НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский

«Немецкая военная разведка – Абвер, – писал П. А. Судоплатов[45] в работе «Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год», – эффективно действовала в приграничной и прифронтовой полосе, где в начале войны развернулись неудачные для нас сражения. Под видом дезертиров из германской армии в пограничные районы почти беспрепятственно забрасывалась немецкая агентура. Чуть ли не косяками она шла в Западную Белоруссию и Западную Украину. «Дезертиры» выдавали себя за австрийцев, призываемых на немецкую военную службу после аншлюса Австрии. Этот маневр Абвера, который вел свои операции в Румынии, Польше и Болгарии, нам удалось вовремя разгадать. Агенты-австрийцы, такие как Иоган Вагнер, Франц Шварцель и другие, были опознаны и обезврежены».

Усиливающийся поток агентов и диверсантов вынуждал советские спецслужбы наряду с организацией их поимки и ликвидации, развернуть и аналитическую работу, в частности, по выяснению их национального состава, круга поставленных задач, способов маскировки, уточнению мест подготовки и др. Обобщенные результаты отражались в ориентировках ГУГБ. «Начальникам особых отделов НКВД округов, флотов ДВФ, – отмечалось (ноябрь 1940 г.) в одной из них. – Сообщаются для ориентировки некоторые приемы работы германской разведки, установленные в результате следствия по делам арестованных за шпионаж и по отдельным агентурным данным.

Наиболее заслуживающими внимания и характерными являются: установка на разложение воинских частей Красной Армии, попытки склонить военнослужащих к измене Родине и использование в шпионской деятельности различных элементов из числа жителей западных областей Украины и Белоруссии…

Немецкая разведка не только практикует засылку агентов-одиночек, но и прибегает к групповым переброскам. Основными кадрами, засылаемыми на территорию СССР, являются: квалифицированные агенты оуновской разведки, имеющие большой опыт работы против нас, хорошо знающие территорию и располагающие большими связями; поляки – участники нелегальных националистических формирований в Германии, имеющие связи на нашей территории среди польского подполья. Зачастую такие лица используются руководителями организаций, состоящими на службе в германской разведке: военнослужащие бывшей польской армии, вербовка которых проходит как при освобождении из лагерей, так и на погранполосе; возвращающиеся из Франции поляки и украинцы, выехавшие туда на заработки до германо-польской войны 1939 г.; беглецы из западных областей УССР и БССР – участники различных контрреволюционных формирований и уголовно-бандитские элементы; принудительно работающие в немецкой погранполосе на строительстве оборонительных сооружений поляки и евреи; дезертиры германской армии (очень редко), пойманные и завербованные германскими пограничными разведчиками.

Ориентируя о методах работы немецких спецслужб, Особый отдел ГУГБ НКВД СССР еще раз напоминает всем начальникам особых отделов округов, армий, флотов, корпусов и особых отделений дивизий, бригад, гарнизонов о повседневной, кропотливой работе, обратив особое внимание на вышеперечисленные категории лиц».

Подписавший документ начальник Особого отдела майор госбезопасности А. Михеев не мог знать, что в эти же дни по ту сторону границы руководители Абвера получили другой приказ. «Уже с августа – сентября 1940 г., – свидетельствовал на Нюрнбергском процессе бывший начальник отдела «А-I» генерал-лейтенант Ганс Пиккенброк, – со стороны генштаба (ОКХ. – Авт.) заметно увеличились разведзадания Абверу по СССР. Они, безусловно, были связаны с подготовкой войны против России… Для их выполнения было направлено значительное количество агентов в районы демаркационной линии между советскими и германскими войсками. В разведывательных целях мы также использовали часть германских подданных, ездивших по различным вопросам в СССР, а также опрашивали лиц, ранее побывавших там».

Усилить засылку агентов получили задание и все периферийные отделы Абвера – «Абверштелле». Об активизации агентурной работы против СССР приказ поступил и в разведывательные органы 1Ц армий и армейских группировок.

Находясь в советском плену, о «днях минувших» воспоминаниями делился и коллега Пиккенброка, бывший заместитель начальника «А-II» (саботаж, диверсии) полковник Эрвин Штольце. «Мой начальник полковник (ныне генерал) Лахузен, – свидетельствовал он, – вызвал меня к себе в служебный кабинет и поставил в известность, что вскоре предстоит военное наступление Германии на Советский Союз, и в связи с этим предложил использовать все данные об СССР, которыми располагал отдел «Абвер-II» для проведения необходимых мероприятий по диверсиям. При этом Лахузен предупредил, что все сказанное необходимо хранить в строжайшем секрете».

