Ведьма за миллион 2. Ловушка для инквизитора - Ирина Варавская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из ближайшей кибитки высунулась вихрастая, отродясь нечесаная голова такого же мужчины. Он натянул тулуп и шапку и подполз к костру.
– Чего спать не даешь? – забухтел цыганенок хриплым со сна басом, забирая у друга рогатину. – Это еще кто? Подозрительные какие-то.
– Из лесу вышли. Я провожу их к Старшим. Пусть сами с ними разбираются.
– Угмн, – пробурчал себе под нос сменщик, подсаживаясь к костру, и тут же потерял к нам всякий интерес.
– Я скоро. А вы пошли за мной. И чтобы без глупостей!
Мы и пошли. Табор выглядел спящим. По крайне мере у редких красноватых костров никого не было.
– А ты действительно умеешь превращать людей в крыс? – зашипела мне на ухо Ави.
– Не в буквальном смысле, – зашипела я в ответ. – Просто сглазить личность, испортить судьбу, да так, что и родичи отвернутся. И проклятый будет изнывать от собственной подлости целых сто лет. Но, вообще-то, я не глазливая. Так, для страху ляпнула.
– Эй, чего вы там шушукаетесь?! Прекратите! – грозно шикнул провожатый. – Не то передумаю!
И тут в одной из кибиток раздвинулись отвердевшие на морозе шкуры. На короткую лесенку с широкой доской наверху вышла типичная пожилая цыганка, укутанная в пеструю шаль. Смуглое, почти черное лицо, изрытое глубокими морщинами, резко контрастировало с седыми до белизны волосами. Покрывал их красный платок с бахромой из серебряных монет. Цыганенок резко остановился и почтительно поклонился.
– Госпожа Земфира, а я вот… веду в шатер.
– Да уж знаю, – проскрипела цыганка и поднесла к губам трубку из темного дерева. Ее руки были унизаны золотыми перстнями и звонкими браслетами. – Ты все правильно сделал, Ило. Теперь оставь их, это мои гости. А сам ступай обратно. Я замолвлю за тебя словечко перед Старшими.
– Но как же… – начал было цыганенок, бегая глазами между нами и цыганкой, но было видно, что ему не терпится спихнуть нас на кого-то другого. – Эх, ладно. Раз уж это к вам, то сами за них и отвечайте. А у меня там периметр без охраны. Ну, почти.
И убежал. Мы переглянулись, я пожала плечами. Цыганку я вообще-то видела впервые.
– Ну, и с чем пожаловала, Посланник? – спросила госпожа Земфира, попыхивая трубкой. Я промолчала, не зная, что и сказать. – Что, так и будешь стоять? Оробела, что ли? Кхе-кхе, а ведь минуту назад собиралась проклясть несчастного паренька.
– Да не собиралась я…
– Молчи, девочка, – она взмахнула сухой рукой. – Я и сама знаю, чего ты хотела, или не хотела. Моя внучка проводит твою подружку в общий шатер, там ее накормят и обогреют, а мы с тобой пока потолкуем.
Из-за цыганки выскочила бойкая девчонка лет пятнадцати и поманила за собой Ави. Космолетчица неуверенно посмотрела на меня. Я кивнула. А что еще я могла сделать? Наверное, пойти с ней, но твердый взгляд старухи давал понять, что разговора не избежать. А может, оно и к лучшему. Вдруг получится хоть что-нибудь узнать. Ведь назвала же она меня Посланником. И явно не просто так.
– Пойдем-пойдем, ничего с ней не случится. – Госпожа Земфира выпустила колечко сладковатого дыма и призывно откинула полу входа. Я посмотрела вслед уходящей космолетчице и покорно забралась в кибитку.
Внутри было тепло и сумрачно. Источником света служила глубокая железная миска с тлеющими углями, сквозь которые изредка пробивалось все тоже красноватое пламя. Пахло травами и табаком. Хозяйка кибитки устало опустилась на лежанку из овечьих шкур и затянулась трубкой, ради забавы выпуская симпатичных дымных зайчиков. Между нами оказался маленький столик, покрытый темно-синим бархатом.
– Чего стоишь, в ногах правды нет, – она кивнула на такой же ворох из шкур напротив себя.
"Ее и выше нету", – подумала я, но приглашение приняла. Сидеть на мягком было приятно, и вскоре я ощутила, как напряжение оставляет ноги.
– Кто ты и как сюда попала, я тебя спрашивать не буду, сама знаю.
– Так, может, и мне заодно расскажете, а?
Цыганка выпустила дым и посмотрела на меня в упор. Глаза у нее были ярко-зеленые, молодые.
– Сегодня я долго молилась покровительнице нашего рода. Она погрузила меня в особый сон, чтобы открыть сокровенную тайну грядущих времен. Впереди разрушения и смерть, гибель Убежища. И ты сему виной будешь.
– А я-то думала, что просто мимо проходила, – проворчала я.
– В нашем мире не бывает ничего случайного. Люди приходят и уходят, но жизнь каждого – узелок в канве мироздания. Друг за друга цепляются, так и живут. Один чихнет, другой, глядишь, уже и сопли кулаком утирает. А ты, ласточка моя, так и вовсе – всему начало.
– Вот и приехали, – нахмурилась я. – И где ж я умудрилась настолько облажаться?
– Не ты, яхонтовая, не ты. Чаша, что ядом полнится, всего лишь орудие в умелых руках.
Так, опять загадки и намеки.
– Простите, а вы не можете прямо рассказать, что именно со мной не так?
– Прямо? – Цыганка задумчиво пыхнула трубкой. – Нет, не могу. Права такого не имею.
– Тогда какого лешего мы тут сидим? – вырвалось у меня.
– А чего ж не посидеть? – Она пожала плечами, и монетки на ее платке звякнули. – Погрейся, а то нос, поди, отморозила. А я пока поворожу.
Она зажгла свечу, достала из-под шкур бархатный мешочек и потрясла. По столику рассыпались косточки. Разглядывая их, госпожа Земфира изредка попыхивала трубкой. А мне в дыму привиделось мужское лицо. Инквизитор смотрел с издевательской ухмылкой. Я украдкой развеяла дым и спросила:
– Очередное туманное послание?
Цыганка переложила трубку из одного угла рта в другой.
– Вижу, что судьба твоя непростая. Две жизни проживаешь, от того мучаешься. Да сколько воду в дырявой бочке сколь не держи, все одно – вытечет. Много злых людей рядом, но много и верных, не подведут они тебя в тяжелую минуту. – Она посмотрела на мое скучающее лицо и злорадно ухмыльнулась. – Вижу пятерых возле тебя.
– Кого – пятерых? – Я даже зевком поперхнулась.
– Мужчин. Трое рядом, что ручкой подать, а четвертый с пятым… далеко еще, ждут тебя не дождутся. Меж тобой и ними связь нерушимая, кровью скрепленная. Среди них и дружок твой сердечный имеется. Только я сегодня вредная, и который то будет не скажу, – рассмеялась она. – Что, удалось мне тебя удивить?
– Говорить что угодно можно, – фыркнула я. – Нет у меня никого. И не будет. Никогда.
– Отродясь такого не бывало, чтоб на распустившийся цветок, да шмеля и не сыскалось, а у тебя так сразу четверо. Не выберешь сама – судьба рассудит. Я это ясно вижу. Скоро и ты поймешь, коль в сердце свое Тьму не пустишь. Я расскажу тебе как…
Внезапно тело госпожи Земфиры содрогнулось. Она захрипела и
