В плену твоих желаний - Сабрина Джеффрис

– Она ничего мне не говорила! – решительно заявил Джейми. – Я сам видел, как вы ее обнимали. А накидка ее со спины вся сплошь была в прутиках и листьях.

– Да, потому что она как безумная продиралась через лес и едва не угодила в лапы дикой кошки. И все потому, что ты проспал остановку.

Джейми побледнел, но Лахлан продолжал, давая выход своему раздражению:

– «Недостойное поведение», как же! Ты не додумался бы до таких слов, даже если бы тебе ошпарили твою волосатую шотландскую задницу. Это только она могла сказать, и тебе должно быть стыдно слушать ее, раз она уже ухитрилась улизнуть от тебя…

– Хватит! – крикнула Венеция приказным тоном. Лахлан поднял голову и увидел, что она сердито смотрит на него сквозь открытую дверцу кареты. – Нечего винить Джейми напрасно. Я убежала потому, что вы ушли в кусты помочиться.

У Джейми отвисла челюсть. Лахлан тоже слегка опешил.

– Вы сказали «помочиться»?

Венеция покраснела.

– Похоже, это единственный язык, который вам доступен, неотесанный вы чурбан!

Сдавленный звук послышался со стороны Джейми, и Лахлан, оглянувшись, увидел, что парень изо всех сил пытается сдержать смех.

– Ну что ж, сэр, – продолжала Венеция, – если вы настаиваете на том, чтобы ехать в карете, пожалуйста, сделайте одолжение. Меня это совершенно не волнует.

– Нет, миледи, – запротестовал Джейми. – Я обещал, что позабочусь о вас, и я сделаю это.

– Молчи, парень, – рявкнул Лахлан. – Она не будет устанавливать здесь правила. И ты тоже. Я поеду в карете, так что всем спорам конец.

– Но…

– Вот и прекрасно, – твердо сказала Венеция. – Терпела же я до сих пор этого неотесанного мужлана. Могу потерпеть и еще немножко, мальчик.

Джейми всего передернуло, когда он услышал такое к себе обращение, и Лахлан даже пожалел молодого дурака. Девушка понятия не имела, что одним этим словом напрочь может испортить свои отношения с Джейми.

Затем Джейми выпрямился.

– Ну что ж, хорошо. Я сяду на козлы. – И, обиженно взглянув на Лахлана, добавил: – Но буду держать шторку открытой.

Как только карета тронулась, Лахлан сунул руку под сиденье и достал моток веревки, которая до сих пор валялась без дела. Венеция широко раскрыла глаза.

– Послушайте, Лахлан, я не подбивала Джейми пререкаться с вами. Он сам так решил. Поэтому вы не можете меня наказывать…

– Дело совсем не в этом. – Он наклонился и принялся связывать ей лодыжки. – Мне нужно поспать, а я не усну, если вы сможете свободно передвигаться. – Связав ей ноги, он выпрямился. – Теперь дайте мне руки.

– Пожалуйста, Лахлан, – попросила она, пряча ладони под юбку. – Я обещаю вам, что не буду пытаться бежать.

– Не считайте меня дураком. Вы отлично знаете, что стоит мне повернуться спиной, как вы снова сбежите в лес. – Он ухитрился улыбнуться. – Это ненадолго и не принесет вам вреда. Но мне необходимо отдохнуть, а с вами это невозможно. Так что давайте мне руки.

Поскольку она продолжала упрямо сидеть, вызывающе глядя на него, Лахлан повысил голос:

– Понятно. Значит, готовимся к новой схватке? Отлично.

Венеция поспешно протянула вперед руки, хотя глаза ее пылали огнем.

– Если вы посмеете прикоснуться ко мне неподобающим образом, пока я связана, клянусь Богом…

– Знаю, принцесса, знаю. – Он осторожно связал ей запястья – так, чтобы не причинить боли. Затем откинулся на спинку сиденья. – Ну, так могу я рассчитывать, что вы не будете раскрывать рта? Или нужен еще и кляп?

Девушка судорожно сглотнула.

– Я буду молчать.

– Думайте, прежде чем что-нибудь сделать. – Он приподнял бровь. – Вы ведь не хотите дать повод заткнуть вам рот?

Щеки Венеции вспыхнули румянцем, пробудив бурю в его груди. Не стоило ему говорить подобные вещи. Это только напоминало им обоим о том, чего им не следовало делать.

Лахлан взял одно одеяло.

– Если вы приляжете здесь в уголке, я вас укрою, и вы сможете хорошо выспаться.

Если одеяло скроет ее от его глаз, у него не будет соблазна все время пялиться на ее тело, сгорая от вожделения.

Девушка последовала его совету, но на лице ее появилось то самое задумчивое выражение, которое наводило на мысль, что она что-то замышляет.

Но теперь Лахлан уже достаточно хорошо ее изучил.

– Я передам пистолет Джейми на время, пока буду спать, – сказал он, – потому что не хочу, чтобы вы пытались завладеть им.

У девушки вытянулось лицо.

– Но мы оба знаем, что он никогда не решится кого-нибудь убить.

Лахлан взял тартан и накрыл им Венецию, затем присел рядом.

– Хочу напомнить вам кое-что, прежде чем мы оба попытаемся уснуть, – сказал он тихо. – Стоит вам закричать, я тотчас же проснусь и заткну вам рот. В этом случае мне придется использовать кляп. Не думаю, что вам этого хочется.

Он взял в ладони ее лицо и повернул к себе. Венеция молча смотрела на него.

– Но если вам удастся привлечь к себе внимание до того, как я успею заставить вас замолчать, произойдет схватка. Может, вам посчастливится освободиться, а может быть, нет, но в одном можете не сомневаться – если меня и Джейми схватят и вы скажете, кто мы такие, нас повесят.

Откинув волосы с ее лба, Лахлан взглянул ей в глаза.

– Мы не причинили вам вреда, ни один из нас, и клянусь, вам не стоит опасаться, что это может случиться в будущем. Так неужели вам хочется иметь на совести нашу смерть? И все из-за каких-то денег и спора с вашим отцом?

Он искал возможность довериться ей, вместо того чтобы затыкать рот кляпом. И, судя по встревоженному выражению ее лица, его слова дошли до нее.

– Теперь я собираюсь поспать. И вам тоже лучше потратить это время на сон, а не на то, чтобы придумывать разные способы побега.

Лахлан откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, но прошло немало времени, прежде чем ему удалось расслабиться и погрузиться в сон.

Глава 11

Дорогой кузен!

Как я могу хоть когда-нибудь «принять» то светское общество, которое вы описали в своем последнем послании? Лучшее, что я могу сделать, это научить своих девочек хорошо ориентироваться в обществе, чтобы быть уверенной, что они окружат себя людьми, менее циничными, чем вы.

Ваша родственница Шарлотта.

Невнятный рокот, напоминающий отдаленный раскат грома, разбудил Венецию. Она попыталась поуютнее свернуться в постели, но обнаружила, что постелью ей служит живая плоть, которая разговаривает с кем-то низким приглушенным голосом.

Девушка резко открыла глаза и обнаружила, что находится на руках у Лахлана. Голова ее покоится у него на плече, сидит она на его раздвинутых коленях, а ее связанные ладони упираются в его бедро.