Тогда же, по словам Штольце, он получил приказ организовать и возглавить специальную группу под условным наименованием «А». Ее главной задачей предполагалась «подготовка диверсионных актов и работа по разложению советского тыла». Припомнил замначальника «А-II» и такой факт: тогда же он был ознакомлен с приказом ОКВ за подписью Кейтеля, содержавший основные директивные указания по проведению подрывной деятельности против СССР. Документ впервые был помечен условным шифром «Барбаросса».

Штольце Эрвин (1891–1947).

Участник Первой мировой войны. С 1919 г. – офицер запаса. В 1923 г. поступил на службу в Управление разведки и контрразведки Рейхсвера. Специализировался на организации разведки в странах Восточной и Юго-Восточной Европы. В 1936 г. был переведен во II отдел (диверсионная деятельность) Абвера заместителем начальника. Накануне и в ходе Второй мировой войны занимался вопросами создания диверсионных формирований из числа ОУН, других профашистских организаций, которые действовали на территории Польши и СССР. После передачи «А-II» в состав РСХА (февраль 1944 г.) был назначен руководителем диверсионного сектора его Военного управления. С сентября 1944 г. – начальник берлинского района сбора донесений. В последний период существования Третьего рейха принимал участие в формировании подпольно-диверсионной организации «Вервольф».

31 мая 1945 г. подвергся аресту СМЕРШем. На Нюрнбергском процессе (1946) дал подробную информацию о деятельности Абвера и его связях с ОУН в предвоенный период и во время вооруженной агрессии Германии против Советского Союза. Находясь на территории СССР, умер в тюрьме.

Активизировали немецкие спецслужбы в советском тылу и диверсионную работу. Главное транспортное управление НКВД сообщало: в первой половине 1939 г. «участились случаи наложения на железнодорожные пути рельсов и шпал, закладывания в зазоры рельсовой колеи костылей и накладок с целью крушения поездов». Диверсии имели место практически на всех железных дорогах СССР, особенно их количество возросло в мае – июле. В частности, 29 июня на Восточно-Сибирской дороге дежурный по центральному посту умышленно перевел стрелку под движущимся воинским эшелоном. Крушение привело к множественным человеческим жертвам. «Вышеизложенные факты, – отмечало ГТУ, – свидетельствуют об оживлении деятельности на железнодорожном транспорте контрреволюционных элементов и групп, пытающихся диверсионными актами поставить под угрозу безопасность движения и дезорганизовать работу дорог».

«В результате бдительности личного состава, – отмечалось в докладе Главного управления войск НКВД по охране железнодорожных сооружений, – на железных дорогах Союза ССР в течение 1939 г. предотвращено 534 возможных крушения поездов, задержано 257 шпионов, диверсантов и нарушителей госграницы, 483 бандитов и уголовно-преступного элемента».

«Мелкими» подрывными акциями агенты не ограничивались. Задержанные в районе Белостока диверсанты имели на вооружении ампулы с бациллами сибирской язвы для заражения в предполагаемых прифронтовых районах водоемов, кавалерийских конюшен и армейских продовольственных складов. Еще одна такая же группа (восемь человек), пытавшаяся после обнаружения скрыться в лесу, была ликвидирована 5 июля 1940 г. В ходе следствия после ареста многие агенты признавали: помимо шпионских и диверсионных заданий им поручались террористические акты, в первую очередь против командно-политического состава Красной Армии и сотрудников НКВД.

Оперативные сообщения в сводках штабов пограничных округов и органов госбезопасности о проникновении на территорию СССР диверсионных групп и диверсантов-одиночек в предвоенные годы стали обыденным явлением.

Тогда же впервые был опробован и метод заброски агентуры в форме военнослужащих Красной Армии, сотрудников НКВД, железнодорожников, работников милиции. Особый размах он приобрел накануне вторжения немецко-фашистских войск, прежде всего с участием полка «Бранденбург 800». Пройдет короткое время, и этот метод станет чуть ли не основным в диверсионно-разведывательной работе противника. Пока же шла его «обкатка».