шелковых одежд, после чего присоединили к подчиненным, кормящим акул, а в каюте, обставленной наподобие пещеры Али-Бабы, помимо ковров, шелков и сундуков с сокровищами, обнаружились три молодые наложницы. Две из них оказались светловолосыми европейками, а одна была темнокожей, с нетипичными для этой расы длинными крупно вьющимися волосами и почти европейскими чертами лица. Аквилонцы сразу бы признали в этой девушке полуафриканку, да только Сергей-младший со своим эскортом к тому моменту на галеры еще не прибыл. На все это снизу молча смотрели прикованные гребцы. Они не смогли освободиться до появления новых хозяев, и теперь гадали, какова будет их дальнейшая судьба.

И вот к борту флагманской галеры причаливает шлюпка, и из нее по веревочной лестнице на палубу поднимаются младший прогрессор товарищ Петров вместе с вооруженными женами, капитан Гаврилов, его превосходительство контр-адмирал Толбузин, капитано ди фрегато Раймондо Дамиано, доктор Блохин, переводчик Филь-ченко, а также назначенный командиром галеры лейтенант Балашов. Порядок, достигнутый на галере, их вполне устраивает. Конечно, было бы неплохо помыть палубу, отдраив ее скребком от налипшего дерьма, но это потом, а сперва дела.

Встав так, чтобы видеть ряды находящихся внизу гребцов, младший прогрессор сказал:

- Эй люди, вы жить хотите? В смысле хорошо жить - как свободные люди среди свободных людей, а не как безгласные рабы, над которыми то и дело свистит плеть надсмотрщика.

Переводчик Фильченко перевел его слова на испанский, Раймондо Дамиано на итальянский, а контр-адмирал Толбузин повторил их по-французски, по-немецки и по-английски.

Ответный гомон на разных языках можно было перевести так, что свободными людьми эти гребцы жить же лают, и даже очень, и хотят знать, что для этого нужно сделать.

- В таком случае, - сказал Сергей-младший, - мы предоставляем вам возможность стать нашими товарищами, остаться на этой галере в качестве ее постоянного экипажа и добровольно налегать на весла без всяких надсмотрщиков, потому что это ваше общее дело. В противном случае мы высадим вас на берег с выходным пособием в виде ножа в одни руки и позволим проваливать на все четыре стороны, ибо таково наше кредо - не держать рабов, а иметь дело только с вольными людьми, сотрудничающими с нами по собственному желанию. Только сразу предупреждаю, что в таком случае вы никуда не придете. Тут, в этом мире, существует только одна цивилизованная страна, называющаяся Народная Республика Аквилония, а во всех остальных землях царит самая крайняя дикость, люди одеты в шкуры и вооружены только камнями.

После того, как слова младшего прогрессора перевели на все возможные европейские языки, один из гребцов, здоровенный детина (видимо, неформальный лидер команды), спросил на французской мове:

- Неужели, монсеньор, возможно так, чтобы какие-нибудь люди добровольно занимались таким адским трудом, как гребля на галере-каторге?

- Как тебя зовут, человек? - спросил Сергей-младший.

- Местные называли меня Старый Нечестивец - за то, что я дольше других моих товарищей, продержался в живых на этой галере, но так и не перешел в их поганую веру, - ответил гребец.

- Да нет, - нахмурился младший прогрессор, - назови мне свое человеческое имя, что ты носишь от рождения, а не ту собачью кличку, которую присвоили тебе эти разбойники.

- Я вас понял, монсеньер, - ответил гребец, - меня зовут Арно де Ланжевен, я дворянин и морской офицер, имевший несчастье попасться в руки морским разбойникам. Тем, что побогаче, дают возможность выкупиться из плена, но я сразу заявил, что у моей семьи нет на это денег, а потому меня продали в гребцы.

- Так вот, господин де Ланжевен, - сказал Сергей-младший, - викинги на драккарах гребли совершенно добровольно, ибо в весле заключались их собственная жизнь и смерть их врагов, и никто не мог противостоять им в те времена, потому что на их кораблях не было рабов и слуг, а только бойцы.

- Так, монсеньор, где викинги на драккарах, а где мы на галерах? - под невеселый смех товарищей спросил неформальный вожак команды гребцов.

- А чем вы хуже викингов? - спросил младший прогрессор. - Хотите, я своей властью переименую вашу каторгу в драккар «Быстрый»?

