Грани реальности - Марина Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В кругу собравшихся пронеслась волна приглушённых смешков. Я смачно покраснела. Стянула с головы лифон, с шеи, проклятые труселя, и услышала совсем неожиданное:
— Ну что вы как дикари! Девочка просто переволновалась! Помолвка — это ведь очень ответственный шаг. Это на всю жизнь…
И мать же вашу… за ногу и об угол! Перед глазами вновь поплыл предательский туман…
Очнулась я вновь с оглушительным «апчхи» и уже надоевшим за последнее время неприятно щекочущим нос запахом, являющимся аналогом нашего нашатыря. Лежала я в величественных, я бы сказала «царских» покоях. Всё вокруг утончённое, но не вычурное в светлых, почти белых тонах и позолоте.
Возлежало моё горемычное, окружённое бесчисленными подушками, тело на огромной, даже в сравнении с моей гимназисткой — кровати. А по обе стороны этого самого плацдарма, бросая друг на друга полные раздражения взгляды восседали магистр и его моложавая матушка, которой в моём, как выяснилось не слишком богатом на ругательства лексиконе, прочно прикрепилось звание: «ласковой стервы».
— Что это было? — как‑то придушено выдавила я.
— Ты упала в обморок, — озвучила очевидное «ласковая стерва».
— Я не об этом…
— Понимаешь ли, дорогая… — подал голос магистр, и это «дорогая» резанул слух. — Как ты, наверное, знаешь… ну или хотя бы догадываешься: у всех видов, рас, как хочешь называй, имеются свои традиции и обряды, — вкрадчивый, и несколько виноватый тон говорящего мне совсем не понравился. — Ну, так вот. У нас… у нас принято, что избранница или соответственно избранник, в зависимости от пола наследника рода, в знак вечной любви и верности заключает помолвку путём как раз… в общем нужно перейти в истинное обличие и помочиться на старшую представительницу рода.
— Что ты и сделала, доченька! — с триумфом завершила за невнятно мямлившего под конец своего монолога сына, «мамуля». — Дух рода зафиксировал обряд и теперь по сути вы являетесь мужем и женой, ну если конечно у тебя милочка имеется желание сыграть номинальную свадьбу…
— Мама! — рыкнул на вмиг заткнувшуюся женщину магистр.
М–дя… ситуёвина однако… и самое обидное судя по лицу «маман», обратной дороги действительно — нет, а смущённая и в тоже время довольная физиономия лорда Элифана вообще бесит! Как он мог? Вот как он мог воспользоваться моей неосведомлённостью? Уж он‑то просто обязан понимать, что всё случившееся исключительно стечение нелепых обстоятельств?
— Уйдите… — едва слышно потребовала я, но меня словно бы и не услышали. — Уйди–ите!!! — мой вопль, наверное, сотряс даже стены гимназии, и новоиспечённый муженек со свекровью поспешно ретировались.
Стоило двери закрыться, выскальзываю из нежных объятий подушек и одеял и начинаю нервно мерять шагами просторную комнату.
Итак, что мы имеем? В результате нелепого проклятия, и непомерного любопытство моей пушистой ипостаси, я попала в неведомую населённую таинственными, магически одарёнными существами вселенную, где безвылазно застряла не просто на планете под нелепым названием Карпег! Я вляпавшись по самое не балуй, застряла на одном из окружающих эту самую планету летающих островов в гордом звании супруги младшего маркиза Винд–Армонте.
Далее… мой земной сосед, оказался не просто сводящим всех представительниц прекрасного пола красавцем, а ни много, ни мало временно потерявшим силы богом! А я… по глупости ещё и назвалась, причём он явно ничего против не имел, его невестой! И в подтверждение статуса, я оказалась лишена с его непосредственной божественным помощью, старательно хранимой ранее девичьей чести. Бог оказался весьма психически не устойчивым и подлым типом. Он просто исчез из моей жизни! Не забыв прихватить то единственное, что могло вернуть меня в мой такой родной и привычный мир.
К тому же, я умудрилась, не знаю уж во сне или наяву, убить проклявшую меня ведьму. И теперь её братец, опять же не простой смертный, а магически одарённый красавчик с незабываемыми глазами цвета стали, и по совместительству наследник королевской династии, жаждет не только мести, но и ждёт что я каким‑то чудом сумею вернуть к жизни его почившую сестрицу. И от своих планов, как мне что‑то подсказывает, он так просто не отступится.
И это ещё не всё… в моих апартаментах, в гимназии, в клетке сидит бедная, несчастная всеми забытая княгиня, опять же моими стараниями превращённая в мышь. И никто! Никто кроме меня не сможет вернуть ей прежний облик. А я… я застряла здесь.
Ну и… там… в гимназии осталась такая одинокая и такая милая Алсея… и такая добрая хоть и ворчливая Каргуля… да, даже по леди Моргане, вдруг взгрустнулось…
Вот на этом мои нервы не выдержали и упав на кровать, я всё же всплакнула.
И тот факт, что я оборотень, теперь казался таким незначительным. Тем более что моя вторая ипостась была такая милая. Вот и слезы закончились. Валяюсь рассматривая украшающие потолок вензельки и завитушки, а что делать, удача ко мне не просто филейной частью повернулась, она меня в оную, да поглубже засунула. И как выбираться из окружившей меня темной и непроглядной попы, я не знала.
Из задумчивости меня вывел тихий, но настойчивый стук в дверь. Говорить ни с кем не хотелось, но посетитель был настойчив, пришлось крикнуть:
— Входите!
И на пороге появился… муженёк!
— Вот только не говорите, что пришли исполнить свой супружеский долг! — отползая к изголовью кровати и прикрываясь одеялом словно щитом, прошипела я.
— Нет–нет… — кажется мужчина умудрился смутиться. — Екатерина, поймите… для меня всё случившееся не менее неожиданно, чем для вас. Мне и в голову не приходило, что всё может обернуться этим.
— Вы могли предупредить! — выпалила я и с опозданием поняла нелепость претензии: ну вот как магистр мог предположить, что я от страха не только обернусь в свою вторую ипостась, но ещё и описаюсь на руках его мамани?
А тот молчит, и растерянно хлопает глазами, явно не зная, что сказать. За то я имела что высказать:
— И вы могли остановить свою мать от оглашения помолвки! Вы же знали, что это самая нелепая из всех возможных случайностей!
— Увы, — его вздох показался мне искренним. — Это не в моей власти, и мама к случившемуся совершенно непричастна. Это всё дух, покровитель рода. А ему никто не указ.
И я подумала: вот я бешусь, а он? Хотел ли он потерять свою свободу? Возможно у него вообще был кто‑то иной на примете, а тут я со своим недержанием… и так стыдно вдруг стало! Даже взгляд отвела. Ведь я сама, пусть и по незнанию заварила эту кашу…
— У вас… у вас кто‑то был? — робко, так и не смея взглянуть в его голубые глаза интересуюсь я.