Борьба за трон. Посланница короля-солнца - Уильям Эйнсворт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты поступил правильно, Горнби, — отвечал полковник. — Если капитан решился привести в исполнение свой замысел, то я ничего не имею против этого. Будем надеяться, что всё пойдёт хорошо. А теперь распорядитесь оседлать мою лошадь поскорее!
— Как, и вы едете в Лондон, полковник! — воскликнул удивлённый дворецкий.
— Тебя не касается, куда я еду. Я возьму с собою только одного грума.
Из своей комнаты, из которой открывался вид на въездную аллею, Беатриса видела, как Вальтер и полковник, сопровождаемые грумом, проехали через подъёмный мост и выехали на дорогу. Вальтер взглянул на это окно и сделал своей невесте прощальный жест рукою.
Беатриса долго следила за ним, пока они ехали по дороге. Когда всадники наконец скрылись из виду, она оторвалась от окна и воскликнула с выражением полного отчаяния:
— Увижусь ли ещё с ним когда-нибудь?
Невесело ехал в Престон полковник Тильдеслей. Он никак не мог отделаться от предчувствия, что Вальтер напрасно подвергает себя опасности. Он не отговаривал его от затеи, но не мог и подбодрить его.
Сам Вальтер был в довольно хорошем настроении. Предприятие, которое он затеял, как раз соответствовало его характеру, склонному ко всякого рода приключениям. Мысль о неудаче как-то не приходила ему в голову. Напротив, он твёрдо верил, что ему удастся оказать огромную услугу как полковнику Тильдеслею, так и другим ланкаширским якобитам.
Когда всадники достигли Престона, и настало время проститься, полковник сделал попытку в последний раз отговорить своего спутника от дальнейшего путешествия и вернуться в Майерскоф. Но Вальтер ответил решительным отказом.
— Нет, полковник, я теперь уж не хочу возвращаться назад, — сказал он. — Не вижу причин, почему я должен отказаться от своего плана.
— Не будем больше говорить об этом, — отвечал полковник. — Скажу только, что буду сердечно рад видеть вас опять у себя здравым и невредимым. Но прежде, чем мы расстанемся, скажите, не нужно ли вам денег? Вот мой кошелёк.
— Думаю, что я захватил довольно, — сказал Вальтер. — Впрочем, не откажусь от вашего любезного предложения.
Пожелав друг другу всего хорошего, они расстались, и каждый поехал своей дорогой.
Полковник Тильдеслей пробыл в Престоне часа два-три. Он поспешил повидаться с Тоунлеем, который жил в доме одного своего приятеля, и имел с ним продолжительный разговор наедине.
— Мы, несчастные якобиты, подвергаемся теперь большой опасности, — сказал Тоунлей. — Бог один знает, что с нами будет, если только обстоятельства не повернутся в нашу пользу. Мы все ждём восстания и вторжения, но ничего подобного нет и нет. Нам обещали освободить нас от узурпатора, а он всё ещё сидит на троне. Мы с вами, да ещё лорд Молинэ, по-видимому, намечены в жертву, и я боюсь, что нам не удастся убежать и избегнуть заключения в тюрьму.
— Мне не хочется оставлять Майерскоф, — отвечал гость. — Иначе я, конечно, поспешил бы в Сен-Жермен, захватив с собою и мисс Тильдеслей. Но я должен ещё дождаться возвращения из столицы капитана Кросби. По новостям, которые он привезёт с собою, видно будет, что нам делать дальше.
— Очень может быть, что он и не вернётся совсем, — промолвил Тоунлей, — и мы скоро услышим, что его заключили в Тауэр.
— По правде сказать, я этого не думаю; но если это случится, я немедленно отправлюсь во Францию.
— Мне кажется, следовало бы собрать всех наших друзей, — сказал Тоунлей, — и обсудить, что нам делать при настоящих обстоятельствах.
— Это непременно нужно сделать, — согласился с ним Тильдеслей. — Необходимо только соблюдать в этом случае особую осторожность, как бы не проведали об этом правительственные шпионы и доносчики. Иначе нас непременно арестуют. Где нам лучше собраться, в Тоунлее или в Майерскофе?
— Лучше всего собраться через неделю у меня, — ответил Тоунлей. — Я приглашу и всех других.
— Можете на меня рассчитывать. Может быть, и капитан Кросби вернётся к этому времени из Лондона. Тогда я привезу его с собою.
— Непременно постарайтесь, — сказал Тоунлей.
Вскоре Тильдеслей ехал обратной дорогой к себе в Майерскоф.
Что касается Вальтера, то расставшись с полковником и проехав Престон, он остановился на короткое время в Чорлее. Переночевав затем в Манчестере, он рано утром двинулся дальше и к завтраку был уже в Маклфильде.
Лошадь бежала бодро, и к вечеру Вальтер достиг уже Дерби. Отсюда он направился на Нортгамптон и поздно вечером на четвёртый день прибыл наконец в Лондон. Здесь он остановился в гостинице «Королева» на улице Странд. Хозяин этой гостиницы, Никлас Прайм был тайный якобит, и его дом служил местом сбора всей партии.
Сильно утомившись от продолжительной поездки, Вальтер проснулся на другой день довольно поздно и, сойдя в общую залу, застал там только одного слугу.
Заказав для себя завтрак, он объявил, что хотел бы переговорить с самим хозяином. Прайм сейчас же явился. Поздоровавшись с гостем, хозяин сказал:
— Я слышал, что кто-то прибыл сегодня ночью, хотя никак не думал, чтобы это были вы, сударь. Советую вам держаться как можно осторожнее, — прибавил он, понижая голос. — Безопасность ещё не наступила для наших друзей. С того времени, как открыли заговор, произведено немало арестов и ожидаются дальнейшие.
— Я отлично знаю об этом, Прайм, — сказал Вальтер, — хотя должен сказать, я думаю, что тут и не было никакого заговора. Кажется, всё это устроил Лент. Скажите, он ещё здесь, в городе?
— Вчера он был здесь. Берегитесь его! Он очень опасный человек.
— Он негодяй, но я надеюсь сделать его безвредным при помощи ещё большего негодяйства.
— От души желаю вам удачи, сударь, и со своей стороны готов помочь вам всем, чем могу.
Вальтер с аппетитом засел за принесённый завтрак и, покончив с ним, вышел из гостиницы и пошёл по улице Странд по направлению к Черинг-Кросс.
Его бравый вид и красивая фигура невольно привлекали к нему общее внимание, так что некоторые долго смотрели ему вслед.
Один из этих ротозеев, который в течение нескольких минут смотрел на него как-то особенно внимательно, вдруг повернул назад и пошёл за ним.
Бросив восхищённый взгляд на конную статую, украшающую площадь Черинг-Кросс, Вальтер направился прямо к Уайтхоллу, который был как раз перед ним.
Этот огромный