- А насколько велика ваша власть? - задал следующий вопрос французский дворянин.

- Я полномочный представитель Правящего Сената Аквилонии, - ответил Сергей-младший, - и имею право предлагать людям присоединиться к нашему государству, принимать присягу на верность, судить за преступления и миловать тех, кто в них раскаялся. Но последнее к вам пока не относится, потому что вы еще не совершили ничего предосудительного. Люди, которые нанесли поражение пиратам и стоят сейчас со мной рядом - это наши товарищи, уже принявшие подобное решение, и от вас я жду того же. Мы принимаем к себе всех добрых людей и беспощадно избавляемся от злых, потому что таков еще один наш принцип.

- Монсеньор, скажите, вы христианин? - задал еще один вопрос де Ланжевен.

- Разумеется, господин де Ланжевен, я христианин и товарищи мои тоже добрые христиане. Именем Отца, Сына и Святого Духа клянусь, что говорю вам одну лишь только правду, - сказал Сергей-младший, широко перекрестился справа налево, потом вытянул из под ворота гимнастерки нательный крест и приложился к нему губами. - Волей всемогущего Господа вас и ваших мучителей из вашего родного времени забросило сюда в мир прежде всех времен, после чего вы оказались преданными в наши руки. Ваших бывших хозяев мы убили без всякой пощады, ибо истово ненавидим тех, кто считает возможным для себя владеть другими людьми, и теперь речь идет только о вашей судьбе, решить которую предстоит вам самим. Если вы добровольно пойдете с нами к новой жизни, то спасетесь, а если отвергнете этот дар осознанной свободы, то погибнете, и не будет в том ничьей вины, кроме вашей собственной. Мы никого и ни к чему не принуждаем, а только даем человеку сделать добровольный выбор. Аминь.

- Да, я понимаю, монсеньор, - осторожно сказал Арно де Ланжевен, - но перекрестились вы справа налево, как ортодокс, что внушает нам некоторые подозрения.

- В этом мире до начала времен, - сказал младший прогрессор, - все христиане без различия конфессии должны держаться вместе и не вступать в бесплодные споры о том, кого Господь любит больше. Церковь у нас одна, и ее глава отец Бонифаций происходит из тех времен, когда христиане еще не разделись на западных и восточных. Мы и магометанина к себе примем, если он не будет никому тыкать в нос своей верой и согласится соблюдать наши законы, созданные на основе мудрого изречения Иисуса Христа о том, что не человек для субботы, а суббота для человека.

Французский дворянин подумал и сказал:

- Еще нам внушают опасение ваши солдаты, раскрашенные будто индейцы на тропе войны и не очень-то похожие на добрых христиан, а скорее напоминающие чертей, выбравшихся из ада, чтобы схватить невинных людей и утащить их к себе на вечные мучения. Вот мы и думаем, не погубим ли мы свои бессмертные души, если согласимся жить среди таких людей...

- Вы-то сами поняли, что сказали, господин де Ланжевен? - спросил Сергей-младший. - Невинные люди в ад не попадают, ибо им уготованы райские кущи. Наши солдаты - это страшное лицо Аквилонии, обращенное к врагам и только к врагам. Вам, например, они принесли свободу и избавление от мучений. И вас лично тоже не минует служба в нашей армии, ведь как дворянин и офицер, вы не захотите навсегда оставаться гребцом на драккаре.

- Так значит, монсеньор, быть у вас гребцом - это не навсегда? - спросил тот.

- Конечно же, нет, господин де Ланжевен, - ответил младший прогрессор. - Это всего лишь способ спасти вас всех от ненужной смерти и доставить туда, где живут цивилизованные люди, ибо наш корабль переполнен и не может принять вас к себе на борт. Как и у викингов, ваше спасение сейчас заключается в веслах вашего др-аккара. Когда мы прибудем в Аквилонию, каждый из вас сможет выбрать себе новую стезю: пахать землю, заниматься ремеслом, ходить в море или служить в армии. И только одного мы не приемлем - чтобы кто-то, если он не ребенок и не старик, свесив ноги, ехал на шее нашего, общества, ибо окружающий нас мир опасен и очень жесток. Бездельников и тех, кто не желает исполнять наши законы, мы прогоняем прочь, умывая при этом руки, ибо одна паршивая овца со временем способна испортить все стадо. Ну что, господа, каково будет ваше последнее и самое верное положительное решение?